Карл Ругер. Боец - Страница 1

Автор убедительно просит уважаемых читателей отнестись с пониманием к вольному использованию им, то есть автором, имен собственных и географических названий. Никакого подтекста в этом не кроется, а объясняется нежеланием множить сущности и обременять читателя необходимостью запоминать неологизмы и бессмысленные сочетания букв. Кроме того, автор напоминает, что данный текст есть сказка для взрослых, фантастическое повествование, но никак не исторический роман. Поэтому анахронизмы и якобы неточности в описании средневекового быта, одежды и оружия таковыми на самом деле не являются, точно так же, как известная мера идеализации описываемого мира – всего лишь жанровый прием.

Волки пришли глухой ночью. Карл проснулся и сел у костра. Впрочем, костер, который он развел вечером, уже догорел, только кое-где еще пробивалось сквозь золу подернутое пепельной пеленой малиновое свечение. Такой костер ночных охотников отпугнуть не мог. Волки вышли на поляну, прямо под льющийся сверху лунный свет, и застыли, рассматривая сидящего человека.

«Боишься?» – спросили глаза вожака.

«А должен?» – усмехнулся в ответ Карл.

«Обязан!» – оскалился волк и, повернувшись, пошел обратно в плотный мрак, сгустившийся среди спящих деревьев.

За ним поспешили остальные. Секунда, другая – и стая растворилась в ночи, как будто и не было этого странного визита. И снова ночной лес, лунное серебро, заливающее широкую поляну, и тишина.

Карл посмотрел вслед волкам, потом поднялся – раз уж разбудили – и подбросил в потухший костер сухой валежник. Нагнулся, подул на рдеющие угли и увидел, как робко поднялся над ними огонь, как осторожно лизнули тоненькие язычки пламени сухую кору. Треснула веточка, пробежала желто-красная змейка, и пламя ожило, взметнулось, пожирая брошенные щедрой рукой ветки.

Беда случилась в этих краях давно. Больше ста лет прошло с тех пор, как Большое чумное поветрие едва ли не насмерть выкосило в Илиме население городов и больших деревень. Дело давнее, но память людская – долгая. И приморская дорога так доныне и звалась – Чумной тракт. Вот по Чумному тракту и шел Карл навстречу солнцу.

День выдался чудесный. Весна в этом году началась рано, и теперь, в середине апреля, реки и ручьи, сбегавшие с гор к морю, весело шумели талой водой. Горы были зелены. Цвели прибрежные сады, и в зеленых рощах перекликались птицы. А прогретый солнцем воздух был свеж и напоен запахом моря и ароматами весенних трав. Карл шел не торопясь, радуясь нежаркому солнцу и мягкости красок просторного мира, через который лежал его путь. Не было причин торопить время, и не было у Карла цели, которая заставила бы его ускорить шаг.

К удивлению Карла, дорога была почти пустынна. С утра он миновал уже несколько деревень и хуторов, и, по его расчетам, Семь Островов были уже недалеко. Но немногочисленные прохожие и проезжие, встреченные за много часов пути, двигались ему навстречу, а вот попутчиков у Карла не было вовсе, лишь далеко впереди то показывался, то исчезал за очередным поворотом дороги задок небольшого фургона. Фургон этот, крытый желтоватым грубым полотном, появился на дороге ближе к полудню, неторопливо догнал, а затем и обогнал Карла и теперь пылил впереди. За то время, что фургон ехал рядом, Карл успел рассмотреть одетого по-деревенски старика возницу и молодую женщину, вернее девушку, в хорошем дорожном платье, сидевшую рядом с ним. Девушка обращала на себя внимание красотой и выражением отчаянной решимости, написанным на ее прелестном лице, но вскоре золото ее волос скрылось вдали, и теперь разглядеть какие-нибудь детали было уже невозможно.

На праздник не похоже, на войну – тоже, подумал Карл, огибая скалу, за которой дорога, судя по всему, делала поворот. Что же тогда?

За скалой тракт действительно сначала поворачивал к югу, а затем начинал плавной дугой спускаться к морю. Место было высокое, и поворот открыл Карлу чарующий вид на море и побережье. Солнце уже было за его спиной и начинало клониться к закату, но светило все еще достаточно ярко, чтобы рассмотреть открывшуюся картину во всех деталях. В нескольких лигах впереди, там, где Чумной тракт ближе всего подходил к морскому берегу, начинался длинный мыс («Долгий мыс», – вспомнилось Карлу), а от окончания мыса отплывала в темнеющие вечерние воды маленькая флотилия островов. Семь островов. Семь Островов – так город и назывался. Деревни и фермы, располагавшиеся на пологом склоне горы, принадлежали королевству Илим, но уже Долгий мыс являлся собственностью города, о чем недвусмысленно свидетельствовала высокая крепостная стена, перечеркивавшая узкий перешеек. От Чумного тракта к мысу вела дорога, на которую как раз съезжал теперь давешний фургон. Дорога эта проходила затем сквозь привратную башню, высоко поднявшуюся над крепостной стеной и окрестностями, и вела дальше по неширокому мысу, через длинную дамбу, укрепленную тремя башнями, к городской стене Первой Сестры – первого из семи островов, на которых и был построен богатейший город северного побережья. За этой, второй, стеной начинался собственно город, видны были высокие каменные дома под черепичными крышами, многочисленные шпили и цветные купола, башни и дворцы. С того места, где стоял сейчас Карл, можно было увидеть еще одну дамбу, ту, что протянулась от Первой Сестры ко Второй, виден был и Ближний порт на западной оконечности третьего острова, но все остальное воспринималось лишь как великолепное целое. Детали скрадывало расстояние.

Трудно было оторвать взгляд от панорамы города и моря, зеленых куп деревьев, росших вдоль тракта, скалистого морского берега, видневшихся вдали рыбачьих деревень, от всего этого великолепия, созданного богами и людьми, природой и временем. И Карл, который не любил нарушать гармонию желаемого и возможного, несколько минут оставался на месте, отдавшись созерцанию, раскрыв глаза и сердце магическому очарованию места и времени. Тем не менее он находился в пути. Дорога звала его, потому что в противном случае ему пришлось бы заночевать под открытым небом. Такая перспектива его не пугала, но сегодня он хотел спать в городе. Поэтому, бросив еще один взгляд вниз, он повернулся и пошел туда, куда вел его Чумной тракт. По всем расчетам, он должен был успеть достигнуть городских ворот до их закрытия. Времени, если не стоять на месте, было еще достаточно, и шага он не ускорил.

Грохот копыт застал Карла в самом начале спуска. Он отошел к краю дороги и оглянулся. Его нагоняла маленькая кавалькада всадников. Лошади у них были просто великолепны – это можно было увидеть, даже ничего в лошадях не смысля, – и одеты всадники были настолько вызывающе роскошно, что их принадлежность к высшей знати – королевской или городской – не вызывала сомнений. Однако на Карла все это великолепие особого впечатления не произвело. Мир велик и щедр, в нем есть истинные чудеса и настоящие диковины – так стоит ли тратить силы души на обычные роскошь и богатство? Тем не менее Карл счел необходимым поклониться женщине, возглавлявшей кавалькаду. Это был поклон вежливости, и ничего более. Точно таким же поклоном – несколько часов назад – Карл приветствовал и красавицу, ехавшую в сторону Семи Островов в простом деревенском фургоне.