Казнить нельзя помиловать - Страница 6

– А здесь чего?

– Дела, – он неопределенно помахал рукой. – Ну, скажем так: партия позвала. Год, как переехал. Семья пока там осталась, куплю квартиру – привезу. Однако в логике им не откажешь! Москвича фиг завербуешь куда?нибудь. А приезжие – народ доверчивый, боязливый, все схавают…

Хозяйка принялась обзванивать народ из списка. Результат оказался нулевой, сплошь автоответчики. Звонить людям на службу по столь странному поводу нам всем показалось неудобным, и мы договорились, что Марина попозже всех отыщет и пригласит к себе на завтра, в двадцать ноль?ноль. Артем заявил, взглянув на свои поддельные «Картье», что ему пора, и мы оба откланялись. Хозяйка рассеянно кивнула – казалось, мыслями она уже далеко. Сердце у меня колотилось как бешеное, а в голове стоял легкий туман от водки, ненавистного кофе и трехсуточной нормы сигарет. У подъезда душевно попрощались с Артемом. Он сел в потасканную «тойоту», а я всего лишь перешел дорогу и оказался дома.

Опять пытался сосредоточиться, но не мог. Рассуждения Артема казались мне, с одной стороны, логичными, а с другой – надуманными. Впрочем, как и вся ситуация. Каких только странных вещей не случается с людьми в наше время. И насчет зомбирования – может, правда? То?то я в «Перекрестке» словно под гипнозом находился!

Я наконец снял пальто, ботинки и лег на диван, закинув руки за голову и уставившись в потолок. Голова болела, и малость подташнивало. Ничего не ел со вчерашнего дня, но было лень встать. И надо ж такому случиться со мной! Два года живу тише воды, ниже травы, никого не трогаю, починяю примус… Нет чтоб оставить человека в покое!

Из ступора меня вывел телефон. Мужской голос осторожно осведомился, я ли Иван Черных, и я так же вежливо ответил, что он самый и есть. Человек еще более осторожно поинтересовался, не делали ли мне в последнее время каких?либо странных предложений, и я ответил, что делали, и даже более чем странные. После дальнейших экивоков выяснилось, что я говорю с программистом Олегом Холодовым. Он пригласил к себе. Я сверил адрес, который он мне продиктовал, со списком – все было правильно. Тоже почти сосед, десять минут ходу. Опять надел пальто, взял пачку дешевой «Примы» («Парламент» мы прикончили у Марины) и вышел.

Было уже темно. Горели фонари, и хвостатые тени скользили на снегу. Я перешел Чертановскую?штрассе, всю в огнях, гремящую трамваями. Впереди было отделение Сбербанка, на ступеньках которого расстреляли какого?то Савельева, а может, никакого не Савельева, а просто так себе дяденьку. По правую руку – бледно?желтый дом, где я только что был. Я спустился к «Перекрестку». Он сиял, как елка. Нужно было свернуть направо, но ноги сами понесли меня в супермаркет. Отдел на втором этаже был закрыт и за прозрачными дверями абсолютно гол. Ни мебели, ни фикуса. Почему?то я так и думал.

Я спустился на первый этаж. На искусственных елках дрожала мишура. Люди сновали туда?сюда и выглядели оживленными, а может, это мне казалось по контрасту с собственным мерзким настроением. Предпраздничная суматоха всегда наводит тоску, если второй подряд Новый год вам предстоит встречать в компании зеркала и бутылки.

Я миновал три маленьких неухоженных пруда, разделенных дорожками, вышел к серой башне, больше похожей на гигантский спичечный коробок, чем на жилой дом, и поднялся на двенадцатый этаж. Открыл мне высоченный, симпатичный молодой мужик в спортивных штанах и красной майке. Квартира была явно съемная: облезлая, как чулан. В ванной комнате кто?то громко плескался и шумел душем.

Хозяин – это и был Олег Холодов, – доложил, что жена моет голову и сейчас выйдет, затем повлек меня в кухню и задал все те же вопросы: что я видел да что я думаю. Я пожал плечами. Вопросы эти мне сегодня задавали в третий раз, и я уже ничего не думал, точнее, думал слишком много всякого и разного. Если бывает несварение желудка, то почему не быть несварению мыслей? Вот со мной нечто подобное и происходит.

– Седой говорит: убили Савельева какого?то, – сказал Олег. – Возле «Перекрестка». Но мы с женой ничего не видели. Мы были там в двенадцать часов… Потом список… Мы звонили этому Савельеву – не отвечает…

– Утром видал, как в мужика стреляли, – сказал я. – А вот Савельев он или кто – не знаю. Ты лучше расскажи…

– Ой, кто тут у нас? – с любопытством спросил грудной женский голос. Я обернулся.

Придерживая тюрбан из полотенца, в кухню вошла жена Олега. Она была, как и муж, очень высокая и со своими длинными ногами и руками казалась странно неустойчивой, словно детеныш цапли, – похоже, стеснялась своего роста. Темные глаза, вздернутая верхняя губка с пушком, как у Лизы Болконской, брови надломлены к вискам. Нет, я не равнодушен к женской красоте, мне нравятся все красивые люди, и собаки, и лошади (львы, орлы, куропатки etc.)

– Пошли мы за продуктами, – начал излагать свою историю Олег. – Потом поднялись наверх. Заглянули в тот отдел. Сам не знаю, почему этого седого стали слушать. Наверное, любопытство. Сначала подумали: многоуровневый маркетинг. Заполните анкеты, купите сковородку за сто баксов, а в придачу вам «бесплатно» дадут еще одну ненужную другую хреновину… А когда он начал про какого?то Савельева, да еще заявил, чтоб в милицию не ходили, я понял: тут покруче афера. Завтра позвонят и потребуют внести деньги.

– Какие деньги? – спросила Таня с раздражением. – У нас что, есть деньги?

– Одного уже убили, – продолжал Олег, проигнорировав ее замечание. – Я думаю, это предупреждение: так будет со всеми, если не заплатите, квартиру не заложите или еще что?нибудь. Или, может, это средство шантажа. Как?нибудь приплетут нас всех к этому Савельеву, будто мы его убили. Посадят и опять же имущество конфискуют.

– У нас с тобой имущества?то никакого нет, – сказала Таня.

– У нас? – переспросил Олег. (Всякий раз, когда жена произносила слова «у нас», лицо его почему?то перекашивалось.)

– Вот у Артема – это тоже из нашего списка мужик, – сказал я, – есть довольно занятные соображения…

– А он кто? – спросил Олег, выслушав мой краткий пересказ Артемовой версии.

– Партайгеноссе от «Единой»…

– Ясно, – ухмыльнулся Олег. – Политики! Им кругом таинственные организации мерещатся. Не найдут, так придумают. Секта! Бред все это. Обычная коммерческая афера. То есть не обычная, конечно, а весьма странная, но суть одна: плати, или плохо будет.

– Нет, – сказала Таня упрямо. – Я знаю, это телевидение. Ты все сидишь, уткнувшись в клаву, ничего не смотришь, ничего не понимаешь. Знаешь, какие рейтинги у всех этих шоу? Что с тобой толковать, если ты даже «Реальную жизнь» ни разу не смотрел…

– Думаешь, это новая игра? – спросил я. Слова ее мне показались убедительными. Конечно, седой отрицал, что это шоу, но, видимо, в том?то и фишка!

– Конечно, шоу, – повторила Таня. – Выбрали группу людей по каким?то признакам… ну, им видней. Малость напугали, чтоб атмосферу создать. Дядьку этого никто не убивал, все инсценировано. Теперь будут следить, как мы себя поведем в нестандартной ситуации, и снимать скрытой камерой. Кто выиграет – получит приз.

– Танька, ты неправа, – сказал Олег. – Во?первых, эти шоу заранее рекламируют: мол, записывайтесь, принимайте участие, господа хорошие. И размер приза сразу сообщают.

– Может, и рекламировали. Ты же к телевизору близко не подходишь!

– Но ты?то от него не отходишь! – парировал Олег. – Уж ты бы услыхала. Во?вторых, люди сами рвутся участвовать, отбор проходят. А здесь – насильно. Зачем? И где они эти скрытые камеры поставят – по всему району? А правила?то какие у игры?! Что значит «останется один»? Как они решат, кто этот один, если не сказали, что нужно делать?! Вы просто недооцениваете наших родимых аферистов. Им такое устроить – раз плюнуть.