Катастрофа в академии магии (СИ) - Страница 69

Несколькими минутами ранее

— Защитный купол готов? — напряженно спросил я. 

Слишком много времени мы потеряли, пока сюда добирались, — даже учитывая то, что использовали портальные артефакты.

Мы стояли за деревьями в десятке метров от старого дома профессора Дейвиса. Дяди Кевина. С такого расстояния он был был похож на… собственно, на старую развалюху с потемневшими от времени белыми каменными стенами, которой и являлся. 

Ограда вокруг участка проржавела, кованые ворота покосились, парк был заброшен. Вокруг не было ни души, трава была жухлой и сухой, в воздухе кружились снежинки. 

— Готов, — напряженно откликнулся Алан. 

Если присмотреться, вокруг особняка была видна голубоватая рябь защитного купола.

Хорошо. Значит, ни одна тварь не вырвется на свободу еще какое-то время. 

Я учил Гринс создавать такие же защитные куполы. Тогда — чтобы был повод встать у нее за спиной, заставить вытянуть вперед руку и приобнять — она смешно злилась, а я в ответ просил держать свои фантазии при себе. 

“Что ты вбила себе в голову, катастрофа? Думаешь, я жить не могу без того, чтобы тебя полапать?”

Кто бы знал, что пригодится. Все бы отдал, лишь бы именно этот навык Гринс никогда в жизни не применяла на практике. 

Надеюсь, у нее хватит ума защитить и себя тоже. Впрочем, даже если не хватит — ее магия сделает это за нее. Я помнил, в тот день, когда она в клочья разнесла защиту дуэльного зала, вокруг Гринс сам собой возник защитный купол, а я знатно приложился головой о стену и на некоторое время потерял сознание. 

Есть все-таки плюсы в том, что Гринс впитала колоссальный объем магии и сама стала своего рода оружием.

Она в любом случае оставалась в безопасности. Но это я понимал головой. А всеми остальными частями тела мне необходимо было к ней, и прямо сейчас. Спасти, защитить, уберечь. Это было сродни инстинкту.

— Хорошо, — откликнулся я и обернулся.

За деревьями в отдалении стояло два десятка комиссаров из личного отряда Алана. Я никому из них теперь не доверял.

— А что мы здесь делаем? — встрял Бэкон, стоящий так близко ко мне, что это уже внушало нехорошие подозрения. — Чего мы ждем? Что это за дом и почему он в глуши?

Бэкону я доверял. Но он оставался невыносимой занозой в заднице. 

В какой-то момент я понял, что меня потряхивает и дернул головой. Еще не хватало. 

— Я пойду, — произнес я. 

— Стой! — Алан схватил меня за предплечье. — Там будут…

— Знаю. Пусти. 

Я дернул плечом, стряхивая его руку. Потянулся, чтобы поправить воротник куртки-косухи, и раздраженно поморщился. Куда я умудрился ее деть?.. Это почему-то показалось дурным знаком, и я отогнал идиотские мысли.

Гринс, которую похитил дядя Кевин, — вот уж где дурной знак.

Она в безопасности, она в безопасности, она в безопасности…

Тогда, когда мы встретились в первый раз, больше четырех лет назад, я и сам не понял, что сделал. Пришлось поломать голову, но… Если бы была возможность отмотать все назад — я поступил бы так же. Даже если бы после этого мне пришлось провести еще несколько лет под стазисом, блуждая среди кошмаров. Лишь бы Гринс была в безопасности, лишь бы у нее все было хорошо.

— Придурок! — рявкнул мне в спину Алан. — Я же о тебе беспокоюсь! Тебе не обязательно туда ходить! Я могу послать…

— Хорошо, — обернулся я. Лицо Алана перед глазами слегка расплывалось. — Пошли всех, кого можешь. Но я все равно пойду. 

— Ты…

— Там же Гринс. Алан, если бы там была Эмили — ты бы тоже в кустах отсиживался? 

Он нахмурился, удивленно качнул головой и я, не медля больше, направился к особняку.

Связи с Гринс я больше не чувствовал — совсем. Но еще в то время, что она существовала, смог примерно представить, в какую сторону меня тянет. Алан, который к тому моменту успел накопать на дядю Кевина солидное досье, быстро сориентировался: в той стороне находился один из его домов. Кажется, отец Бэкона от щедрот лет двадцать назад отписал ему старую полуразвалившуюся усадьбу. 

Я помнил тот день, когда я впервые понял, что это все — дядя Кевин. Казалось, целый мир рухнул. Хотя мне стоило бы догадаться раньше, намного раньше. Да и Алану тоже. Но такого даже вообразить было нельзя.

Чтобы кто-то добровольно впустил этих чудовищ в наш мир — какая глупая и отчаянная жестокость.

Я до сих пор не мог поверить в то, что это сделал дядя Кевин. Тот самый, который, когда мы с братом были детьми, вечно дарил нам зачарованные игрушки-артефакты. Например, гусениц, которые превращаются в бабочек, и целые армии воинственно марширующих солдат. 

Одна из бабочек уцелела буквально чудом, я смог ее отыскать — тогда-то я и понял все. 

С самого начала я насторожился после рассказа Бэкона о монетах для охранных лиан, которые изобрел для его отца дядя Кевин. Вспомнил о папоротнике, который бросился на Гринс, о том, что нашел рядом с ним монету.

“К.Г.”  

Кевин Грегори Дейвис. 

Это казалось слишком глупым и нелепым — но я никак не мог выбросить это из головы. Зачем дяде Кевину нападать на Гринс? Какая-то ошибка? Но зачем ему врать, что он не знает, что это за монета и кем она сделана?

Почему он соврал об артефакте на шее Гринс? Ведь он тоже подписан буквами “К.Г.”

Магический отпечаток на гусенице-бабочке, которую когда-то дядя Кевин подарил моему старшему брату, и магический отпечаток на монете, которую я нашел у папоротника, совпали.

Почему? 

Чем больше я об этом думал — тем меньше мне происходящее нравилось.

Некстати вспомнился артефакт “Окна”, который тоже изобрел дядя Кевин. Когда-то я думал, что это гениально, что благодаря дяде Кевину мы все выжили, это совсем не я герой, а он…

А в те дни впервые задумался: может, это не просто так? Не просто так именно дядя Кевин придумал, как отправлять тварей обратно в их мир?

А потом я вспомнил о находке Алана.

“Есть основания полагать, что гибель твоей семьи не была несчастным случаем. Возможно — это было убийством”, — сказал Алан.

И показал мне лист с какой-то схемой, которую рабочие обнаружили под ковром в гостиной особняка Греев.

Тогда я подумал, что это мой брат, увлекшийся артефакторикой под руководством дяди Кевина, ставил очередные эксперименты с защитными чарами.

Скорее всего, так оно и было…

Но могло ли быть так, что именно дядя Кевин заставил моего брата нарисовать это на полу, не сказав, что именно он рисует? И поэтому именно в нашем особняке в тот вечер появились сумрачные твари?

От этого сердце сжалось. 

Я не мог думать ни о чем другом.

Только вспоминал. Вспоминал-вспоминал-вспоминал. Все вскользь брошенные дядей Кевином фразы, которые сейчас обретали пугающий смысл. Едкие замечания о "захапавших власть" ящерах, об "избранности" и о том, что "ну, с помощью святых, все еще изменится". Ворчать по поводу и без, но в то же время помогать всем и каждому при любом удобном случае было настолько в духе дяди Кевина, что мне, как и всем остальным, и в голову не приходило воспринимать его слова всерьез. Но сейчас...

Почему дядя Кевин соврал? Почему он и о схеме на полу ничего не знал? Я по пальцам мог пересчитать ситуации, когда дядя Кевин чего-то не знал. Обычно его это злило, он, ученый, во всем пытался разобраться.

Но сейчас… сейчас ему было все равно. Почему?

А потом мои подозрения подтвердил Алан. 

“Кайден… — вспомнил я его осторожные слова. — Кайден, кажется, я должен тебе кое-что сказать”.

Тогда я уже знал, что именно. Понял по его лицу. Оказалось, что Алан за то время, что я обучал катастрофу не быть такой катастрофой, не сидел без дела: нашел все-таки иностранных гениев артефакторики, показал им формулы, которые нашел на полу, дал задание своим ищейкам рыть землю, собрал информацию... Все указывало на дядю Кевина, но я отчаянно не хотел в это верить. Это же... дядя Кевин. В нашей семье шутили над моим старшим братом, который, будучи ребенком, называл дядю Кевина папой, потому что видел его чаще, чем вечно занятого политикой родного отца.