Каратель. Том 4: На острие (СИ) - Страница 3

— О, великий владыка Египта и наследник несравненного бога Ра, сотворившего всех остальных богов, самого себя создавшего, сотворившего небо и землю, позволь мне рассказать историю о волшебнике Са-Осирисе, сыне фараона Петубаста, — заговорил египтянин неспешным речитативом, и рассказ его полился в полуденной тишине подобно воде, уходящей в песок.

Макс спустился по горячей от солнца каменной лестнице во двор и, подобрав платье, поспешил к некрополю, где у гробницы Ноферка-Птаха его ждал Сатни-Хемуас.

— Возьми факел и трут, — сказал принц Максу, — и спускайся за мной.

Потом Сатни-Хемуас обернулся к камню, преграждающему вход в пирамиду, и с помощью потайного рычага отодвинул его. Макс зажёг факел и, осторожно ступая по ступенькам, двинулся вслед за принцем.

Они шли молча, напряжённо вглядываясь в темноту и стараясь повыше держать факелы. Вскоре путь им преградила массивная дверь. Принц толкнул её, и она с удивительной лёгкостью отворилась. Макс вошёл вслед за Сатни-Хемуасом в просторный зал, стены которого были испещрены иероглифами. Как только они сделали несколько шагов, дверь почти бесшумно закрылась.

— Идём! — сказал повелительно Сатни-Хемуас и двинулся по тёмному залу.

— Вы слышите что-нибудь? — спросил Макс, повинуясь своему господину и оглядываясь по сторонам.

— Нет, а что?

— Мне кажется, где-то журчит вода.

Сатни-Хемуас прислушался. Откуда-то действительно доносился слабый гул.

— Хм, — пробормотал принц. — Кажется, ты прав.

В этот момент что-то холодное и влажное коснулось ступней Макса, обутых в лёгкие сандалии. Он быстро опустил факел и в его свете увидел стремительно текущую по каменному полу воду.

— Мы в ловушке! — прошептал Макс, чувствуя, как страх поднимается из низа живота и растекается по груди. — Ваше высочество!

Ничего не ответив, Сатни-Хемуас подбежал к покрытой иероглифами стене и, держа над головой факел, стал читать. Он водил по камню пальцем, беззвучно шевеля губами.

— Что вы ищете, ваше высочество?! — спросил Макс, подходя.

Он тоже поднял факел, чтобы принцу было лучше видно.

— Способ остановить воду!

Сатни-Хемуас быстро продвигался вдоль стены, исследуя иероглифы, а дворцовый распорядитель следовал за ним, с тревогой поглядывая на всё прибывающую воду.

— Нашёл! — воскликнул вдруг Сатни-Хемуас, и гулкое эхо трижды повторило его возглас.

Макс впился глазами в то место, куда указывал палец принца.

— Читай! — приказал тот.

Дворцовый распорядитель приблизился к стене и, с трудом разбирая иероглифы в неверном свете факела, начал читать, и по мере того, как звучали слова заклинания, шум воды становился всё тише, и, наконец, когда Макс закончил чтение, он почувствовал, что вода ушла, просочившись в пол, из которого выступила. Сразу после этого послышался негромкий щелчок: должно быть, где-то в темноте открылась дверь.

— Идём, — сказал Сатни-Хемуас повелительно и двинулся туда, откуда донёсся звук.

Дворцовый распорядитель, высоко подняв факел, поспешил за ним.

Когда сигнал тревоги вышвырнул Макса из гипносна, скафандр ввёл в организм человека кубик бикраулина, чтобы прогнать остатки сонливости, поэтому через три секунды после пробуждения Макс чувствовал себя свежим и бодрым. На всякий случай он выхватил из кобуры бластер — модифицированную модель личного федерального оружия. Встав на колени, Макс нашарил в темноте пульт дистанционного управления, разложил его и уставился в засветившийся экран. Горизонт казался чистым, но это ничего не значило: раз сработала сигнализация, значит, в диапазоне её действия появилось тело, указанное в программе как потенциально опасное. Макс включил режим увеличения и, отрегулировав резкость, принялся рассматривать пустыню. Вскоре он увидел то, что вызвало сигнал тревоги: по песку, едва различимый в тучах поднимаемой им самим пыли, на средней скорости ехал автомобиль. Задранный нос, скошенное вверх дно, огромные рифлёные колёса, сложенные по бокам манипуляторы — всё это говорило о том, что перед Максом вездеход, принадлежащий одной из общин старателей — людей, прибывших на Уран для добычи редких металлов, в основном никеля, марганца, радия, иридия и лития. Эти предприниматели восстановили часть разрушенных во время войны шахт и вырабатывали их, сбывая ископаемые на чёрном рынке, в основном крупным корпорациям, имевшим средства, чтобы платить за столь редкий товар.

Вездеход направлялся к менгирам, возле которых по-прежнему стоял республиканский истребитель. Макс взглянул на часы. Странно: он проспал два с половиной часа, федеральный патруль уже должен был пролететь. Он бы заметил истребитель и вступил в бой. Макс увеличил изображение и теперь наблюдал, как от истребителя отошли четыре человека и направились навстречу приближавшемуся вездеходу. Вероятно, намечалась какая-то сделка. Скорее всего, республиканцы решили купить немного ценных металлов, чтобы потом перепродать по более высокой цене. Или собирались заключить со старателями сделку в духе «вы платите — мы вас не трогаем». Всё это мало интересовало Макса, а вот отсутствие федерального патруля — да.

Что делать? Если патруль опаздывает — нужно ждать неизвестно сколько. Если его вообще в этот раз по какой-то причине не будет, нужно продвигаться дальше: ясно, что республиканцы заняты своими делами и за одиноким путником в погоню не пустятся. Разве только примут его за шпиона. Вот только кто станет за ними шпионить? Нет, их можно сбросить со счетов. А вот «потерявшийся» патруль Макса беспокоил: как бы не нарваться на него в самый неудобный момент.

И всё же нужно что-то делать. Вечно сидеть в ущелье нельзя: Макса будет ждать в контрольной точке человек, с которым он договорился о встрече две недели назад. У него нужно пополнить запасы кислорода и питьевой воды. Это предпоследняя возможность — потом Максу придётся лететь через необитаемую пустыню, где единственный населённый район отстоит от конечной точки путешествия, по крайней мере, на десять дней пути. Человек (он назвался Чаком Солперри) будет ждать его ровно сутки, и, если Макс просидит в ущелье ещё несколько часов, то вполне может опоздать на встречу, особенно если случится что-нибудь непредвиденное. Например, сломается гравибайк.

Макс ещё раз вгляделся в фигурки у менгиров. К ним присоединились ещё три, вышедшие из затормозившего вездехода. Сейчас их внимание сосредоточено друг на друге, они озабочены своими делами, следят, как бы их не надули или не прикончили. Что ж, пожалуй, пора испытать судьбу. Макс быстро ввёл команду, приказывавшую шарикам-наблюдателям и автосторожу возвращаться, включил фары и убрал пульт в багажник. Потом выпустил воздух из матраса, сложил его и тоже засунул в хэч-бэк. Сторож за это время успел спуститься по стене и посигналил, сообщая о своём возвращении. Макс снял его со стены, и ножки тотчас втянулись в корпус, а устройство превратилось в металлический шарик.

Макс сел на гравибайк и завел двигатель. Может, помолиться? Но кому? Ладно, как-нибудь обойдёмся по старинке. Макс поднял глайдер с уступа, служившего ему последние три часа приютом, и повёл машину вверх.

Глубоко под землёй, где пещеры образовывали настоящий лабиринт, был вырублен огромный зал, наполненный аппаратурой, назначение которой не смог бы угадать ни один человек. Стены покрывали шестьсот шестьдесят шесть совершенно одинаковых капсул, опутанных проводами и трубами. Они походили на мобильные лазареты, используемые в армейских подразделениях, но были сделаны из неизвестного сплава и покрыты символами, отдалённо напоминающими древнеегипетские иероглифы.

В центре пещеры находилась башня, от которой лучами расходились пучки кабелей, разбегавшихся по стенам и подключённых к капсулам. На её вершине тускло мерцал пульсирующий красноватым светом кристалл с бесчисленным количеством граней. Это был единственный источник света в пещере.