Караоке для дамы с собачкой - Страница 5

– Ты знаешь, сколько своих визиток я раздавала, находясь на службе у Деда?

– Не знаю, но догадываюсь. Однако я хотел бы, чтобы ты взглянула на убиенную. Так, на всякий случай.

– Вешняков, ты в курсе, что я трупы не люблю?

– Так и я на радостях до потолка не прыгаю. Но нам стоит встретиться и прикинуть, что там вырисовывается. На Ямской я буду через полчаса. Четырнадцатый дом. Там и встретимся.

Артем повесил трубку. Я задумалась. Визитка, конечно, ерунда, но Артем прав, следует убедиться, что женщина ко мне не имеет никакого отношения, а тем более что ко мне не имеет отношение ее убийство. В конце концов, пока я лицо официальное. Так что если мое имя свяжут с делом об убийстве, Дед от этого в восторг не придет. Он еще не успел отойти от вчерашнего происшествия, и вот – нате вам.

– Черт-те что, – буркнула я досадливо и пошла одеваться.

Заметив это, Сашка принялся вертеться у меня под ногами. Я подумала и взяла его с собой. Все же родная душа рядом. Спустилась в гараж и не без удовольствия взглянула на новенький «Феррари» ярко-желтого цвета. Обивка в салоне была голубая, в целом выглядело это в высшей степени впечатляюще.

Машину месяц назад мне подарил Дед. До этого у меня тоже был «Феррари», но он пострадал в перестрелке, устроенной лихими ребятами, когда я по привычке сунула нос не в свое дело. Впрочем, сунуть нос меня попросил Дед, так что я сочла вполне справедливым, что он компенсировал мне потерю транспортного средства.

Я распахнула дверь, Сашка забрался на сиденье, игнорируя сумку. Я открыла ворота и вскоре уже выезжала на проспект.

Фонари на Ямской не горели. Редкие окна еще светились, а так темень – хоть глаз выколи. Я едва не проехала мимо четырнадцатого дома, но вовремя заметила табличку, свернула во двор и увидела Артема. Он курил, привалясь к крылу своей машины. Три недели назад он тоже сменил тачку. До этого ездил на «Жигулях», которые смело можно было записать в ветераны автомобилестроения. Как Артем смог избавиться от нее, для меня загадка. Мне с трудом верилось, что кто-то в здравом уме мог купить ее. Артем приобрел «десятку», вполне приличную с виду, но буквально через несколько дней какой-то олух въехал ему в крыло и помял обе двери, так что теперь новая машина выглядела ничуть не лучше старой. Вешняков с тоской поглядывал на нее и вздыхал. Я притормозила рядом. Он подошел ко мне.

– Идем, Новикова я предупредил, он нас ждет.

С Новиковым я была знакома, как-то раз вместе пили пиво. Мы вошли в подъезд, и я услышала голоса, доносившиеся со второго этажа. Один был мужским, другой женским, судя по всему, кто-то из ментов опрашивал соседей. Мы поднялись по лестнице, и я увидела даму лет пятидесяти в компании молоденького милиционера.

– Я не имею привычки наблюдать за соседями, – сурово выговаривала ему дама.

Дверь напротив была открыта, оттуда тоже доносились голоса. Артем посторонился, пропуская меня вперед, я вошла, ожидая увидеть Валерку. Так уж выходило, что мы непременно встречались возле трупа. Но сегодня традиция была нарушена, оказалось, Валера уже уехал. Упитанный мужчина с усами повернулся и, увидев меня, вздохнул.

– Ольга Сергеевна, рад вас видеть, – сказал он, а я подумала, что радоваться тут особо нечему.

Тут из комнаты появился Новиков, поздоровался с Артемом за руку, кивнул мне.

– Луганская Светлана Геннадьевна, убита сегодня около десяти часов. Соседка обратила внимание, что дверь в квартиру приоткрыта. Позвонила, никто не ответил, тогда она вызвала милицию. Прибывшая бригада обнаружила в спальне труп. Ваша визитка лежала рядом с телефоном на прикроватной тумбочке. Я подумал, что вы… что вам, возможно, знакома эта женщина. В любом случае я обязан задать вам несколько вопросов.

Говорил он так, точно извинялся. Вешняков кивнул, и я тоже, после чего вслед за мужчинами вошла в спальню, большую комнату с одним окном. Легкие шторы, дорогой ковер возле камина, камин из белого мрамора, очень удачная имитация настоящего. Ложе, язык не поворачивался назвать его кроватью, с шелковым бельем, все очень стильно и красиво. Вид этот портил труп. Женщина свесилась с постели, длинные волосы касались пола, нижняя часть тела прикрыта простыней. Лица не видно, затылок разворочен выстрелом в упор, на полу лужа крови, пальцы правой руки тоже в крови.

– Черт, – сказал Артем. Трупы он, как и я, не выносил.

– Убита двумя выстрелами. Первый – в грудь, второй – в затылок. Похоже на работу профессионала.

– Похоже, – пробормотал Артем.

Я перевела взгляд на портрет, висящий над камином. Портрет был довольно посредственным. Наверняка кто-то из местных художников, любителей работать по фотографии за очень скромные деньги. Блондинка в полный рост рядом с вазоном с цветами, кажется, незабудками, сразу и не разберешь. Портретом это назвать трудно, но сходство с оригиналом было. И платье то самое, в котором я видела ее на приеме.

Я смотрела на портрет и с тоской думала: судьба вновь преподносит мне сюрприз. Дамочка что-то болтала о собственном убийстве, и вот она лежит с пулями в груди и затылке.

– Ты ее знаешь? – понаблюдав за мной, спросил Артем.

– Виделись вчера на приеме.

– И ты ей дала свою визитку?

– Нет. Не знаю, откуда у нее моя визитка, но дело не в этом. Девушка сказала, что пришла на прием, чтобы встретиться со мной.

– Что она хотела? – проявил интерес Артем.

– Чтобы я нашла ее убийцу.

Мой подробный рассказ занял минут двадцать. Артем хмурился, а Новиков смотрел с недоумением. В самом деле история какая-то дурацкая.

– В любом случае стоит поговорить с ее любовником, – закончила я. – Кто-нибудь из соседей видел здесь мужчину?

– Соседи утверждают, что жила она одиноко. Послушать их, так к ней вообще никто не ходил. Да и она сама нечасто здесь появлялась. По крайней мере, свет в окошках по вечерам горел редко.

– Очень интересно, – вздохнул Артем. – Значит, есть еще квартира. Ее или любовника, где они встречались.

– Ага. Но это не все. Вот, взгляните.

Новиков приблизился к трупу, приподнял правую руку и отвел в сторону, на паркетном полу кровью были выведены какие-то значки.

– Что это? – присев на корточки, удивился Артем.

– Девушка пыталась что-то написать.

– С пулей в затылке? – влезла я.

– Сначала он выстрелил в грудь, она была еще жива и попыталась что-то написать, и тогда он выстрелил ей в затылок.

– А надпись оставил? – усомнился Артем.

Мы присматривались к значкам, похожим на иероглифы.

– Вроде буква «н», – кивнула я на первый значок.

– А это что? Вроде «п», – в свою очередь, высказал предположение Вешняков.

– Я на всякий случай перевел их на бумагу, – сообщил Новиков, кивнув на тумбочку. – Тут все фотографировали. И эту надпись тоже.

– «Нп», – нахмурился Артем. – Я, конечно, не знаток русского языка, но, по-моему, такого слова просто не существует.

– На «н» это все-таки мало похоже, – вслух подумала я, – но с остальными буквами вообще никакого сходства, значит, все-таки «н». А вот это может быть не «п», а «и», к примеру. Почему нет?

– Допустим. «Ни» – что это такое?

– Имя, конечно, – удивился Новиков. – Или фамилия убийцы. То есть она пыталась его написать, но не успела, он ее застрелил.

– По-твоему, это выглядело так: некто является сюда, стреляет девушке в грудь и наблюдает, как она пытается что-то написать.

– Необязательно, – вздохнул Новиков. – Он стреляет, а потом, к примеру, что-то здесь ищет. Видит, что девушка еще жива, подходит и стреляет в затылок.

– Причем эти каракули ничего общего с его именем не имеют, – добавил Вешняков. – Иначе он бы их не оставил. О чем собиралась нам сообщить убитая, можно лишь догадываться.

– Надо как можно скорее узнать, кто был ее любовником, – напомнила я. – Она подозревала его в том, что он собирается ее убить. А еще говорила о готовящемся преступлении, с ее точки зрения, он использовал ее как орудие.