Каприз судьбы - Страница 3

Боль все нарастала, и Синди, прикусив губу, зажмурилась, чтобы сдержать слезы. В этот момент из «мерседеса» прозвучал раздраженный мужской голос:

— Не стой столбом, Тони! Поскорее избавься от нее!

Если это говорил пациент, из-за которого Синди прибыла сюда, то его резкий властный тон не слишком вязался с образом страдающего от последствий воздушной катастрофы инвалида. Синди открыла глаза и увидела рядом с собой увальня лет тридцати, с беспокойством глядящего на нее сверху вниз.

— Что случилось? — спросил он.

— Меня ужалила оса, — жалобно пояснила Синди.

— Бедняжка! Дай-ка взглянуть…

Ну нигде нет покоя! — сердито думал в этот момент Джек Мюррей. Наверняка кто-то из сотрудников клиники проболтался репортерам, что меня сегодня выписали!

Не дождавшись, пока Тони выдворит незваную гостью за пределы частной территории, Джек медленно выбрался из автомобиля. К тому времени, когда ему удалось выпрямиться, держась за открытую дверцу, его лоб покрылся испариной. Затем с помощью извлеченных из «мерседеса» опостылевших костылей он двинулся к месту событий, чтобы узнать в чем дело.

Приблизившись к стоявшей рядом с его приятелем девице и как следует рассмотрев ее, Джек мысленно присвистнул. Медового оттенка волосы незнакомки были кокетливо стянуты сзади ленточкой. На прелестном лице в первую очередь привлекали внимание большие, невинного вида глаза и чувственные губы. И еще была стройная, наделенная всеми пресловутыми женскими изгибами фигура, которую никак нельзя было назвать тощей. Именно к таким пухленьким аппетитным лапушкам питает слабость Тони.

Действительно, у того на лице застыла по-детски глуповатая улыбка. Джеку даже неловко стало за приятеля. Иной раз на бараньей морде увидишь более интеллигентное выражение, чем то, что сейчас поселилось на физиономии Тони. Мюррей усмехнулся с чувством собственного превосходства. Сам он предпочитает более утонченных девушек.

— Джек, тут такое дело, — озабоченно сообщил Тони. — Синди ужалила пчела.

Мюррей скользнул взглядом по распухшей девичьей руке, которую Тони специально приподнял для его инспекции.

— Оса, — поправила пухленькая куколка на удивление приятным грудным голосом, заставлявшим задуматься об обманчивости внешности.

В следующую минуту Джек заметил пристальный взгляд незнакомки, направленный вовсе не на Тони, а на него самого. Глаза у нее были светло-серыми, их обрамляли густые темные ресницы.

Миловидна, как олененок, подумал Мюррей. Но, по-видимому, не глупа. Во всяком случае, хорошенькое личико не мешает ей оставаться особой здравомыслящей. Это заметно по глазам.

— Ты из дамского журнала, что ли? — грубовато поинтересовался он. — Ведь я же сказал вашему редактору, что никаких интервью не будет!

Джек не без удовольствия проследил, как померкла дружелюбная улыбка на лице незваной гостьи.

— Не понимаю, о чем идет речь, — подняла Синди бровь, в упор глядя на грубияна. Ее безоблачное настроение вмиг затянуло тучами. — Это ты Джек Мюррей?

— Ну предположим. А ты-то кто такая?

Синди постаралась держаться так, будто ее ничуть не задевает ни вызывающий тон стоящего напротив парня, ни сила взгляда его пронзительно-синих глаз. Он был высок, но без нескладности в фигуре, широк в плечах, но без ощущения грузности. Чем-то напоминает благородного разбойника, красивого, но опасного, пронеслось в голове Синди. Одним словом, блеск!

Ну почему меня никто не предупредил?!

Действительно было бы очень жаль, если бы такое красивое лицо оказалось изуродованным. К счастью, все обошлось лишь тонким шрамом, пролегшим от виска к скуле.

Вот только почему Джек Мюррей настроен столь воинственно? Похоже, он не из тех, с кем легко найти общий язык, решила Синди, и у нее даже возникла легкая ностальгия по тому милому и трогательному образу маменькина сынка, который успело создать ее воображение.

В реальности все выглядело по-иному. Да и сам пациент, похоже, вовсе не искал помощи. Напротив, он смотрел на Синди с выражением человека, заглянувшего в свой башмак и увидевшего там какое-нибудь противное насекомое. Да, Джек опирался на костыли, однако совершенно не производил впечатления слабого человека. Напротив, от него исходила живая и трепетная аура внутренней силы.

— Я Синди Престон.

Вероятно, болезнь все же сказалась на организме Джека, хотя он и старался не придавать этому значения. Наверное, прежде его выразительные глаза не казались посаженными так глубоко, а красиво очерченные губы не были сжаты так плотно. И тень под глазами, вероятно, появилась вследствие необходимости подолгу выдерживать боль. А их выражение приобрело некое взрывчатое свойство.

— По-вашему, это должно что-то означать для меня?

— Там наверняка осталось жало, — заметил Тони, который как будто не осознавал, что вокруг него происходит. — Кажется, в таких случаях прикладывают уксус…

Светловолосая куколка безразлично махнула рукой.

— У меня в сумке есть гидрокортизоновая мазь.

— А где же сама сумка? — Тони огляделся вокруг.

— В моей комнате. — Девица как ни в чем не бывало кивнула на окно второго этажа.

— Не хочешь ли сказать, что ты живешь здесь? И вообще, объяснит мне кто-нибудь, что происходит? — рявкнул Джек.

— Я думала, вы в курсе, мистер Мюррей, — произнесла Синди с подчеркнутой вежливостью. — Я ваш физиотерапевт.

— Что за выдумки! Я не нуждаюсь ни в каком физиотерапевте!

— Не волнуйтесь, ваша мать сама… — Синди незаметно для себя самой оглянулась на Тони, подсознательно ища поддержки. — В общем, она оплатит мою работу.

— Ха! — Джек не понял, почему он должен беспокоиться по поводу какой-то оплаты, но упоминание о матери кое-что проясняло.

Та без устали знакомила сына с девушками, которые, по ее мнению, идеально подходили ему. Миссис Мюррей была одержима идеей, что рождение внука растопит лед отчуждения между Джеком и его отцом.

— Вот оно что… Мамочка! Мне следовало раньше догадаться. — Он насмешливо оглядел Синди с ног до головы.

Та немедленно распрямила плечи и горло вздернула подбородок.

— Впечатляет, — усмехнулся Джек, намеренно задержав взгляд на ее полной груди.

Фу, что за манеры! — с презрением подумала Синди. Ей не составляло большого труда парировать двусмысленные намеки представителей противоположного пола. Еще в пятнадцать лет она научилась не горбиться из-за стремления скрыть некоторые выпуклые атрибуты женственности.

— Я разрываю контракт с тобой, блондиночка.

Это было лучшее из всего, что Синди довелось сегодня услышать. И достойная отповедь уже вертелась у нее на языке, когда в памяти вдруг всплыло обещание, данное миссис Мюррей. Вдобавок она вспомнила о долговом бремени, что тоже немало способствовало возвращению привычной силы духа.

— Мое имя Синди. Можешь также звать меня мисс Престон. Про «блондиночку» забудь, я все равно не стану отзываться на эту кличку. И не уеду до тех пор, пока твоя мать не скажет мне, что мои услуги больше не требуются. — Она начала резко, но постепенно выражение ее глаз смягчилось. — Гордость хороша, Джек, но, хочется тебе этого или нет, — Синди профессиональным взглядом окинула фигуру Мюррея, — ты все же во мне нуждаешься.

Того, похоже, смутила подобная отповедь.

— Скажи, ты туго соображаешь или что? — Ему вообще сейчас было не до посторонних. Травмированные кости ныли, тело будто разламывалось от усталости, на глаза постоянно падала челка, которую он не мог убрать, потому что вынужден был опираться на костыли. И вообще, Джек едва удерживался от более крепких выражений.

— Я понимаю, это твое состояние делает тебя таким ершистым, — мягко заметила Синди.

Однако ее миролюбивый тон нимало не уменьшил враждебности Мюррея. Напротив, по тому, как сверкнули его глаза, как стиснулись зубы, было видно, что намек на физическую слабость — подобно большинству мужчин — он воспринял как личное оскорбление.

— Со мной все в порядке! — раздраженно крикнул Джек. В эту минуту его левую ногу неожиданно сковало болезненным спазмом. Сдавленно выругавшись, Мюррей стиснул зубы и закрыл глаза, пережидая, пока утихнет боль.