Капли воды - Страница 4

— В любом случае, выглядишь ты просто отлично. Парикмахер отл…

— Парикмахер — мясник, коновал…

— Он отлично справился.

— Почему же тогда я этого не чувствую! — он встал. — Все сегодня идет кувырком. Мое расписание катится к чертям. Никогда еще — ни разу в жизни — я вот столько не волновался перед концертом. Ни единого раза!

— Хорошо, — неуверенно сказал я. — Может, тебя утешит хорошая новость. Я встретил сегодня за обедом Элен Спаркс, и она сказала…

Ларри щелкнул пальцами.

— Так вот что! Конечно, эта Элен меня отравила, — он мерил комнату шагами. — Не настолько, чтобы я умер, но достаточно, чтобы надломить меня перед завтрашним концертом. Она пыталась достать меня все это время.

— Не думаю, что она тебя отравила, — сказал я с улыбкой. Мне хотелось отвлечь его болтовней. И тут я остановился, осознав страшный смысл того, что собираюсь произнести.

— Ларри, — выговорил я, — Элен вчера вечером уехала в Буффало.

— Скатертью дорожка!

— Не будет больше открыток, чтобы рвать их за завтраком, — сказал я как ни в чем не бывало.

Реакции не последовало.

— Никаких больше гудков автомобиля перед распевкой.

Опять никакой реакции.

— Никаких звонков в парикмахерскую, никакого грохота мусорного бака, когда ты идешь спать.

Он схватил меня за плечи и начал трясти.

— Не-е-ет!

— О, да! — я начал смеяться против своей воли. — Она настолько захватила твою жизнь, что ты пальцем не можешь пошевелить без ее подсказки.

— Маленький термит! — выдохнул Ларри. — Маленькое, подлое земляное насекомое просочилось… он ударил кулаком по каминной полке. — Я избавлюсь от привычки!

— Привычек, — поправил его я. — И если тебе удастся, это будет первый раз в твоей жизни. Успеешь до завтра?

— Завтра. — он взвыл. — О, завтра. В зале гаснет свет и… Не будет фонарика. Ты готовишься исполнять первый номер и… Где кашель? — прошептал он в отчаянии. — Я буду фальшивить, как фабричный гудок!

Дрожащей рукой он схватил телефон.

— Оператор, дайте мне Буффало. Еще раз — как ее зовут?

— Спаркс. Элен Спаркс.

Меня пригласили на свадьбу, но я с большим удовольствием посетил бы публичную казнь. Я прислал серебряную вилку для оливок и свои сожаления. К моему удивлению на следующий день после свадьбы Элен присоединилась ко мне за обедом. Она была одна и тащила с собой огромный сверток.

— Что вы здесь делаете в этот день из всех дней? — спросил я.

— Провожу медовый месяц. Она бодро заказала себе сэндвич.

— Угу. А жених?

— В своей студии.

— Ясно.

Ясно мне не было, но мы дошли до той стадии, что пытать ее дальше было бы нескромно.

— Я провела там сегодня два часа, — она пошла мне навстречу. — И повесила в шкаф одно платье.

— А завтра?

— Два с половиной часа и еще пару туфель.

Капли воды, зерна песчинок, — вспомнил я, — наливают моря, насыпают пустыни.

— А это ваше приданое? — я показал на сверток.

Она улыбнулась.

— Вроде того. Это крышка от мусорного бака — поставить в изголовье кровати.