Каркуша или Красная кепка для Волка - Страница 8

Ну а то, что этот самый спаситель все то время, пока я прыгала вниз через две ступеньки, провожал меня по-детски любопытным и пристальным взглядом, так это его личные проблемы. Пускай смотрит, мне не жалко. На большее-то всяко претендовать не собирается.

Да и если быть совсем уж честной, зачем мне какой-то странный, пусть и дико милый парень, не умеющий отличить мальчика от девочки, когда у меня есть самый лучший мужчина во всей моей жизни?

Невольно мягко и тепло улыбнулась, прыгая на остановке в ожидании автобуса. Эх, Данька, как же я по тебе соскучилась-то, чертенок!

Меня не удивляет, как я нахожу выход из всех этих ситуаций.

Меня поражает, как я нахожу туда вход!

— Ну а ты че? — Череп, он же Черепанов Анатолий Вячеславович, глотнул колы и блаженно сощурился, откусывая приличный кусок бургера. На его худощавом лице с не раз перебитым носом читалось чистое, ничем не прикрытое удовольствие от поглощения фаст-фуда. И глядя на это я в который раз поразилась, какой же разносторонней личностью был мой обожаемый и многоуважаемый друг почти бандит.

Два метра ростом, далеко не хрупкое телосложение и самая натуральная бандитская рожа, которую не облагородил даже классический костюм тройка, с элегантным галстуком насыщенного светло-голубого цвета. К тому же, это чудо еще и бургеры поглощало с такой скоростью и с такими довольными стонами, что на нас периодически косился даже обслуживающий персонал.

Впрочем, Толика это ни капли не смущало. Дожевав очередной кусок, он ополовинил ведерко картошки фри и, залив это все вредной газировкой американского происхождения, довольно вздохнул. После чего принялся уничтожать оставшиеся бургеры и нагетсы. При этом каким-то непостижимым образом умудряясь не испачкаться в соусе и не поставить жирных пятен на дорогую ткань.

— Ну а что я-то, Толь? — тихо хмыкнула, потягивая ледяной мохито и ковыряясь картошкой фри в сырном соусе. — Ты ж знаешь, терять привилегии главы студенческого совета мне нельзя. Так что взяли под козырек и побежали исполнять. А то, что с моими методами работы меня быстрее закопают, чем помогут, так, кого это интересует-то?

— Меня, — фыркнул сосед, вытирая пальцы и рот салфеткой. После чего вытащил сигареты, выбил одну из пачки, помял и выбросил в сторону, по старой, никак неистребимой привычке. — А че, реально так западло слабать что-нибудь на сцене?

— Им западло зад от дивана оторвать и в простеньком квесте поучаствовать, а ты про сцену. А то не помнишь, что на втором курсе вышло из турселта, ага, — вздохнув, подперла щеку кулаком. — Так что энтузиазм и жажда участвовать в каких-то мероприятиях, если и была, то явно еще в школе. А к началу первого курса она успешно атрофировалась. И какой бы болтливой, невыносимой, несущей несчастье в массы я не была…

Едва заметно пожала плечами, сцеживая зевок в кулак. Толя на это только фыркнул, потягивая капучино и кося взглядом голодного крокодила на мой поднос. И чем дольше косил, тем жалостливее становилось выражение его лица. Пришлось делиться с ближним своим, возведя глаза к потолку и пододвинув к нему поднос. Многое изменилось за эти годы, очень многое…

Но легендарная прожорливость Толяна, в свое время ставшая предметом шуток и подколов всей банды, осталась неизменной. Иногда я всерьез подозревала, что у него вместо желудка черная дыра.

А иногда я в этом была уверена на все сто процентов!

— Как Данька? — прикончив мой бургер в два укуса, Толя вздохнул, допивая мою же колу. И только убедившись, что ничего съестного на столе не осталось, откинулся на спинку стула. — Чет давно не видно его было.

— Хорошо все с ним, — теплая улыбка сама по себе появилась на моем лице, стоило вспомнить об этом человеке. Самом дорогом и близком для меня человеке. — Читает потихоньку, на массаж, на лечебную физкультуру ходим. Дома поручни повыше подняла, что б ему цепляться было удобнее. Надо бы еще в ванной ремонт сделать, но пока что на это денег нет… По тебе и парням скучает. И ждет, когда ж ваша кодла в гости наведаться соизволит.

— В субботу. Обязательно, — широко ухмыльнулся Череп, потирая наглухо бритый затылок с неизменной татуировкой. — Пацаны уже роптать начали, дескать давно не навещали и вообще. А ремонт… Ну я Тортиллу захвачу в выходные, глянем, что можно сделать и сколько это будет стоить.

— Толь, деньги…

— Малая, еще раз про деньги заикнешься, уши надеру. Как в прежние времена.

— Да молчу я, молчу…

— Вот и молчи, — этот деспот еще и по носу меня щелкнул, перегнувшись через весь стол. А потом, глянув наличие свободных касс, поднялся, направляясь в их сторону за очередной добавкой. Вот же…

Прорва ненасытная, а не сотрудник солидной охранной фирмы исключительно бандитской наружности!

Тихо прыснув, я вновь принялась потягивать мохито, разглядывая окружающую обстановку и думая о своем. Вопреки досужему мнению, молчание меня не напрягало. Как не напрягала необходимость сидеть на одном месте, никого не дергая и никому ничего не каркая над ухом. Это среди однокурсников, на занятиях, перед ректором, деканом, куратором и методистом и остальной достопочтимой публикой я пребывала в образе неунывающей мелкой оптимистки, которая и понятия не имеет о том, когда надо бы замолчать. В обычной жизни я все тот же добродушный оптимист, радующийся каждому новому дню, да…

Но радуюсь молча. О себе не распространяюсь, проблемы решаю по мере их поступления. И если уж совсем припрет обращаюсь только к тем, кто действительно может мне помочь. А таких людей, на самом-то деле, раз, два и обчелся. Ну и устраиваю вот такие вот посиделки. Когда только с Черепом, когда и со всей бандой, с которой не смотря ни на что удалось сохранить самые крепкие дружеские отношения.

Как бы удивительно это не было.

Вернувшись, Череп сунул мне под нос мороженое, а сам принялся за свой заказ. При этом он успевал с кем-то переписываться, искать что-то в интернете и следить за тем, чтобы я не уснула носом прямо в порции с холодным лакомством. Терпения его хватило ровно на три раза, на четвертый он не выдержал и, хлопнув меня со всей дури по плечу, недовольно выдал:

— Не знал бы все лично, решил бы, что ты всю ночь с парнем обжималась, забив на мир, учебу и все дела.

— Я и обжималась, — широко зевнув, откинулась на спинку стула, решив больше не рисковать. Рука у Тольки со временем легче не стала, он-то, может и не специально, а синяки останутся!

Друг на такое заявление, сказанное спокойным, будничным тоном даже жевать перестал. Отложил недоеденный бургер в сторону, вытер пальцы салфеткой и…

Улыбнулся. Мягко так, ласково. Аж мороз по коже пробежался!

— Явки, пароли, адреса? И имя, пожалуйста, имя, — доброжелательное выражение лица парня меня не обмануло. Знаю я эту морду полубандитскую, он с точно таким же выражением лица пацанов из параллели месил, когда они мелких притеснять решили.