Карты, деньги, две стрелы - Страница 18
– Он опять вывел нас к кристаллам, – мрачно проворчал капрал.
Мне оставалось только промолчать.
Господин Иассир оказался не прав. Лабиринт решил явить нам новое чудо: свечение исходило от небольшого серебристого озера, расположенного в центре очередной пещеры. По берегам его росли невысокие плакучие ивы с черной листвой, а чуть поодаль примостился небольшой домик из плохо отшлифованных булыжников. Именно к нему и направился Изюмчик.
Глава шестая
Айден
Я придержал за локоть радостно припустившую вперед кнесну:
– Не торопитесь, госпожа.
– Почему? Окошки же светятся!
– Вот именно поэтому, – буркнул я, задумчиво разглядывая приземистую избушку. Два полукруглых оконца, выходящие на сторону озера, призывно горели ровным желтым светом. Никакого движения внутри я не заметил, но это мало что меняет.
– Капрал, почему вы встали? – Моей неугомонной спутнице, судя по всему, сильно не терпелось вляпаться еще куда-нибудь. Мало нам приключений!
– Госпожа де Шасвар, – вздохнул я, – очень вас прошу, постойте на месте хоть пару минут. И желательно молча.
– Но там же люди!
– Да? И откуда такая уверенность?
– А… но… – Она недоуменно наморщила лоб, передернула плечиками и независимо фыркнула: – Ой, ну и пожалуйста! Стою. Молчу. Довольны?
– В экстазе, – проронил я, окидывая внимательным взглядом пещеру.
Большая. Воздух чистый, свежий – стало быть, где-то неподалеку имеется выход на поверхность. Я вынул карту и, развернув ее рисунком к светящемуся озеру, прищурился. Да, пещерка обозначена. Только вот помечена красным размашистым крестом и второго выхода не имеет. Странно. Я провел пальцем по пергаменту:
– Так… Это тупик. Мы свернули не в тот проход. – Я недовольно покосился на девушку. – Если бы кое-кто не лез туда, куда не просят…
Она демонстративно отвернулась, делая вид, что разглядывает неровные стены. Ну конечно, это же я во всем виноват. Она, добрая душа, помочь хотела, а я, скотина неблагодарная… Тьфу.
– Ладно, – я свернул карту и спрятал ее за пазуху, – пошли за Изюмчиком. Выбора у нас нет, без огня мы отсюда далеко не уйдем.
Спутница вопросительно вздернула брови и не двинулась с места. Вы посмотрите, какие мы принципиальные! Я снова вздохнул:
– Госпожа де Шасвар, если я был резок, простите. Но если вы и дальше намерены брыкаться по пустякам, я отведу вас обратно в «Кротовью нору», и дело с концом. Будете перед Пемброуком ножкой топать и характер демонстрировать. Он, может, и стерпит. А у меня нет ни времени, ни желания носиться с вами как с писаной торбой. Понятно?
– Понятно, – еле слышно отозвалась кнесна.
Что-то воинственно бормоча себе под нос, она двинулась следом за мной. Не иначе как сетует на свою несчастную долю да на неотесанных вояк, не имеющих такта и снисхождения к женским слабостям. Вот дернула меня нелегкая согласиться взять ее с собой! И без того жизнь не сахар, только избалованной кнесовой дочки мне не хватало. Может, действительно разжиться в избушке факелом да спихнуть эту головную боль на милягу Пемброука?
Я вспомнил про единорога и едва удержался, чтобы не плюнуть от досады. Да, конечно, девственниц и в Фирбоуэне хватает, но… «Смиритесь, капрал Иассир, – с тоской подумал я. – В ближайшее время вам от этого зеленоглазого сокровища никак не избавиться».
«Сокровище», спотыкаясь о камни, сердито сопело мне в затылок, но стоически молчало. И то радость. Я выдернул из ножен клеймор:
– Не отставайте, госпожа.
Озеро приближалось. Круглое, гладкое, бросающее шелковистые серебряные отсветы на прибрежные камни. Из-за большого валуна вынырнула узкая дорожка, аккуратно мощенная красным кирпичом. Тропка была проложена по берегу озера и, изгибаясь жгутом, бежала вперед, к самому крыльцу одинокого домика. Изюмчика не было видно. Куда запропастился этот игольчатый обормот? И почему он вообще так странно себя ведет? Команде «посвети!», между прочим, я его сам обучил! Она у него от зубов отскакивает – от всех сорока. А тут на тебе, задом повернулся и в кусты. В пещеру, точнее. Очень подозрительную. Я вспомнил карту и большой красный крест на ней. Интересно, что бы это значило? М-да. Многовато вопросов… Я задумчиво коснулся острием клинка ветви плакучей ивы. И сбился с шага, вместо шелеста листвы услышав мелодичный тихий звон. Срезанный клеймором черный лист, тускло блеснув в полумраке пещеры, упал мне под ноги. Не мягко спланировал, как ему полагалось, а именно упал, чуть слышно брякнув о красный кирпич дорожки.
И разлетелся на мелкие кусочки.
– Замечательно, – проскрипел я, присаживаясь на корточки и разглядывая осколки.
– Что случилось, капрал?
– Понятия не имею. – Я натянул перчатку и поднял с земли то, что осталось от листика. Слюда? Или стекло? Ничем не пахнет, внешние края гладкие, узорчатые, даже с прожилками. Ни дать ни взять самый настоящий лист ивы, только неживой. – Сторонитесь деревьев, госпожа де Шасвар. Не знаю, что тут происходит, но местечко паршивое. Надо отсюда убираться.
Девушка, поглядев из-за моего плеча на черные осколки, поежилась:
– Кажется, я с вами согласна.
– Для разнообразия? – весело хмыкнул я.
Она нахмурилась было, но, поняв, что никто над ней не издевается, неуверенно улыбнулась в ответ:
– Вроде того. И простите за магический шар, офицер. Я правда не хотела.
– Знаю. – Я выбросил осколки в озеро и, сняв перчатку, протянул кнесне свободную руку. – Мир?
– Ага. – Девушка снова улыбнулась. И, переведя взгляд на спокойные серебряные воды, ойкнула: – Айден! Оно… они… тают?!
Меня назвали по имени? Ну надо же. Не могу сказать, что это неприятно. Так, стоп! Кто тает? Где? Я быстро обернулся туда, куда указывал дрожащий пальчик кнесны, и присвистнул:
– Ого! Хороша водичка.
– Если это вообще вода. – Моя спутница благоразумно попятилась от пологого берега.
Я раздумчиво кивнул – да уж. Осколки ивового листа не утонули, хотя в руке вполне себе ощущались, когда я их поднял. Они медленно колыхались на поверхности озера, постепенно расплываясь блестящими черными кляксами. Тают… Не знаю, я бы скорее сказал, что плавятся!
– Уходим. Быстро. – Я с подозрением глянул на красный кирпич дороги. Деревья из камня, вода из непонятно чего, а вдруг и дорожка не так проста, как кажется?
– Но как же свет? – спросила девушка.
Я тихонько выругался – она права. Здесь, конечно, все вверх тормашками, но нас пока вроде не съели. А вот в темноте лабиринта мы точно сгинем, с Изюмчиком или без… Да, кстати. Где же этот паршивец? Пемброук мой друг, а он очень привязан к своему питомцу. И если сейчас этот питомец, который вечно тянет в пасть что ни попадя, налакается серебристой дряни…
– Изюмчик! – яростно зашипел я, с опаской косясь на желтые окна избушки. – Изюмчик, зараза! Иди сюда сейчас же, где тебя носит?
Само собой, на мой призыв никто не отозвался. Значит, игольчатый поганец нашел-таки чем поживиться. И хоть я тут весь изорись – пока не сожрет, не вернется… Я в сердцах сплюнул себе под ноги (даже не удивившись, что плевок с тихим шипением испарился, едва коснувшись красного кирпича) и поудобнее перехватил клеймор. Выбора нет. Кто бы ни ждал нас там, за дверью, мне нужен Изюмчик. И факел.
В мой рукав знакомо вцепились тонкие пальчики:
– Идем?
– Идем.
Дом оказался совершенно пуст. Нет, я не про обстановку – ее-то как раз здесь хватало с избытком.
Потемневшая от времени жаровня в углу, широкий топчан, почти полностью скрытый кипой скомканных лоскутных одеял, на полу – звериные шкуры, между двух окон – высокий, под самый потолок, шкаф с книгами. Рядом со шкафом – грубо сколоченный табурет, у стены длинный стол, заваленный всяким хламом, а над ним – большой круглый шар, горящий ровным желтым светом. Такой же, как тот, что недавно нашел свой конец в лабиринте, но в два раза больше и другого цвета. К тому же намертво привинченный к полке – это я осознал, когда попытался его оттуда снять.