Каскадер на один трюк - Страница 2

Чейта попросили занять место в индивидуальной автоматической посадочной капсуле и, сориентировав ее по сигналу тренинского маяка, отстрелили в космос.

В капсуле, несмотря на тесноту, было достаточно удобно, да и продолжительность всего полета не превышала двадцати минут.

После того как в сопровождении мелодичного звукового сигнала зажглась надпись, разрешающая покинуть капсулу, боковая стенка отъехала в сторону. Разогнув ноги и выпрямив спину, Чейт ступил на неведомую ему доселе землю Тренины.

Если быть точнее, то под ногами у него была не земля, а раскаленное солнцем покрытие летного поля. Он стоял в центре огромной, залитой бетоном площади, на которой не было ничего, кроме него самого, доставившей его капсулы и небольшого строения кубической формы, до которого было не меньше километра. Чейт закинул сумку с вещами на плечо и зашагал по направлению к зданию.

Солнце, еще даже не достигшее зенита, палило нещадно. Уже через несколько минут одежда на Чейте сделалась мокрой. Ничем не прикрытая голова начала гудеть – казалось, что мозг превратился в яичный желток и под воздействием высокой температуры делается все плотнее и безжизненнее. Раскаленный бетон прожигал тонкие подошвы ботинок. Зависшее над летным полем колышущееся марево делало очертания здания, к которому шел Чейт, смазанными, как будто оплывающими от жары. Воздух, неподвижный и густой, как кисель, обжигал легкие, и Чейт осторожно втягивал его сквозь стиснутые зубы.

Наконец, едва держась на ногах, изнемогая от жары, духоты и жажды, Чейт дотащился до здания, на фасаде которого можно было прочесть выцветшую надпись: «Космопорт Тренины. Земная федерация».

Внутри помещения стояла такая же жара, что и снаружи, а духота была еще гуще. За маленьким конторским столиком сидел мужчина лет сорока пяти, с очень светлыми, выгоревшими волосами. Положив ноги на стол, он внимательно изучал постер в середине толстого глянцевого журнала, на обложке которого красовалась рыжеволосая девица в неглиже. Мужчина был одет примерно так же, как и красотка на обложке журнала, – на нем были только голубые трусы. Но на спинке стула висел синий форменный китель, а на шкафу, задвинутом в угол, пылилась фуражка таможенного инспектора.

Голый таможенник закрыл журнал и посмотрел на Чейта сонными, бледно-зелеными, как будто потерявшими от постоянного зноя свой первоначальный цвет глазами.

– Вы Чейт А?

– Да. – Чейт бросил сумку на пол и упал на стул.

– Тогда – с прибытием. – Таможенник открыл холодильник и поставил перед Чейтом мгновенно запотевшую банку пива. – Раздевайтесь, – посоветовал он.

Чейт открыл банку и с наслаждением втянул в себя ледяную жидкость. От внезапного холода в желудке у него на мгновение перехватило дыхание.

– Блеск! – с усилием выдохнул он.

Таможенник понимающе кивнул.

Чейт через голову содрал прилипшую к телу рубашку.

– Здесь все время так жарко? – спросил он.

– Почти, – лениво ответил таможенник.

От невыносимой жары даже язык у него во рту еле ворочался.

– Похоже, гости у вас бывают нечасто? – задал новый вопрос Чейт.

– Какому же нормальному человеку придет в голову по собственной воле забраться в это адово пекло? – Таможенник провел большим клетчатым носовым платком по красной потной шее. – Обычно здесь бывают только биологи – им страх как нравятся тренинские болота, кишащие всякой мерзостью. Да вот сейчас еще киношники приехали. За те деньги, что они получают, можно и в болоте посидеть, и на солнце пожариться, точно?

Чейт молча кивнул.

– Вы больше похожи на ученого, – заметил таможенник.

– Почти угадали, – усмехнулся Чейт. – Прежде мне приходилось работать с животными. Но на Тренину я прилетел для съемок.

– Консультант?

– Каскадер.

Таможенник, подняв брови чуть ли не до середины лба, посмотрел на Чейта как-то совершенно по-новому – с уважением, а может быть, даже и с завистью.

– И что же вы будете делать? – спросил он.

– Пока не знаю, – с безразличным видом пожал плечами Чейт. – Все, что начальство придумает.

Таможенник покачал головой, как показалось Чейту, неодобрительно.

– А что делать? – Чейт развел руки в стороны, как будто оправдывался. – Кредитка пустая, а киношники платят хорошие деньги.

Таможенник снова покачал головой.

Снаружи послышался шум двигателя приближающегося транспорта.

– Это за вами, – сказал таможенник, глянув в окно.

Чейт быстро допил пиво и бросил банку в картонный ящик, до верха наполненный точно такой же пустой тарой.

– Спасибо за пиво, – поблагодарил он.

Таможенник молча кивнул.

Мотор на улице, взревев в последний раз, умолк.

Дверь отлетела в сторону, и в помещение вкатился маленький толстый человечек, одетый в белые шорты до колен и цветастую распашонку. На его красном, облупившемся носике-пуговке каким-то непостижимым образом держались огромные роговые очки с толстыми линзами. Коротко остриженные волосы стояли ежиком. Определить возраст человечка не представлялось никакой возможности: с равной вероятностью ошибиться ему можно было дать от тридцати пяти до пятидесяти.

– Привет, Олег! – взмахом руки приветствовал человечек таможенника.

– Здравствуй, Джейк, – отсалютовал банкой тот.

– Где Чейт А?

Маленький человечек по имени Джейк задал вопрос таким тоном, что можно было решить, будто в комнате полным-полно народа.

Таможенник, усмехнувшись, указал банкой на Чейта.

– Ага!

Джейк, быстро перебирая ногами, подлетел к Чейту, остановился в двух шагах и, приложив указательный палец к кончику носа и близоруко прищурившись, окинул его оценивающим взглядом, как жеребца на сельскохозяйственной выставке.

– Отлично! – вынес он свое заключение и схватил Чейта за руку. – Джейк Слейт, продюсер фильма. Идем!

Не выпуская руки Чейта из своей, Джейк потащил его к выходу. Чейт едва успел на ходу подхватить свою сумку и рубашку.

Снаружи у двери, поблескивая на солнце броней, местами выступающей из-под слоя засохшей грязи, стоял шестиколесный закрытый вездеход. Чейту сделалось дурно, когда он представил, какой удушающий смрад с запахами смазки и жженой резины стоит внутри этой груды раскаленного железа.

Джейк открыл дверь и, втолкнув Чейта на заднее сиденье, вскарабкался туда же вслед за ним.

– Поехали! – махнул он рукой водителю.

К удивлению Чейта, внутри вездехода царила прохлада. Впервые с момента прибытия на Тренину он легко и свободно вдохнул полной грудью. Киношники жили на широкую ногу – вездеход был оборудован кондиционером.

Бетонное поле кончилось, и вездеход, не сбавляя скорости, плюхнулся в жидкую грязь. Дороги не было вообще никакой. Машина, разбрасывая по сторонам грязь и воду, проламывалась сквозь сплошную стену густой тропической зелени.

– Знаменитые тренинские болота! – с гордостью за болота, как будто они являлись творением его собственных рук, сообщил Джейк. – Великолепная натура! Тучи гнуса, плотоядные растения, невероятное количество наиомерзительнейших тварей! Человеку выжить здесь просто невозможно! – Без всякой связи с предыдущим он вдруг заявил: – Я сделаю эпохальный фильм!

– А что буду делать я? – спросил Чейт. Его раздражало то, что Джейк Слейт все время говорит восторженно, взахлеб и на повышенных тонах, как с плохо слышащим собеседником.

– А вы разве еще не знаете? – удивился Слейт.

– Не совсем точно. – Чейт решил играть роль опытного исполнителя трюков. – Мне хотелось бы узнать детали.

– Вы должны будете умереть. – Лицо Джейка расплылось в радостной детской улыбке.

– Понятное дело. – Не выказывая ни малейшего удивления, Чейт наклонил голову, давая тем самым понять, что умирать ему приходится не реже одного раза в неделю. – Каким образом это произойдет?

– Понятия не имею, – беззаботно взмахнул розовой ладошкой Джейк. – Строев что-нибудь для тебя придумает.

– Строев? – переспросил Чейт.

– Гарри Строев, наш режиссер. Я выдаю идеи, а Гарри воплощает их в жизнь на пленке. Ты когда последний раз был в кинотеатре?