Капкан на демона - Страница 3

Женщина торопливо достала из кармана халата фотографию, Вера взяла ее, положила перед собой, посмотрела внимательно. Молодой человек, вихрастенький такой, немного смешной – на пуделя похож. Она закрыла глаза, прислушалась к себе.

– Ну? Что? – Марина привстала от нетерпения.

Лученко молчала. Как сказать то, что словами не выразить? Не для всех чувств придуманы слова, к сожалению. Но сказать что-то надо.

– Знаешь, Марина, не всякого человека нужно искать… Нет, ты не перебивай, ты послушай. Иногда кажется: непременно надо найти, но в итоге ничего хорошего из этого не выходит.

– Боже мой, он что, погиб?!

– Нет, он жив, успокойся.

– Значит, с ним ничего не случилось? Тогда обязательно надо его найти!

– Ты меня вообще слушаешь?

– Верочка, пожалуйста! Влада будет счастлива.

– А что, если им обоим станет от встречи только хуже?

Марина хлопала своими ресницами, в изумлении глядя на Лученко.

– Не может быть! Они же так любят друг друга. Его что, похитили? Удерживают силой, да? Давай скорее его найдем!

Вера прикрыла глаза. Бесполезно. Не слышит и не понимает ничего. А отказать коллеге нельзя.

– Это будет непросто, – сказала она. – Мне нужно время.

На самом деле такой поиск не просто труден, а чудовищно труден. Однажды Вера вот так, практически по «запаху мысли», нашла похищенного бандитами мальчика, сына коллеги из другой клиники, но тогда это потребовало огромного напряжения всех сил. Она ведь не волшебница, не может показать зрелищный фокус, совершить чудо щелчком пальцев. У человека всего пять чувств, хотя, конечно, на самом деле больше, только они так забиты и заглушены, что добраться до них порой невозможно. А когда доберешься, они тебе отомстят.

Нужно забыть себя, на время стать тем человеком, которого хочешь найти. Сознание сопротивляется… Нужно больше информации. Вера потребовала, кроме фотографии Максима, жениха Влады, принести какие-то его вещи.

– Вот все, что осталось, – извиняющимся тоном произнесла Марина, кладя перед Верой пакет. – Там спортивные журналы и бейсболка…

– Действительно мало, – покачала головой Вера. – Мне нужно поговорить о Максиме с твоей сестрой.

Но толку от Влады было маловато. Необщительная, печальная и бледная, она вся ушла в свое горе. Про любимого ничего интересного рассказать не смогла. Ну, такой, прикольный парнишка, классно катается на доске…

– На какой доске? – удивилась Вера.

– На скейтборде…

– Есть у него в городе любимые места? Друзья? Куда он предпочитал ездить в путешествия? Что читал, смотрел? – продолжала допытываться Лученко.

Влада почти ни на один вопрос не ответила. Пожимала плечами, сидя на диванчике в Верином кабинете, и только время от времени почесывала продетое в ноздрю колечко – видимо, недавно сделанный пирсинг. Вся она была какая-то неоформленная, недопроявленная, несозревшая. Оживилась только один раз.

– Вера Алексеевна, а вы правда сумеете найти Макса?

– Попробую.

– Пожалуйста, найдите! Я жить без него не могу.

Вера вздохнула. Сколько она таких перевидала у себя, которые «не могут жить без», – из них армию можно сформировать. В итоге часто оказывалось, что прекрасно могут жить без кого угодно.

– А как вы это делаете? Вы экстрасенс? Такой, как по телевизору, в этих битвах?

– Нет, у меня развитая интуиция.

– И все? – разочарованно протянула девушка. – У всех есть интуиция… Как вы находите, что делаете?

«Может, это ее отвлечет», – подумала Вера и принялась объяснять:

– В одной книге мне попалось описание китайских банкирских домов девятнадцатого века. Это сейчас, чтобы взять кредит, нужен десяток справок, а тогда дело решал гадальщик на палочках.

Влада словно проснулась, слушала с интересом о том, как гадальщик бросал палочки веером, смотрел на получившийся узор и по нему определял характер и благонадежность клиента. Конечно, это было только внешним эффектом, на самом деле «гадальщик» – опытный психолог и физиономист с сильной интуицией. Он смотрел на человека и отождествлял себя с ним, вживался в него настолько, что практически становился им. «Я – это он, он – это я. Вот с такими глазами, губами, веками – что я чувствую? С таким носом, щеками – о чем думаю? Как двигаюсь, как смотрю, как говорю… Говорю ли правду? Жулик я или нет?»

– То есть он входил в состояние, похожее на транс, и почти никогда не ошибался в характеристике человека, – сказала Вера.

Девушка смотрела на нее зачарованно.

– Вы тоже входите в транс?

– Обязательно. Поэтому мне и нужно узнать про Максима побольше.

Она все-таки расшевелила Владу, расспросила, узнала минимум из необходимого, начала смутно что-то ощущать. Как и в тот раз, у Веры разболелась голова.

– Я уже говорила твоей сестре и тебе скажу, Влада. Ты можешь пожалеть о том, что нашла своего парня. Если человек уходит и не подает о себе вестей, то это значит: он не хочет быть найденным.

– Вера Алексеевна! Как это не хочет?! Он так любит меня, что ни минуты без меня не может! Вы уже знаете, где он? Куда нужно ехать? Ну пожалуйста, не молчите!.. Что с вами?

Лученко положила руки на стол, а на них уронила голову. Тяжело. Она пожалела, что согласилась помочь коллеге. Лучше бы Марина на нее обиделась, чем влезать в неприятное…

Сквозь пульсирующую боль в висках и глазных яблоках проступали картинки.

– Такие деревянные прутики… – бормотала Вера. – Нет, бамбуковые, а по ним вьется виноградная лоза.

– Что вы говорите?!

– Целые густые заросли винограда, и посредине в них как будто дырка – окно с веранды в сад… В саду ничего нет, один желтый подсолнух, окруженный пожухлыми лопухами… Яркий среди тусклого… Я на него сейчас смотрю… – Вера выдохнула. – Влада, тебе это о чем-то говорит?

Девушка долго смотрела на Веру, моргая, потом сказала с удивлением:

– У подруги Таньки заросшая веранда… Она на Совских прудах живет, в частном домике. И, кажется, подсолнух есть точно. А что?

– Поезжай туда.

– Ой, поедемте вместе, пожа-а-алуйста! А зачем? Макс там?

Ну что ж, взялась за дело – доводи до конца. Пришлось Вере ехать на вызванном такси вместе с девчонкой, хотя предстоящее не вызывало у нее энтузиазма. Но она смирилась, заставила себя расслабиться перед неприятной неизбежностью – как, например, в кресле у стоматолога.

Они подъехали, подошли к калитке. Из-за забора послышался грозный лай, потом окрик: «Пальма, пошла вон!» Вышла девушка, удивленно посмотрела на Владу и ужасно смутилась.

– Ты?!

– Тань, мы к тебе. – Влада смотрела на нее с подозрением, но старалась быть приветливой. Она и не верила докторше, и не могла не заметить растерянности подруги. – Впустишь?

Девушка молчала. Отворилась дверь домика, и к ним подошел встрепанный юноша. Влада смотрела на него, открыв рот. Тогда девушка, вздохнув, сказала ему:

– Я же говорила тебе: лучше во всем признайся, спокойнее будет.

Максим смотрел себе под ноги и ничего не отвечал. У Веры уже раскалывалась голова, ломило не только виски, но и затылок. Что она здесь делает?

– Владочка, прости нас, – тихо сказала Татьяна, видя, что от Максима слов не дождаться. – Мы полюбили друг друга, так получилось, а тебя не хотели расстраивать…

Влада завизжала:

– Выыыыыыыы!!! Гады, твари мерзкие!!!

Лученко подошла к таксисту, уселась на заднее сиденье и сказала:

– Пожалуйста, поехали скорее отсюда.

Два дня ей пришлось проваляться дома с головной болью, ознобом, дрожью в руках и полной утратой сил. Взяла больничный. Звонила Марина, кричала в трубку что-то – Вера не слушала, отключалась. Бесполезно говорить, когда тебя не слышат. Да, есть такие люди: вместо того чтобы выслушать честные, хотя и неприятные объяснения, они прячутся от всех и сами от себя. Таким оказался этот женишок. Напоминать коллеге о том, что она предупреждала? Это как-то недостойно…

Влада впала в еще большую депрессию, а Марина перестала с Верой разговаривать.