Каждый хочет любить… - Страница 21

К концу вечера Матиас знал о спиричуэле и об Альфреде, наверное, больше, чем его импресарио. Певец поблагодарил Матиаса за приглашение на ужин. Это самое меньшее, что он мог сделать, ответила за Матиаса Одри, в благодарность за удовольствие, которое доставил ему концерт… Альфред откланялся, ему пора было уходить, завтра он должен петь в Дублине.

Матиас подождал, пока такси завернет за угол. Затем посмотрел на Одри, которая весь вечер была молчалива.

– Я устала, Матиас, а мне еще ехать через весь Лондон. Спасибо за этот ужин.

– Ты позволишь мне по крайней мере тебя отвезти?

– В Брик-Лэйн… на машине?

И пока они ехали, разговор ограничивался короткими указаниями, которые давала Одри. В старом кабриолете молчание прерывалось только ради «направо», «налево», «прямо» и иногда «ты едешь не по той стороне». Он высадил ее перед маленьким домиком из красного кирпича.

– Мне действительно очень жаль, что так получилось сегодня, я как дурак влип в пробку, – сказал Матиас, выключая мотор.

– Я тебя ни в чем не упрекаю, – заметила Одри.

– В любом случае, этим вечером что я был, что меня не было… – продолжил Матиас, улыбаясь. – За ужином ты мне едва пару слов сказала; если бы биография этого самовлюбленного тенора была так же интересна, как жизнь Моисея, ты и тогда не могла бы больше увлечься его рассказами – ты просто впитывала каждое слово. А у меня сложилось ощущение, что мне четырнадцать лет и меня поставили на весь вечер в угол.

– Ты ведь ревнуешь? – спросила Одри, развеселившись.

Они пристально посмотрели друг на друга, их лица потихоньку сближались, и, когда губы их соприкоснулись в намеке на поцелуй, она наклонила голову и положила ее на плечо Матиаса. Он погладил ее щеку и сжал в объятиях.

– Ты найдешь обратную дорогу? – проговорила она приглушенным голосом.

– Обещай, что приедешь за мной на штрафную стоянку до того, как меня заметут окончательно.

– Катись, я позвоню тебе завтра.

– Не могу катиться, ты же еще в машине, – ответил Матиас, задерживая ее руку в своей.

Она открыла дверцу и ушла, продолжая улыбаться. Матиас поехал обратно в центр города; опять припустил дождь. После того как он пересек Лондон с востока на запад, а потом с севера на юг, он дважды оказался на площади Пикадилли-Сиркус, повернул обратно перед Марбл-Арч и чуть позже задался вопросом, как получилось, что он опять едет вдоль Темзы. Когда стрелка часов перевалила за половину третьего, он пообещал двадцать фунтов стерлингов водителю такси, если тот согласится поехать впереди его в Южный Кенсингтон. В сопровождении эскорта он добрался до пункта назначения, еще и трех часов ночи не было.

На столе, приготовленном к завтраку, уже стояли каши и баночки с джемом. Подражая отцу, Луи читал газету, пока Эмили повторяла домашнее задание по истории. С утра у них должна быть контрольная. Она подняла глаза от учебника и увидела, что Луи нацепил на нос очки, которые иногда надевал Матиас. Щелчком она запустила в него хлебный шарик. На втором этаже открылась дверь, Эмили соскочила со стула, открыла холодильник и достала бутылку апельсинового сока. Налила сок в большой стакан и поставила его перед прибором Антуана, потом включила кофеварку и налила чашку. Луи отложил в сторону прессу, чтобы прийти ей на помощь: он вставил два ломтика хлеба в тостер, нажал на кнопку, и оба вернулись к столу и уселись как ни в чем не бывало.

Антуан спускался по лестнице, досматривая на ходу последний сон; оглядевшись вокруг, он поблагодарил детей за приготовленный завтрак.

– Это не мы, – сказала Эмили, – это папа, он поднялся обратно в душ.

Ошарашенный Антуан взял тосты и уселся на свое место. Матиас спустился через десять минут и посоветовал Эмили поторопиться. Девочка поцеловала Антуана и взяла свой ранец, лежащий у входа.

– Хочешь, я отведу Луи? – предложил Матиас.

– Да, если можешь; я представления не имею, в какой стороне припаркована моя машина.

Матиас порылся в кармане пиджака, выложил ключи и штрафную квитанцию.

– Мне очень жаль, вчера я вышел слишком поздно, ты уже влетел!

Он сделал Луи знак поторопиться и вышел вместе с детьми. Антуан взял квитанцию и внимательно ее изучил. Штраф был выписан за неправильную стоянку в зоне, предназначенной исключительно для пожарных машин, данное правонарушение имело место на Кенсингтон-Хай-стрит в ноль двадцать пять.

Он встал налить себе еще чашечку кофе, глянул на часы, встроенные в плиту, и помчался на второй этаж собраться.

– Не очень трусишь перед контрольной? – спросил Матиас у дочки, заходя на школьный двор.

– Она или ты? – с хитрой усмешкой поинтересовался Луи.

Эмили успокоила отца, покачав головой. Она остановилась на линии, означавшей границу баскетбольной площадки. Красная полоса в данном случае отмечала не штрафную зону, а тот предел, за которым отец обязан был предоставить дочери свободу. Ее школьные товарищи уже ждали ее на галерее. Матиас заметил настоящую мадам Морель, которая стояла, прислонившись к дереву.

– Мы отлично сделали, что в эти выходные повторили пройденное, ты теперь придешь одной из первых, – заявил Матиас бодрым, как он полагал, тоном.

Эмили решительно встала перед отцом.

– Это не гонки «Формулы-1», папа!

– Я знаю… но ведь все равно тянет занять место на пьедестале, верно?

Девочка ушла в сопровождении Луи, оставив отца одного посередине школьного двора. Он посмотрел, как дочка исчезает за дверью класса, и с тяжелым сердцем пошел прочь.

Выйдя на Бьют-стрит, он заметил Антуана, устроившегося на террасе «Кофе Шопа», и присел рядом.

– Как ты думаешь, должна ли она выдвинуть свою кандидатуру, когда будут выбирать старосту класса? – поделился сомнениями Матиас, отхлебывая капуччино из чашки Антуана.

– Это зависит от того, собираешься ли ты ввести ее в состав городского совета, я не сторонник совместительства.

– Вы не хотите дождаться каникул, чтобы собачиться на свободе? – в сердцах спросила Софи, присоединяясь к ним.

– Никто здесь не собачится, – тут же возразил Антуан.

Бьют-стрит оживала, и все трое наслаждались этим в полной мере, сдабривая свой завтрак едкими замечаниями относительно прохожих, так что мелкие гадости сыпались одна за другой.

Софи пришлось их покинуть: два клиента уже топтались у дверей ее заведения.

– Я тоже пошел, пора открывать магазин, – сказал Матиас, поднимаясь. – Не трогай счет, я угощаю.

– У тебя появился кто-то другой? – спросил Антуан.

– Ты не мог бы уточнить, что ты имеешь в виду под «кем-то другим»? Клянусь, я действительно начинаю за тебя беспокоиться!

Антуан вытащил счет из рук Матиаса и вложил вместо него штрафную квитанцию, которую тот вручил ему на кухне.

– Ничего, забудь, это просто смешно, – проговорил Антуан грустным голосом.

– Вчера вечером мне захотелось подышать воздухом, а то атмосфера в доме немного давила мне на нервы. Что не так, Антуан? У тебя физиономия вытянулась до колен, и так со вчерашнего вечера.

– Я получил мейл от Карины, она не сможет забрать сына на пасхальные каникулы. Самое паршивое – она хочет, чтобы именно я объяснил Луи, почему она вынуждена так поступить, а я даже не знаю, как сообщить ему эту новость.

– А ей ты что сказал?

– Карина спасает мир, что ты хочешь, чтобы я ей сказал? Луи будет жутко расстроен, а мне со всем этим разбираться, – продолжил Антуан дрожащим голосом.

Матиас снова сел рядом с Антуаном. Он положил руку на плечо друга, потом прижал его к себе.

– У меня есть идея, – сказал он. – А если на пасхальные каникулы мы повезем детей охотиться за привидениями в Шотландию? Я читал большую статью об организованных турах, с посещением старинных замков с призраками.

– А тебе не кажется, что они еще слишком малы и могут действительно испугаться, а?

– Это ты перепугаешься до смерти.