Карнавал теней (СИ) - Страница 19

Рейне свернул в переулок, прошел вдоль стены, заросшей плющом, и там, где заросли были гуще, нашел едва заметную дверь – обшарпанную, с ржавым замком. Чтобы войти, ему пришлось согнуться чуть ли не пополам. За дверью был погружённый во мрак короткий коридор, заканчивавшийся лестницей, круто уходящей вниз. Через три пролёта кирпичные стены исчезли, уступив место дикому камню – начался Лабиринт Тарры.

Паутинный танцор шел, больше полагаясь на чутьё, чем на зрение или слух. Лестница то и дело поворачивала, ступени скрипели под ногами, а над головой что-то шуршало, шипело, пищало. Наконец, снизу стали доноситься другие звуки – стук, треск, голоса, гудение машин… даже смех и еле слышная песня. Рейне показалось, что он узнаёт мотив. Пахнуло едой, и он вдруг понял, что проголодался.

Очередная ступенька оказалась мягкой, словно живой, и танцор торопливо отпрыгнул назад. Шебаршащиеся на потолке туннеля создания захихикали. Кто-то очень большой вздохнул – шумно, печально. Рейне несколько раз моргнул – без толку, окружавший его мрак остался непроницаемым – и, приложив правую руку к груди, поклонился темноте.

- Доброй ночи, - сказал он с искренней учтивостью. – Я вас не вижу, но вы видите меня. Позвольте пройти? Мне нужно туда… в Лабиринт…

- Ты уже в лабиринте, - ответила темнота густым басом, от которого по коже танцора пробежали мурашки. – И, по-моему, ты заблудился.

- Нет, что вы! Хотя я действительно попал сюда впервые, заблудиться я не могу, даже если очень захочу.

Темнота недоверчиво фыркнула и заворочалась. Рейне почувствовал лёгкое прикосновение – что-то погладило его по лбу, что-то непохожее на руку, лапу, щупальце или иную известную ему конечность. Он предпочёл не думать о том, что это было.

- А-а… - в голосе невидимого хаотида появились нотки горечи. – Ты маринэ.

Рейне решил, что умнее всего будет промолчать.

- Я тебя пропущу, - сказал невидимка после долгой и неприятной паузы, - но сначала ты расскажешь мне, что видел там. Наверху. В городе.

- Ну, я могу долго рассказывать, - Рейне нахмурился. – Что именно тебя интересует?

- Всё.

- Но…

- Рассказывай.

Танцор сокрушено вздохнул и присел на ступеньку. Вокруг него по-прежнему было темно. Здесь, в Лабиринте Тарры, нужно было соблюдать осторожность, потому что хаотидов под землёй пряталось гораздо больше, чем ныряльщиков, и иногда эти самые ныряльщики исчезали, словно их и не было. Но загадочное существо пока что было настроено дружелюбно, по меркам Лабиринта. Оно просто хотело… поговорить.

- Я приехал в город совсем недавно, - начал Рейне. – Приехал с цирком.

И, слово за слово, он рассказал хаотиду всё, что произошло за последние два дня. Тот слушал молча, лишь иногда вздыхал. Должно быть, по этой лестнице нечасто ходили люди, и ему было очень одиноко.

«Интересно, - подумал Рейне, - как он выглядит?»

- И что же ты будешь делать завтра?

- То же, что всегда. Выступать. Танцевать на паутине.

- А она… твоя Молли? Что будет с ней после того, как закончится Карнавал теней?

- Послушай, - не сдержался танцор. – Разве это тебя касается?

Хаотид не ответил. Через несколько секунд перед лицом Рейне загорелся маленький огонёк, от которого куда-то наверх тянулась тонкая светящаяся нить. Следом за первым огоньком появился второй… пятый… десятый… Рейне быстро потерял счёт, а вскоре потерял и дар речи.

Прямо над его головой, на каменном потолке туннеля, располагалось самое странное создание из всех возможных. В недрах его студенистого, медузоподобного тела вспыхивали и гасли огни; добрая сотня светящихся отростков колыхалась вокруг, как будто повинуясь невидимому, неощутимому течению. Зрелище было отвратительным и, в то же время, красивым.

- Не касается, - пробасил хаотид. – С тех пор, как я стал таким из-за того, что кто-то открыл в себе море, меня вообще ничего не касается. Но ты слепой крысёныш, не иначе, если считаешь, что всё может закончиться просто и легко.

- А что может случиться? – растерянно воскликнул Рейне. – Скажи, если знаешь!

- Не касается, - повторил хаотид, будто сломанная механическая кукла, и его светящиеся конечности стали гаснуть одна за другой. Темнота вновь окружила паутинного танцора, и теперь она показалась ему холодной, пугающей. – Не касается…

Рейне остался в одиночестве. Подавленный и сбитый с толку, он добрался до конца лестницы и очутился в просторнейшем зале, где полным ходом шел праздник – узники Лабиринта по-своему отмечали Карнавал теней. Его узнали, схватили за руки, повели танцевать, и вскоре странная встреча забылась, как будто её и не было.

Если бы Рейне Сарро был обычным человеком, бессонная карнавальная ночь измотала бы его до состояния морской губки, однако Рейне был ныряльщиком. Когда рассвело, он добрался до гостиницы, переоделся и умылся, после чего отправился в Цирк-у-реки, где и стал невольным свидетелем того, как отряд цирполов взял под стражу Джоссефа Арлина, невзирая на возмущённые угрозы Марики Карат нанять адвоката и взыскать с них ущерб.

- Что происходит? – спросил Рейне как можно более сурово, и взял Марику за руку – она уже готова была наброситься на цирполов с кулаками. Вокруг довольно быстро собиралась толпа из цирковых и зевак.

- Расследование показало, что вы нарушили устав Корпорации, - высокий хмурый цирпол протянул Рейне лист с печатью и подписью. – В вашем цирке обнаружен хаотид. Он арестован при попытке сбежать из города. Мы приостанавливаем лицензию, выданную Джоссефу Арлину, до выяснения всех обстоятельств.

Рейне моргнул.

…в глубине, в темноте, большая чёрная рыба открыла пасть; тонкий отросток на её верхней челюсти начал светиться – словно бледная звёздочка зажглась в кромешном мраке, - и маленькие, беззащитные живые существа, забыв про опасность, потянулись к этому свету…

- Давайте-ка обсудим это дело в кабинете патрона, наверху, - сказал он льстивым голосом. – Вы же всё равно кого-то ждёте? Господина Лаббера, я так понимаю? Так пройдёмте же со мной и подождём его вместе…

Цирполы не стали возражать – трудно возражать маринэ, который выпустил на волю удильщика. Большой компанией они поднялись на второй этаж, где располагался кабинет патрона, и цирк вокруг них всё больше приходил в смятение. По пути Рейне успел шепнуть Марике, которая героически сдерживалась, чтобы не заплакать: «Передай всем, что представление будет, пусть не теряют самообладания. Я что-нибудь придумаю». Девушка кивнула и исчезла.

Арлин шел спокойно, с достоинством, как будто у него на руках не было наручников. Рейне лихорадочно соображал – что же делать? С приостановленной лицензией они не имеют права давать представление, не имеют права арендовать цирк, вообще ничего не могут делать. План Бабочки сорвётся, она не сможет исполнить свою мечту, и он… и он больше никогда её не увидит.

Рейне закрыл дверь, попросил всех присесть и предложил выпить. Цирполы отказались. Они чувствовали себя не в своей тарелке и не понимали, зачем согласились войти в здание цирка – здравый смысл подсказывал, что это была ошибка. Рейне посмотрел на часы – было без четверти десять – и задался вопросом, когда же здесь появится старший инспектор?..

Лаббер появился через двадцать минут.

- Что вы себе позволяете! – рявкнул он, влетев в кабинет без стука. – Как понимать случившееся? Почему арестованный до сих пор здесь?

- Господин Лаббер, мы ждали вас… - попробовал оправдаться цирпол.

- Это твоих рук дело? – Лаббер повернулся к Арлину, который очень спокойно посмотрел на него снизу вверх и пожал плечами. – Тогда чьих?

- Моих, - сказал Рейне. – Я пригласил почтенных господ подняться сюда, и они согласились.

Лаббер скривил в усмешке тонкие губы, взгляд его исполнился безграничного презрения, но потом в этом взгляде мелькнула насмешка.

- О, я понял, кажется. Вы хотите разделить лавры с подругой?

- Подругой? – Рейне впервые за всё утро испугался, потому что подумал о Бабочке. – О чём вы говорите?