«Катти-Сарк». Семь румбов - Страница 4

Часть команды, бросившая реи на бакштаг, еще не успела справиться со своим делом, как слева от корабля, в расстоянии пятнадцати кабельтовых, выросли несколько водяных столбов, и заглушенный гул взрывов потряс палубу «Катти-Сарк». Еще и еще вздымались водяные столбы, но они не приближались к клепперу.

— Это сто сорок миллиметров… не долетает, мы далеко от линкора… Вот удача! — проговорил, еле переводя дыхание, появившийся с бака лейтенант.

Эффингхем был весь поглощен маневром.

— Отдай немного, снова держи…

Послушные приказаниям, рулевые изо всех сил поворачивали штурвал, борясь с непомерно возросшим напором ветра и волнением. Будто сговорившись капитан и лейтенант Хэрджет подскочили к штурвалу на помощь. Наконец, клиппер повернул и пошел в бакштаг левого галса, продолжая наращивать паруса. Ветер гудел все громче, накреняя «Катти-Сарк» и сгибая брам-стеньги. Скрип дерева и звон стоячего такелажа влились в хор прежних звуков. Сюда же примешались тяжелые всплески волн, начавших накатываться на бак, да тупые удары днища корабля об воду в момент спуска с волны. «Катти-Сарк» понеслась, как никогда еще за всю свою семидесятилетнюю службу, прямо на Запад, спасаясь от чудовища. «Ну и здорово, капитан. Хотел бы я знать нашу скорость! — весело прокричал Хэрджет. — Рекорд…» — но оборвал свою речь и, подобно другим, вытянул шею, напряженно вслушиваясь. Новый звук, похожий на странное мурлыкание, прорезал окружающий гул. Впереди клиппера, поднимаясь выше мачт, возник водяной столб с разлохмаченной ветром верхушкой. Мягкий толчок с такой силой остановил корабль, что все затрещало, и судно рыскнуло носом. Потрясающий грохот словно придавил всех к палубе. Тяжкий рев донесся через несколько секунд со стороны линкора.

— Четыреста шесть миллиметров, из кормовой башни, — произнес лейтенант Хэрджет.

Никто не мог сказать, сколько секунд или минут томительного ожидания прошло еще, пока снова, на этот раз за кормой корабля, поднялся бело-зеленый смерч, и верхушка его рухнула на палубу одновременно с ударом разрыва. Штурвал завертелся, но рулевые успели отпрыгнуть и покатились по палубе от воздушного толчка, усилившего порыв шторма. Как бы в дополнение к нависшей смертельной беде, ветер стал поворачивать, меняя направление. Парусный корабль лавирует медленно, и, конечно, клиппер не мог увертываться от снарядов, изменяя курс, да еще при порывах ветра. Ослабевающие шквалы кренили «Катти-Сарк», переходя на запад, но клиппер пока продолжал итти с большой скоростью.

— Плохо стреляют, а еще с такого корабля, — обрадованно сказал Андерсон, сверкая глазами из-под густых бровей.

— Пожалуй, — согласился капитан.

Лейтенант Хэрджет промолчал. Он-то знал, один из всех присутствующих, что два выстрела в клиппер не были промахами. Это были перелет и недолет, обычная артиллерийская вилка, после которой следовало покрытие цели. Следовательно, сейчас, если только волнение не помешает пристрелке, на «Катти-Сарк» обрушатся два снаряда весом в тонну каждый. Хэрджет попытался представить, что сделает клипперу гигантский снаряд калибра 406, если врежется в корпус судна, хрупкий и уязвимый, как яичная скорлупа перед брошенным с силой камнем. А еще взрыв заряда? Хэрджет слабо улыбнулся и покачал головой, чувствуя себя мышонком под паровым молотом. Молодой лейтенант торопился думать… «Катти-Сарк» — гордый, но совершенно беспомощный лебедь… Корабль, созданный для смелой борьбы с океаном, но не с себе подобными… Как красив клиппер в своем последнем порыве, несущий, будто высокую грудь, массу белых парусов…

Эх, если бы он был сейчас в башне своего линкора… Огнем на огонь, броней на броню, а тут… Мысли лейтенанта оборвались. Толчок, оглушительный удар, сопровождаемый блеснувшей молнией, бросил его вправо. С затемненным сознанием моряк крепко уцепился за что-то, изо всех сил сопротивляясь напору рухнувшей сверху, со всех сторон, воды.

^{Моряки изо всех сил сопротивлялись напору рухнувшей сверху воды}

Капитан Эффингхем видел немного больше своего помощника. Что-то вспыхнуло, и затем океан вздыбился горой у левого борта, палуба стала наклонно, ужасный взрыв на минуту лишил капитана сознания. Смутно он слышал треск, характерный звук раздираемой ветром парусины… Но вот вода схлынула. Очнувшийся капитан увидел, что палуба завалена обломками дерева, спутанными канатами, блоками и грудой парусины. Один из рулевых и Андерсон лежали недвижимо на решетках, залитых водой. Хэрджет и другой рулевой, бледные от напряжения, старались удержать руль и выпрямить судно, из разбитой головы лейтенанта кровь капала на штурвал. Кусая губы от бессильного гнева, Эффингхем присоединился к усилиям рулевых, и клиппер лег наконец на прежний курс. Тем временем поднялись лежавшие штурман и рулевой, невредимые, но сильно оглушенные снарядом или ударом рулевого колеса.

Теперь было видно, что разрушения невелики. Рухнула стеньга гротмачты, осколки снаряда едва задели судно. Очевидно, снаряд попал в воду у правого борта, близко от корабля, но не настолько, чтобы разрушить его. Немцы все-таки промахнулись, и молот смерти, занесенный над судном, опять отодвинулся на несколько минут в будущее. Только два громадных осколка задели «Катти-Сарк». Один распорол верхнюю часть юта позади мостика, второй вырвал фальшборт около фокмачты. В общем клиппер был цел и продолжал свое бегство, но еще никогда капитан не сознавал так ясно всю беспомощность и обреченность корабля. Пока еще никто из людей не пострадал серьезно — только лейтенант и два матроса были ранены обломками дерева, но сколько секунд будет это «пока»? Чувство острой щемящей тоски сжало сердце капитана.

Легкое прикосновение к руке оторвало Эффингхема от безотрадных дум. Старый штурман, еще пошатываясь после контузии, но уже хитро щурясь, показывал коричневой рукой на штирборт судна. Туманная стена, гонимая изменившимся ветром, надвигалась на клиппер. Снова надежда охватила капитана.

— Держись, друзья, — крикнул Эффингхем, — еще три-четыре-пять минут, и шансы на спасение будут хороши.

Слова были, пожалуй, лишними. Серая стена тумана должна была спасти корабль.

Прошло две минуты, а линкор медлил со следующим залпом. Влажное дыхание тумана коснулось горевшего лица Эффингхема, а очертания линкора уже расплылись в мглистых сумерках — и на востоке сверкнула, изогнувшись над морем, арка зелено-золотистого огня. Прошла секунда, в которую холодно и пусто становится внутри и зябко поднимаются пальцы ног. Толстые, упиравшиеся в низкие облака, колонны взвились справа и слева впереди клиппера. Нос корабля вскинуло кверху, и грохот разрывов смешался с веселым «ура» лейтенанта Хэрджета, подхваченным матросами.

— Все, капитан, больше стрелять не будут, и так уж настрелялись на такую сумму, что новую «Катти» могли бы выстроить.

Действительно, облачная стена нависала над клиппером. Еще минута, и туманный призрачный мир окружил корабль, сразу отделив его непроницаемой стеной от мчавшегося на западе чудовища. Казалось, сам океан взмахнул широким крылом и закрыл беззащитный корабль от злобного и жестокого врага. На клиппере все задвигалось, голоса зазвучали высоко и нервно. Торопясь, команда разобрала груду обломков, подправила нарушения в такелаже. «Катти-Сарк» неслась на восток, стремясь как можно скорее увеличить расстояние между собой и линкором.

…Через недолгий срок сбылась мечта капитана Эффингхема — сохраненная для мира «Катти-Сарк» проходила горячим солнечным днем Золотые Ворота, развернув все паруса и звездное знамя на бизани. С обеих сторон пролива, с фортов Пойнт и Бейнер гремели орудийные выстрелы, на этот раз такие же безвредные, как и сам клиппер. Они приветствовали волю человека, направленную к сохранению всего прекрасного.

РИСУНКИ С. ЧИСТЯКОВА

1944[1]