Капитан звездолета (сборник) - Страница 69

Максим поднял голову:

— Послушай, Антон. Если ты догадывался, что “ракетки” — разумные существа, то зачем же ты… не знаю, как и сказать: разрушил, что ли, — словом, сбил эту “ракетку”? Не нужно было этого делать.

Новак недоуменно поднял брови:

— Но… догадку следовало проверить. Иначе мы улетели бы, так ничего и не поняв. И потом ты помнишь первую экспедицию? Они с нами тоже не церемонились.

— Да ведь тогда были совсем не те “ракетки”, что сейчас. Если следовать твоей гипотезе, то они так же отличались от нынешних, как мы отличаемся от питекантропов. Они развиваются с неслыханной стремительностью! Убить существо мыслящее, возможно обладающее большим разумом, чем наш… нет, этого нельзя было делать. Что они подумают о нас, людях Земли? — Максим Лихо покачал головой и упрямо повторил: — Этого не следовало делать.

Остальные молчали. Новак поднялся с кресла.

— Понятное дело: трудно сразу осмыслить все это. Ну что ж, впереди у нас немало времени… Совещание закончено. Сейчас, — голос его приобрел металлический оттенок, — всем готовиться к старту!

Новак ошибся: времени для размышлений оказалось немного.

…Первым заметил корабль “ракеток” Сандро Рид. “Фотон-2”, набирая скорость, уже десятые сутки огибал Ближайшую и выходил на расчетную инерционную траекторию. Члены экипажа, прикованные к сиденьям 4-кратной перегрузкой, тяготились от вынужденного безделья и неподвижности. Сандро выбрал себе хорошее место — обсерваторию — и наблюдал за созвездиями. Он и заметил какое-то тело, частично затемнявшее собою уменьшающийся диск Ближайшей. “Фотон-2” набрал уже более сорока тысяч километров в секунду, но тело не отставало, а, наоборот, приближалось. Слепящие вспышки антигелия, сгоревшего в дюзах, мешали как следует рассмотреть форму тела.

Сандро вызвал рубку управления:

— Антон! Нужно остановить двигатели.

— В чем дело? — на экране было видно, как Новак от изумления даже попытался подняться в кресле.

— За нами летит какое-то тело…

При выключении двигателей автоматически заработали два центробежных маховика — на носу и в корме звездолета. Они создавали противовращение огромной массы “Фотона-2” со скоростью десяти оборотов в минуту: этого было достаточно, чтобы создать в жилой и рабочей частях звездолета нормальное центростремительное тяготение.

Небо за кормой казалось конусом из тонких светящихся окружностей, стремительно прочерчиваемых звездами. Диск Ближайшей описывал яркое огненное колесо. В этой головокружительно вращающейся вселенной трудно было что-либо разобрать. Новаку пришлось переключить маховики на обратный ход, чтобы остановить вращение звездолета. Через полчаса небо приняло нормальный вид.

Пожалуй, это нельзя было назвать “кораблем”. Скорее, это был плотный рой из нескольких тысяч “ракеток”. Сходство дополнялось еще и тем, что “ракетки” двигались внутри роя, принимавшего то форму шара, то вытягивавшегося в эллипсоид. Изнутри роя исходило яркое переменное свечение. Была ритмическая связь между изменениями яркости свечения, колебаниями форм роя и его движением. Похоже было, что какое-то центральное ядро вспышками-импульсами толкало рой вперед, растягивая его в эллипсоид. Потом “ракетки” снова стягивались в шар.

Все собрались в обсерватории и молча наблюдали за приближением роя “ракеток”. С каждым импульсом он вырастал в размерах.

— Интересно, как они движутся? — задумчиво проговорил Максим Лихо.

— Капитан, они догоняют нас! — всегда невозмутимый и сдержанный Ло Вей казался встревоженным. — Осталось десять — двенадцать тысяч километров… Не пора ли включить двигатели?

— Подождем еще, — не отрывая глаз от окуляра, ответил Новак.

…Когда между “Фотоном-2” и роем осталось не более тысячи километров, свечение в рое вдруг прекратилось, и он стал невидим в черной пустоте космоса. Сандро включил радиотелескоп: на экране возник висящий в пространстве шар “ракеток”.

— Кажется, они не собираются на нас нападать, — облегченно вздохнул Торрена. — Разумеется! Они прекрасно могли это сделать на Странной планете… “Ракетки” собираются лететь за нами в солнечную систему, вот что! — Новак требовательно оглядел собравшихся. — Что вы думаете по этому поводу?

— Вот здорово! — Сандро был в восторге. — Познакомить людей с этими кристаллическими существами… Установить с ними взаимопонимание, творческое сотрудничество. Какие колоссальные сдвиги в сознании людей, какие изменения в их истории, а?

— В распоряжение “ракеток” можно было бы предоставить Меркурий, — деловито добавил Максим Лихо. — Там условия сходны со Странной планетой. Пусть обоснуют там колонию… Я знаю, что тебя беспокоит, Антон. — Максим прямо посмотрел на капитана, качнул головой: — Напрасно. Человечество достаточно сильно, чтобы справиться с ними в случае чего. Но я не верю, что дело дойдет до конфликта. Мыслящие существа всегда найдут способ понять друг друга…

Антон Новак стиснул челюсти, но, ничего не ответив ему, повернулся к Торрене:

— Ты, Юлий?

— Нужно тщательно изучить, как движется рой. — В черных глазах Торрены светилось любопытство ученого. — Нет замкнутой конструкции, судя по всему, нет антивещества, а они уже достигли скорости сорока тысяч километров в секунду. Интересно, смогут ли они достичь околосветовых скоростей?

— Ло Вей?

Этот ответил не сразу:

— Они не хотели с нами общаться, не попытались хоть как-то сообщить нам, что будут лететь за нами… Меня настораживает это. Я не верю, что они не смогли передать информацию.

— Вы что думаете, Патрик?

— Откровенно говоря, мне нравится идея: привести их на Згмлю. Вот и все… А ваше мнение, капитан?

— Мое мнение… — Новак оглядел всех и сказал, чеканя каждое слово: — Нам следует любыми путями отделаться от них.

Новак и Ло Вей, выбиваясь из сил, тащили по коридору к входной камере электромагнитной катапульты контейнер со сжатым антигелием. Огромная масса этого небольшого цилиндрика из ядерного материала при каждом толчке вырывалась из рук, при неверном шаге заносила в сторону, стремилась раздавить хрупкое человеческое тело о стену. “Фотон-2” летел с околосветовой скоростью — сказывался эффект возрастания масс. От непосильного напряжения бешено колотилось сердце, дрожали руки.

Из-за наглухо запертой двери общего зала в коридор несся грохот кулаков и гневные крики: там были Сандро Рид, Максим

Лихо, Торрена и Лоу. Люк входной камеры был уже близко, когда Новак опустил контейнер на пол, почувствовав, что иначе пальцы разожмутся сами. Он распрямился и глубоко вдохнул воздух. В этот момент крики и грохот в общем зале прекратились.

— Они что-то задумали, — прислушавшись, сказал Ло Вей. — Совещаются…

Антон нагнулся и ухватил край холодного цилиндра:

— Взяли! — и они, шатаясь из стороны в сторону, снова потащили его вперед.

… Сказанное тогда Новаком вызвало горячие возражения. Его поддержал только Ло Вей.

— Да, я тоже считаю, что мы ведем на Землю неизвестную опасность! — он попытался пересказать то, что увидел на экранах. Но (видно, Ло Вей и сам не был уверен в своем впечатлении) рассказ вышел сбивчивый и никого не убедил. Однако время не терпело — решили продолжить дискуссию из кабин. Все разошлись по своим местам. Новак вернулся в рубку управления и включил двигатели; тогда он еще надеялся, что рой “ракеток” не выдержит соревнования в скорости…

Шли сороковые сутки разгона. “Фотон-2” близился к полусветовой скорости, однако рой не отставал. Гигантскими прыжками-вспышками он настигал звездолет, как только тот удалялся от него на несколько тысяч километров. Юлий Торрена внимательно исследовал спектры вспышек, однако мог только сказать, что это не антивещество. “Ракетки” знали какой-то иной принцип движения, не менее эффективный.

Дискуссия о том, как быть с “ракетками”, не затихла, а, наоборот, все более и более разгоралась. Астронавты переговаривались с помощью видеофонов из своих кабин; когда же капитан на несколько часов выключал двигатели, чтобы люди могли отдохнуть от связывающей тяжести инерции, все собирались в общий зал и споры продолжались.