Кедровый лохотрон (СИ) - Страница 157
Корней рвёт и мечет, — пояснил он на невысказанный вопрос Сидора. — Рыцари со своими кнехтами помогать помогают, но как-то вяло, словно из-под палки. А скорее всего, чтоб нельзя было потребовать с них возврата оплаты. Но делать толком ничего не делают. Ходят, как сонные мухи, только раздражают. Так что приходится по большей части всё самим, да самим.
— Чего так? — вяло поинтересовался Сидор. — Сил даже на любопытство не было. В глазах всё плыло и слегка качало, словно на речной волне.
— Их дворянския благородия, видите ли, возмутило, что мы без разговоров резали пленным глотки, даже не приводя их перед тем в сознание и ни о чём не спрашивая. Вот так, брали и резали. И ни о чём не спрашивали. Ай-яй-яй, — с преувеличенным сожалением ящер покачал головой. — Как это нехорошо.
Странные они какие-то, — пожал он плечами. — О чём спрашивать-то? Так и так ведь резать, так зачем перед тем будить то? Чтоб возни больше было? Дурные они у тебя, Сидор, какие-то, — бросил он устало равнодушный взгляд на того. — Молодые и дурные. И хоть уже чуть ли не месяц провели тут на границе, а мозгов всё одно нет. Так и не поняли, что хороший ящер — мёртвый ящер.
— На себя в зеркало давно глядел, — слабо улыбнулся одними губами Сидор.
— Встать сможешь? — вместо ответа, сердито покосился на него Ван.
— А надо?
— Надо, — устало вздохнул Ван. — Ещё час и зачистка кончится. И надо уходить. А перед тем хорошо бы было тебе с рыцарями поговорить. А то с них станется тут остаться и подождать непонятно чего. А в нашем случае висящей у нас на плечах погони.
Хотя, это как посмотреть. С другой стороны это было бы и неплохо. Встали бы заслоном между нами и подгорными людоедами. Но лучше бы тебе с ними всё же, поговорить. А то Корней иначе как матом с ними уже и не разговаривает. Уже пару раз чуть было не до стычки дошло. Еле растащили в стороны его и этих молодых сопляков.
Хамят, — устало пояснил он. — Деньги им заплатили, а работать не хотят. И глядя на своё начальство, и кнехты их работают спустя рукава. А нашим всё это не нравится.
Если всё самим делать, то нахрена было ещё и рыцарям такие деньги платить? Ребята недовольны, — мрачно буркнул он.
— Передай, чтоб своё недовольство засунули себе в задницу, — столь же мрачно буркнул Сидор. — Самим нам быстро не справиться, а с паршивой овцы хоть шерсти клок. Так парням и передай.
С трудом поднявшись с прикрывавшей лапник попоны, пошатнувшись, Сидор осторожно сделал первый шаг. Схватившись за подставленное плечо ящера, с облегчением перевёл дух.
— Похоже, сотрясение мозга, — едва слышно проговорил он. — Перед глазами всё плывёт. Ну да делать нечего. Помоги добраться до штабной палатки, а вы давайте заканчивайте. На рыцарей внимания не обращать. Пусть что хотят, то и творят. Деньги? Что ж — хрен с ними, ещё заработаем, а то и ящера пограбим, благо уже наловчились. Так что, быстро делаем своё дело и сваливаем.
Быстро-быстро, — прошептал он. — Быстро! Максимум через два часа нас здесь уже не должно быть. Иначе, точно догонят и нам уже не вырваться. Сейчас, без своих пулемётов и мортиры мы против ящера ничто. И даже меньше чем ничто. Так парням и передай. Жить хотят — пусть быстрее поворачиваются.
А командование рыцарей пригласи в штабную палатку. Придут, не придут — их дело, а пригласить надо. Чтоб потом никто не сказал, что, мол, бросили.
И пожалуйста, позови туда же Корнея, — тихо крикнул он в спину, недалеко отошедшему ящеру. — Пусть сразу подходит. А в крепости и без него разберутся.
В этот раз большая штабная палатка Корнея, где обычно проводились все военные совещания и разборы полётов, как и делёжка трофеев, была набита необычайно плотно. На удивление, на переданную руководству рыцарского войска просьбу барона де Вехтора прибыть на совещание, прибыли чуть ли не все рыцари, "штурмовавшие" стены Сатино-Татарского. Даже те, что не "участвовал" в последнем штурме.
Как, оказалось, были и такие, что решили пересидеть в лагере штурм и издалека, так сказать из графской ложи, посмотреть на то, как "это мужичьё умоется кровавой юшкой". Наверное, результаты их впечатли, раз прибыли практически все. Все, кто хоть что-то значил в рыцарском войске. А таковыми себя посчитали, чуть ли не две сотни рыцарей, как командиры своих отрядов, так и одиночек.
Честно говоря, на такое количество людей до сих пор считавшаяся большой, палатка Корнея рассчитана не была. Поэтому уже буквально через пять минут внутри уже не было чем дышать, и входной полог шатра был максимально откинут в сторону, давая возможность попасть внутрь хоть какой-то толике свежего воздуха.
И особая просьба прибыть на совещание была передана Боровцу с его немногочисленной группой офицеров, оставшихся ещё при нём.
Теперь, Сидор имел прекрасную возможность лицезреть мрачную физиономию того в самом дальнем углу штабной палатки. Как и двух его, державшихся от рыцарей наособицу сотников, единственных оставшихся на сегодняшний день из всей группы пошедших за ним стражников.
— "Вот уж точно, — мрачно подумал Сидор, — пришли все".
Глядя на плотно набившихся в палатку мрачных, суровых воинов, трудно было представить себе, что не далее полутора месяца назад именно эти весёлые, беззаботные молодые парни высадились в Ключёвском речном порту, и ещё вчера яростно наяривали мазурку и иные шляхетские пляски под зажигательную музыку клановых музыкантов.
Сидор видел молодых рыцарей впервые. До того как-то не было времени хотя бы представиться, поэтому сейчас он чувствовал некую скованность перед их лицом и странное неудобство. Словно в неурочное время ввалился в чужой дом, да ещё без приглашения.
— "Издержки прежнего воспитания, — флегматично отметил он про себя. — На тебя откровенно пялятся, им нормально, а тебе — неудобно. М-да. Раз никто меня представить не удосужился, придётся заниматься самопиаром".
— Итак, господа, — Сидор кончиком свинцового карандаша постучал по лежащей перед ним на походном складном столе металлической каске, привлекая внимание. — Позвольте представиться, барон Сидор де Вехтор. Как мне тут сказали, тот самый, ради которого вы оказались в наших негостеприимных краях.
Каска — это было единственное, что захватили вместе с ним санитары из разбитого броневика, и он с каким-то странным пиететом теперь боялся с ней расстаться, понимая, что если б не она, свалившийся ему на голову баллон с газом вероятнее всего раскроил бы ему череп. И сейчас бы он тут с умным видом не сидел, решая как бы им выбраться без потерь из этой грязной истории с рыцарями.
Но если с этим заявлением он и ожидал что-либо увидеть на лицах собравшихся, его ждало жестокое разочарование.
И тени благодарности не читалось на этих лицах. Всё что угодно: раздражение, злость, усталость, равнодушие, любопытство…. Всё, кроме благодарности, за то, что он фактически выполнил за них их работу.
А ведь взяв Сатино-Татарское и запалив город, он тем самым спасли честь поречного рыцарства, как ни крути. Только вот, судя по этим лицам, тем было всё равно.
— "М-да, — мрачно констатировал для себя Сидор. — Приплыли. Не мечите бисер перед свиньями — старинная народная мудрость. Кажется, я её забыл".
В душе его медленно подымалась холодная, злая ярость. Хотелось выплеснуть её на это дворянское стадо, на которое приходилось тратить свои силы и время, свою кровь, теперь уже твёрдо зная, что ни малейшей благодарности в ответ они не получат. Все иллюзии окончательно развеялись. Хватило одного этого утра и пяти минут нахождения в одной палатке с этими…. говнюками, чтобы всё это понять.
И страстно захотелось заорать во весь голос: "Ну, какой же ты Сидор, муд….к"!
— Информация к размышлению, — негромко проговорил Сидор, не дожидаясь, когда все собравшиеся окончательно успокоятся, перестанут переговариваться между собой, и наконец-то обратят своё царственное внимание на единственных сидящих за столом в палатке людей. На него и на Корнея.