Капризка - Страница 13

Это Вовка-сало написал углём на стене пещеры: «Уволоките меня отсюдова! Вова тридцать лет».

Вовкин отец дрожащим голосом говорил:

— И что мы только для сына ни делали, чего только ни покупали! Ну, решительно всё, что ни попросит! А он стал ничевоком… Что теперь делать? Что делать? — в отчаянии повторял Вовкин папа.

Потом на экране появились вместе бабушка и дедушка Севки-лохмача. Папу и маму Севка почти не знал: им всегда было некогда. Севка стал ничевоком как-то незаметно. Такой хороший мальчик был! Дедушка и бабушка посмотрели друг на друга, развели руками и сказали:

— Ничего не понимаем! Как это вышло? Посоветуйте нам что-нибудь, пожалуйста…

Тут на экранах всё замелькало и поплыло.

Это нажали на красную кнопку те, кто хотел посоветовать.

Потом на экране возникло печальное лицо мамы ничевока Петьки.

У него не было папы: он давно умер от стыда за своего сына.

Петькина мама тихо сказала:

— Пожалуйста, не говорите Петеньке, что я жаловалась. А то Петенька узнает и обидится.

Бедная женщина очень боялась обидеть своего сыночка. Она ни в чём ему не отказывала. Не бранила его. И не наказывала. Не сердилась на него. И других просила не сердить. Если можно.

Бедная, бедная, бедная! Она и не заметила, как её Петенька стал ничевоком. И не знала, как сделать его хорошим. Но она так надеялась! И это было ужаснее всего. Потому что никто не знал, как ей помочь. Ведь все советы были такими, что Петенька мог обидеться.

— Сеньоры! — сказал Кот в сапогах. — Давайте отпустим всех ничевоков домой. И посмотрим, что будет. Надо понять, отчего они стали такими. Ведь мы никогда об этом не думали!

Все согласились с Котом в сапогах. И тогда ничевоков из зоопарка попросили вон! Им всем велели идти по домам. Но удивительно: многие сначала не хотели идти домой. Им больше нравилось жить вместе с мартышками.

В городе ничевоки сразу стали вести себя возмутительно. Они ничего не делали, по-прежнему ничему не учились, а только шлялись по улицам и громко хохотали.

Одевались ничевоки странно: брюки с раструбами, в кружевах, пиджачки кургузые, рубашки размалёванные. На галстуках нарисованы обезьяны и разноцветные лягушки. И везде-везде нашиты колокольчики. Идёт ничевок — звенят колокольчики. Ничевок радуется. И волосы носили длинные — сколько вырастут.

Но самое скверное было в том, что ничевоки забыли главное слово простореченцев ПОЖАЛУЙСТА. Они знали только одно слово ДАЙ. Дай есть, дай пить. Дай денег на рубашку с лягушками. Дай кружева и колокольчики к штанам. Дай, дай и дай.

Это было опасно для всех. Потому что неизвестно, что сделает разгневанный ничевок, если услышит в ответ слово НЕТ.

Ведь ничевоку всё ничего.

Как-то раз Наташа сказала Павлику:

— Пойдём, Павлик, покупать тебе новую фуражку!

— Давай! — согласился Павлик.

Он потерял свою ученическую фуражку ещё весной, и бабушка дала ему денег на новую.

Павлик с Наташей пришли в магазин.

Возле прилавка стоял здоровенный детина с бородой. Его мама покупала ему галстук. А бородатый детина капризничал.

— Не хочу коричневый! И чёрный не хочу-у-у! — гудел он басом.

— А какого цвета вы хотите? — спрашивал его продавец.

— Хочу сербурмалиновый.

— Нету, — уверял его продавец. — Нету сербурмалиновых. Не бывает таких!

— Тогда с обезьяной!

Тут за ничевока вступилась его мама. Это была маленькая худенькая женщина.

— Ребёнок хочет! Понимаете? Пожалуйста! — просительно сказала она.

— Пожалуйста… Но не понимаю! — ответил продавец. — Такой большой дядя, а капризничает.

Мама ничевока смутилась.

— Мы берём вот этот, с лягушечками, — сказала она. И отправилась в кассу платить за покупку.

— Это тот ничевок, который нас в бочку посадил! Помнишь? — сказал Павлик. — Его зовут Петька-труба. Он двадцать лет в третьем классе сидел.

— Так не бывает, — ответила Наташа.

— Ещё как бывает! — уверял Павлик.

В это время подошла мама ничевока. Она отдала чек продавцу и взяла галстук.

— Иди, пожалуйста, Петенька, домой, — ласково сказала она сыну. — А то все, на тебя глядя, смеются.

— На пиво дай! — буркнул ничевок.

— Пожалуйста, — тихо проговорила его мама и поспешно открыла сумочку. — Как быстро растут дети, — вздохнула она. — Вот уже и на пиво надо…

— Бедненькая! — вслух пожалела её Наташа.

Мама ничевока ушла, а к нему подошли ещё двое. Они были такие же большие. И тоже в размалёванных рубашках. На их широченных брюках звенели маленькие колокольчики.

— Салюдо! — приветствовал Петеньку один из них. Он был толстый. Его звали Вовка-сало.

— Приве-етик, — сказал другой. Он был очень высокий и лохматый. Его звали Севка-лохмач.

Петенькиных друзей-ничевоков узнала и Наташа. Там, в пещере, они больше всех слушались Капризку.

Петька-труба сначала обрадовался друзьям, потом опечалился.

— Надо домой идти, — невесело пробасил он.

— Не-е! — радостно проблеял Севка-лохмач.

— Не надо домой, — подтвердил Вовка-сало. — Я письмо получил. Тайное! Под подушкой нашёл, — сообщил он громким шёпотом.

Друзья-ничевоки отбежали в сторонку. Павлик и Наташа очень хотели узнать, что было в тайном письме. Они незаметно подкрались к ничевокам. Севка-лохмач читал вслух:

— «Все-ем ничевокам посылаю е-ето тайное письмо. Дам конфет и папирос. И ещё даром даю сладкое пиво, мороженое и пирожное. Я живу в Доме рыбака и охотника. Капризка».

При этом имени Павлик даже вздрогнул. Ничевоки весело рассмеялись.

— А что? — пробасил Петька-труба.

— Ниче-его, — проблеял Севка-лохмач.

— Пошли? — предложил Вовка-сало.

— Пиво даром! — растроганно произнес Петька. — Айда, ребята! — гаркнул он.

И ничевоки опрометью бросились к выходу из магазина. Павлик и Наташа припустили за ними.

Вскоре ничевоки остановились возле новенькой легковой машины.

— Влезем? — предложил Севка.

— А что? — сказал Вовка.

— Ничего! Ничего не бу-у-дет! — прогудел Петька и распахнул дверцу.

В Простореченске никто не запирал машин. Павлик подошёл к ничевокам и громко сказал:

— Салюдо!

— Брысь! — сердито ответил Вовка-сало.

— Ничего не брысь! — смело заявил Павлик. — У нас тоже тайное письмо.

— Кыш, вам говорят! — крикнул Вовка.

— Не-ет, стойте, — сказал Севка. — А где ваше тайное письмо?

— Мы закопали его в землю. Потому что оно тайное, — ответил Павлик.

— А вы разве носите его с собой? — удивилась Наташа. — Это неправильно.

— Вам за это попадёт от Капризки, — сказал Павлик.

Ничевоки переглянулись. Они узнали Павлика и Наташу: это были те самые ребятишки, которых они чуть не погубили однажды. Вовка хитро спросил:

— А вы в каком классе, малявки?

— Ни в каком, — нарочно дерзко ответил Павлик.

А Наташа нарочно топнула ногой и крикнула:

— Ни за что в школу не пойдём!

— Тогда другой разговор, тогда вы наши, — поверили ничевоки.

— Прыгай! — пригласил Вовка в машину.

За руль сел Севка. Он улыбался и похохатывал от удовольствия. И даже как-то поумнел с виду.

Умело включил он скорость, и машина плавно тронулась с места. Павлик очень удивился. Ведь всем известно, что ничевоки ничего не умеют.

Он не знал, что Севка учился водить машину тайком. Севке это очень нравилось, да только ему не давали. Потому что боялись доверить машину. Ничевокам ничего не доверяют. Иначе они беды натворят. Так и вышло. Севка-лохмач только с места тронулся по правилам. Потом в нём заговорил ничевок. Севка мчался, не разбирая дороги.

Даже на красный свет. Даже по левой стороне улицы. Ему было всё ничего.

Павлик с Наташей закрыли глаза от страха. Казалось машина вот-вот полетит вверх тормашками.