Каратель. Том 4: На острие (СИ) - Страница 1

Макс направил машину на север, постепенно приближаясь к правой стороне каньона. Встреча с истребителем нарушила его планы добраться до контрольной точки, опередив патруль. Теперь ему придётся либо делать крюк, либо ждать здесь. Макс обдумал первый вариант. Если отправиться на север, можно натолкнуться на кого-нибудь в окрестностях развалин Мальмёбурга. Вполне возможно, что там тоже окажутся патрули Федерации. А встречаться с ними Максу совсем не хотелось. Значит, нужно было дождаться, пока республиканский истребитель уберётся восвояси, а ФиВы совершат запланированный рейд.

Макс включил боковые фары, но стены всё ещё не было видно. Он увеличил скорость, и через некоторое время свет выхватил из темноты изрезанные вертикальными трещинами скалы. Макс выровнял гравибайк и теперь летел параллельно стене каньона, не приближаясь к ней.

Нужно было найти уступ, площадку, пещеру или достаточно широкую трещину, чтобы посадить глайдер. Время от времени попадались разломы, в которых сверкали обнажившиеся кристаллические породы. Если бы у Макса было время любоваться этим, он бы наверняка не раз задержался, но сейчас его мысли были заняты поиском подходящей стоянки.

Наконец фары выхватили из темноты уступ шириной чуть больше двух метров и подходящей длины. Макс опустил гравибайк на него и выключил двигатель. Приборы показывали семьсот шестьдесят четыре метра до поверхности. Задрав голову, Макс разглядел точки звёзд на чёрном небе, тянувшиеся с севера на юг широкой полосой.

Макс достал из хэч-бэка металлический шарик автоматического сторожа и нажал на пару кнопок. Из матового корпуса выдвинулись суставчатые конечности, и поверхность сторожа стала непроницаемо-чёрной. Макс посадил устройство на стену, и автосторож пополз вверх, быстро скрывшись в темноте. Теперь можно было устраиваться.

Макс выгрузил из глайдера надувной матрас, наполнил его при помощи встроенного баллона газом и уселся рядом с гравибайком, разложив на коленях пульт дистанционного управления автосторожем. Включив камеры, он не увидел ничего, кроме темноты, но это не имело значения. Если в ущелье появятся гости, сторож сам засечёт их, наведёт камеры и включит режим ночного видения.

Дождавшись, пока автосторож поднимется на триста метров и остановится, прижавшись к скале, Макс ввёл программу наружного допнаблюдения. Тотчас в корпусе сторожа открылось небольшое отверстие, из которого один за другим выкатились два шарика и устремились по стене каньона вверх. Добравшись до края ущелья, они покатились по выжженной термоядом равнине к едва различимым на горизонте менгирам. Когда истребитель, наконец, улетит, Макс сразу узнает об этом.

Теперь можно было отдохнуть и даже немного поспать. Для начала Макс выключил фары и погрузился в непроглядную тьму. Он решил не тратить время на дыхательные упражнения и просто активировал режим гипносна. На внутренней стороне забрала появилось тематическое меню. Быстро просмотрев привычные картинки с анонсами, Макс выбрал «Египет. Древний. Мифы и легенды» и через полминуты погрузился в сон.

Полноводный Нил блестел в лучах правого глаза Ра, катимого гигантским скарабеем, и изумрудные крокодилы, никогда не видевшие собственной пасти, подобно библейскому левиафану разрезали сонный Нил волнорезами спин. Жёлтый песок, начинавшийся за великой рекой, тянулся до самого горизонта, сверкая кварцем и переливаясь слюдой. Где-то за песчаными дюнами брехали дети Анубиса, вместе со всем Египтом славя великий праздник богини Хатор.

Макс смотрел с каменной балюстрады дворца на цветы лотоса, обвившиеся вокруг перил и тонких колонн и жадно тянущиеся к рождённому ими солнцу.

Сотни букетов были принесены во дворец ещё утром, и теперь едва различимые сверху фигурки рабов раскладывали их в виде огромного глаза.

— Сусло готово, мой господин, — раздался за спиной тихий почтительный голос.

Макс обернулся и увидел пожилого раба, склонившегося в почтительном поклоне перед дворцовым распорядителем.

— Не забудьте добавить камни диди, — сказал Макс, отворачиваясь. — Пиво должно быть красным, как кровь.

Когда раб ушёл, Макс спустился с балюстрады и отправился на задний двор, где наносили последнюю позолоту на статую Хатор. Богиня была представлена в виде львицы, в образе которой она скиталась по пустыне, опаляя горы своим пламенным дыханием, пока не вернулась, наконец, к своему отцу.

Спускаясь с последних ступенек на горячий песок, дворцовый распорядитель услышал крики надсмотрщиков и звонкие удары бичей. Подобрав одежды, он поспешил завернуть за угол.

Посреди квадратной песчаной площадки возвышалась, ярко сверкая в лучах прародителя, статуя Хатор, но (о ужас!) хвост — великолепный, изящно изогнутый хвост — лежал в пыли отколотый и истерзанный. Ожесточённые надсмотрщики с диким усердием хлестали спины рабов. Не в силах что-либо предпринять и опасаясь наказания, они заранее мстили не удержавшим подъёмные блоки людям.

— Что здесь происходит?! — спросил Макс у подбежавшего к нему руководителя работами.

— Рабы выпустили канат, мой господин, — отвечал тот, низко склонив голову, — и задняя часть статуи ударилась о землю!

— Можно ли её починить? — спросил Макс, глядя в стриженую макушку инженера.

— К сроку — нет! — тихо ответил тот, слегка подрагивая.

— Эй! — крикнул Макс надсмотрщикам и, когда те подошли, сказал: — Уведите этого, — он ткнул сухим пальцем в смотрящую на него макушку, — и занятых здесь рабов в темницу и завтра казните. Мне нужен другой инженер.

— Нет, господин, прошу тебя! — закричал руководитель работ, отшатываясь в ужасе. — Я успею, клянусь!

Макс жестом остановил подступивших к инженеру надсмотрщиков.

— Ступай! — холодно произнёс он, глядя мимо него. — Ты знаешь, что тебя ждёт в случае неудачи.

— Да, господин, клянусь, господин, благодарю тебя, да ниспошлют тебе боги всяческих благ, и тебе, и детям…

Макс взмахом руки приказал пятившемуся инженеру замолчать, и тот, запнувшись на полуслове, повернулся и побежал назад, на ходу раздавая распоряжения.

Макс же смотрел на Хатор. Статуя богини глядела на него широко открытым глазом. В нём светились знание и вечность. Макс почтительно поклонился и пошёл дальше.

В день праздника богини Хатор во дворце устраивался конкурс рассказчиков. На этот раз темой были избраны истории о чародеях. Победителю полагалось триста золотых, поэтому желающих рассказать фараону о чудесах оказалось очень много, и Макс вскоре должен был встретить их у главных ворот.

Двадцать девять человек прибыли во дворец на состязание, и распорядителю необходимо было выслушать каждого и отобрать пятерых лучших, которые и предстанут перед фараоном. Макс сделал знак следовать за ним, и рассказчики устремились за могущественным человеком. Они проследовали в большую залу с мозаичным полом, изображавшим карту ночного неба, и прозрачным потолком, в который ночью можно было увидеть оригинал.

Предложив людям сесть, распорядитель занял удобное, плетёное из молодой ивы кресло и знаком дал понять, что готов слушать. Первым вышел на середину комнаты молодой эфиоп в цветной чалме и расшитой серебром одежде.

— История моя, о господин, — начал он, — о чародее, жившем во времена фараона Небка.

Эфиоп говорил велеречивым и торжественным слогом и был высокопарен и слащав до невозможности. Наверняка ему казалось, что фараон будет очарован мнимой красотой его речи, но распорядитель слышал уже сотни подобных рассказов и знал, что хочет повелитель Египта.

Макс вздохнул. Было жарко, монотонный голос рассказчика навевал дремоту, и он раздражённо поморщился.

Время текло медленно, как слова эфиопа, и было таким же вязким и тугим. За окном нарастало гудение — это выкатывали из глубоких погребов бочки с пивом. Затем из них выбивали днища и внутрь клали камни диди, чтобы придать напитку красный цвет. После этого пиво разливалось в семь тысяч сосудов и выставлялось вдоль дворцовой ограды.