Казино «Пляшущий бегемот» - Страница 14
– Ясен пень! Кому же еще могло понадобиться ее палить? Тетка Вера – тихая. Воды не замутит. Она со всеми соседями в хороших отношениях была. Только Ванька ее допек. И это еще не все!
– А что еще?
– В позапрошлом году Ванька с дядей Толей поссорился. И месяца не прошло, как дядя Толя на охоту пошел, а обратно к вечеру не вернулся. Стали его искать, насилу нашли. Лежал в овраге со сломанными ногами и с пробитой головой.
– Но живой?
– Живой-то живой. Но как дурачок после этого стал. Жене с ним одно мучение. И главное, кто на него напал, сказать уже не может. Только у нас в деревне все считают, что это Ванькиных рук дело. Поэтому с ним никто связываться и не хочет. Такой он гад!
Однако, чем дальше в лес, тем жирнее партизаны! Теперь выясняется, что Жоржета водила знакомство не только с наркоманом, но еще и с крайне злобным, неуравновешенным типом, склонным к насилию. Что еще они узнают?
– Вполне вероятно, что этот тип и похитил Жоржету, – прошептала Леся. – Раз он такой жуткий!
– И что? Прячет Жоржи у своей бабки в подполе?
– Очень может быть. Бабка его во всем слушается и покрывает.
– Ни фига себе! – поразилась Кира. – Одно дело, когда тебе поручают вырастить какую-то траву и потом неплохо платят за урожай. Тут бабку очень даже просто обмануть.
– Как?
– Ну, выращивают же люди петрушку или кинзу как пряность. И продают потом на рынках. Тем и живут. Так что бабка может и не знать, что за «травку» посадил ее внучек. Полет себе и полет. Травка и травка. Но в угоду внуку держать в собственном подполе живую девушку – это уж слишком.
– А кто тебе сказал, что живую? – мрачно поинтересовалась Леся.
Кира уставилась на нее, вытаращив глаза.
– Ну, это уж слишком! – выдохнула она наконец. – Теперь ты готова обвинить парня в убийстве!
– Но ведь на этого дядю Толю он напал!
– Это не доказано!
– И сарай у соседки поджег!
– Тем более! Сарай и сам вспыхнуть мог.
– Конечно! – ядовито усмехнулась Леся. – Стоял себе почти сто лет, ничего с ним не делалось. А тут поссорилась хозяйка с соседом, и в ту же ночь сарая не стало. Такой вот интересный факт!
– Прежде чем обвинять человека, нужно собрать хоть какие-то улики против него. А что у нас есть?
– Жоржи была знакома с этим парнем. И теперь она пропала!
– Да, Жоржета, если верить ее подруге, знакома с половиной мужского населения города и области.
И, повернувшись к румяной соседке, продолжавшей маячить за забором и явно не собирающейся уходить, Кира спросила:
– А гости к вашему соседу приезжают?
– Это из города-то? За товаром? Ясное дело, через день или сюда приезжают, или сам Ванька в город мотается. Но это реже. Обычно к нему приезжают.
– А кто приезжает за товаром?
– Девушка одна.
– Описать ее можешь?
– Да чего там описывать! Кожа да кости! Сухая, посмотреть не на что! Вот волосы шикарные. Темные, густые и вьются красиво. Только, наверное, она их в дорогих салонах наращивает. Я по телевизору смотрела, городским всякие такие штуки доступны. Не то что нам, простым деревенским девкам и бабам. Крапивой голову сполоснем и тому рады. Или у кого волосы посветлей, те ромашкой или березовым отваром моют. Но та девица травами не пользуется. Она в дорогих салонах причесывается, сразу видать.
Указанные приметы отлично подходили Жоржете. Но мало ли что, требовалось установить поточнее.
– А как эту девушку звали, ты не знаешь?
– Почему же, – пожала плечами девица. – Знаю. Дурацкое у нее имя. Такое же, как и она сама. Ломака городская! Приедет, ногти свои накрашенные растопырит, ноги длиннющие на каблуках. Еле-еле в них по нашей глине ковыляет.
– А как зовут ломаку?
– Во-во! Ломака и есть! И все выделывается! И все ей мало! Я один раз с ней поздороваться попыталась, так она вид сделала, будто бы меня и нету вовсе! Задавака!
– Имя!
– Жоржета ее зовут! – выпалила девушка. – Жоржета! Ну? И не дура ли она после этого?
И девушка выжидающе уставилась на подруг, явно ожидая от них какой-то реакции на свое сообщение. Но подругам было не до нее. Их мозги работали со скоростью две тысячи оборотов в секунду! Еще бы! Они установили, что Жоржета приезжала к Ване. И скорее всего, была передаточным звеном в цепочке наркодельцов.
То есть она не просто встречалась с Ваней, старательно закрывая глаза на его делишки, она еще и сама участвовала в них!
Глава 5
– Ну и дела! – прошептала пораженная в самое сердце Кира.
А Леся тем временем торжествовала.
– Я же тебе говорила! – твердила она. – Говорила, а ты мне не верила! Наша Жоржи пропала где-то здесь!
– Здесь?
– Ну да! Она приехала за товаром. Что-то у них с Ваней пошло неладно. Они поссорились. И Ваня… Ваня сделал с ней что-то ужасное!
Но Кира не была склонна к поспешным выводам. Тем более к таким неприятным.
– Зачем ему было убивать или как-то иначе вредить Жоржете, если они были связаны общим делом?
– А она его обманула! Кинула! Подставила! Он об этом узнал и расправился с предательницей.
Кира молчала. И Леся добавила еще горячей:
– Говорю тебе, она тут! В этом доме! Или где-то поблизости! Пошли!
– Куда?
– Пока бабка на грядках возится, осмотрим дом!
– Заберемся в чужое жилище?
– Ой, только не делай такой вид, будто бы тебе эта же мысль не приходила в голову.
Кира покосилась на дом, потом на возящуюся попой кверху бабку на грядках, потом снова на дом и решила, что можно рискнуть.
Дом встретил подруг прохладой и сыростью. Сразу же запахло старыми тряпками, гнилым деревом и чем-то своеобразным, присущим лишь старым, давно заброшенным домам, чем-то очень неприятным. Комнат в доме было всего четыре. Первая представляла собой нечто вроде прихожей, но при этом в ней стояла высокая кровать, застеленная хоть и старым, пожелтевшим от времени, но кружевным покрывалом. В изголовье горкой было сложено не меньше семи подушек, начиная от самой большой и заканчивая совсем крохотной. Все они тоже были украшены пожелтевшим кружевом, порвавшимся от времени.
– Похоже, тут спит сама бабка.
– Да. Ее стиль.
Следующая комната была проходная. И там за занавеской стоял обычный городской диван-книжка, заваленный драным одеялом и подушкой без всякой наволочки. Возле отвратительно грязного дивана стояли начищенные до блеска ботинки и висели брюки с отглаженными стрелочками.
– А вот тут спит сам Ваня.
– Похоже на то.
– Гадость.
– Гадость.
И подруги пошли дальше. Следующая комната выполняла роль гостиной, если это слово подходит для такой развалюхи. На стене висели старые фотографии в рамках. И стоял круглый стол, окруженный разнокалиберными стульями, свезенными из разных мест, а то и вовсе подобранными где-нибудь на помойке. И наконец, последнюю комнату целиком занимала огромная русская печь. Возле нее подруги задержались.
Ох уж эта русская печка. Сколько про нее сказок сложено! Сколько историй рассказано. Взять хотя бы того же Емелю. Лежал себе парень вот на такой именно печке, плевал в потолок и блаженно грелся на овчинах, которыми застилают лежанку на этом чудесном изобретении российского мужика.
В печке предусмотрено все. Тут удобно готовить, печь пироги и даже мыться. Поставишь чугунок поближе к выходу, будет тебе обед теплым весь день. Никакой микроволновки не нужно. А уж настоявшаяся в русской печке еда не сравнима ни с какими деликатесами мира. Даже простая картошка, топленная в печи в молоке, приобретает волшебный, неземной вкус. Пироги в печи выходят пышными, хлеб воздушным, простая простокваша становится ряженкой, приобретая благородный цвет и удивительный вкус.
А уж какими вкусными получаются в русской печи каши! Это вообще нечто невообразимое. Перловка становится белоснежной и тает во рту словно мороженое. А если еще добавить сливочек, маслица и варенья, то получается просто волшебный десерт.