Капитан звездолета (сборник) - Страница 23

— Пока ошибок не видно, — возразил Нечаев. — Ефетова, однако, он ловко обвел.

— А все-таки, — повторил Казарин, — раз уж он начал торопиться, не миновать ошибок. С крышкой-то люка неладно у него, получилось: хотел отвезти ее на чем-то, а теперь наверняка на себе тащит. Уже помеха, уже не так, как было задумано.

— Проверить кусты, — распорядился Нечаев. — Может быть, он припрятал ее где-нибудь. Посмотрите, нет ли где поблизости свежих следов лошади или какой-нибудь тележки. Хотя едва ли днем он осмелится на лошади приехать.

Разведчики поспешили выполнять приказание, а Нечаев, взобравшись на танк, осмотрелся по сторонам.

“Удивительная вещь, — кому могла эта крышка понадобиться?1 Будь бы деталь орудия или пулемета, а то крышка люка…”

Старший сержант даже плюнул с досады. Сверху ему видно было, как шевелились кусты, из которых то там, то здесь появлялись вдруг штыки винтовок разведчиков.

Поиск длился десять минут. Нечаев подумал, что, вероятно, найти ничего не удастся. Нужно что-то срочно предпринимать. На едва он собрался окликнуть разведчиков, как из кустов вышел Ефетов. В руках у него была скомканная газета.

— Вот, — сказал он, протягивая спрыгнувшему с танка старшему сержанту газету. — Нашел в кустах, на том месте, где встретил того типа. Полагаю, что это его газета.

— Полагаете или можете доказать?

— Могу и доказать.

Ефетов расправил скомканный газетный лист и понюхал его.

— Печенкой трески попахивает. Баночку, которую мы утром в кустах обнаружили, помните?

В это время из кустов вышел и Казарин.

— Допустим, так, — согласился Нечаев, — допустим, что этой газетой вытирал руки именно тот человек, который ел консервы. Но из этого еще не следует, что именно он утащил крышку люка.

— А кто же еще мог тут консервы кушать? — спросил Ефетов.

— Не очень-то убедительно, — заметил Нечаев.

— Почему не убедительно, товарищ старший сержант? — спросил Казарин. — Мы ведь в прошлый раз решили, что консервы не мог здесь есть военный, а гражданские лица очень редко тут бывают. Если допустить, что независимо друг от друга здесь были почти одновременно два гражданских лица — человек, евший консервы, и другой, отпиливший крышку люка, — это будет случай почти исключительный. И зачем вообще второму человеку приходить сюда? Под кустиком закусить?

Не ответив, Нечаев развернул скомканную газету и тихонько свистнул.

— Совсем любопытно. Газета калининградская.

— И мы калининградскую получаем, — вставил Ефетов.

— А вы поглядите, за какое число. Вчерашняя! Мы вчерашнюю только с вечерним почтовым поездом получим. А эту, значит, утренним, пятичасовым скорым кто-то привез. И если он поездом приехал, поездом и уедет.

Нечаев почти не сомневался теперь, что человек, евший консервы и укравший крышку люка, — одно и то же лицо. То, что он прибыл из Калининграда и туда же, видимо, уедет — вещь вполне вероятная.

Прикинув все это, Нечаев решил немедля действовать на свой страх и риск.

— Слушайте внимательно. Решение такое: ефрейтор Казарин остается у танка на посту, рядовой Ефетов следует в часть и докладывает обо всем командиру взвода. Я направляюсь на станцию. Вполне возможно, что этот тип попытается перебросить крышку люка товарным порожняком. До станции недалеко, может быть, я его и настигну.

Одно смущало Нечаева: пистолета у него не было, а винтовку свою он передал Ефетову — действовать с ней в такой обстановке неудобно: слишком бы уж она бросалась в глаза.

— Может, следы его поискать? — спросил Ефетов, вглядываясь в землю.

— Мы сами тут столько натоптали, что ничего не разобрать, — вставил Казарин. — Если бы он был в ботинках, а ты сам же говорил: на нем яловые сапоги. И у нас такие же…

— Выполняйте приказание, — сказал Нечаев.

Когда из-за деревьев показались дома железнодорожного поселка, Нечаев убавил шаг. Нельзя, чтобы кто-нибудь заметил, что он торопится и волнуется.

Станция была небольшая, но на ней из-за загруженности соседней, узловой станции часто стояли товарные составы, среди которых было много порожняка. Сесть незамеченным не представляло особого труда. Нечаев не сомневался поэтому, что “беззубый”, как мысленно называл он похитителя крышки люка, именно так и поступит.

На этот раз на станции стояло всего два поезда, оба — товарные порожняки. Один из них направлялся в сторону Каунаса, другой — в Калининград.

Длинные составы из вагонов и платформ невозможно было охватить одним взглядом. Старший сержант пошел вдоль первого, направляющегося на Каунас.

Двери большинства вагонов были заперты. Возле них Нечаев не задерживался.

Первые две платформы были пусты. На третьей сидело несколько солдат. Потом опять пошли вагоны, саморазгружающиеся хопперы и гондолы, цистерны и ледники.

Обойдя хвостовой вагон, старший сержант перешел через несколько путей к калининградскому поезду. И уже тогда, когда он начал обходить новый состав, ему показалось, что в одном из вагонов каунасского поезда кто-то торопливо задвинул дверь.

Бросить осмотр второго состава и вернуться к каунасскому? Но калининградский поезд по всем признакам вот-вот должен тронуться. К тому же похититель крышки люка, если он действительно решил уехать, вероятнее всего находится именно в калининградском составе.

На платформах и площадках калининградского поезда народу было больше. Пришлось останавливаться возле каждой платформы. На одной из них ехали два моряка. Они весело крикнули Нечаеву:

— Садись, пехота, подвезем!..

Осматривая состав, старший сержант напряженно думал, как бы он поступил на месте “беззубого”. Пожалуй, он не сел бы на платформу, на которой находятся другие люди. Он постарался бы уединиться.

Паровоз калининградского поезда между тем опробовал тормоза, дал протяжный гудок, слегка осадил состав и медленно двинулся вперед.

Решение нужно было принимать быстро: либо прыгать на одну из площадок, либо возвращаться к каунасскому составу.

Вот перед Нечаевым медленно поплыл саморазгружающийся вагон-хоппер с огромной воронкой кузова. Под одним из откосов этой воронки, возле лестницы, ведущей наверх, ссутулившись, сидел мужчина. Видавший виды костюм его был скорее чуть рыжеватый, чем серый, однако брюки были заправлены в сапоги. Нечаев схватился за железные перекладины лестницы и на ходу вскочил на небольшую площадку под откосом кузова.

— Здравствуйте, — приветливо улыбнулся незнакомец. — Далеко ли путь держим?

— В Калининград, — коротко ответил Нечаев.

— Попутчики, значит. Давайте познакомимся: Дергачев, механик калининградской автобазы.

— Савельев, — отозвался Нечаев, подивившись про себя разговорчивости Дергачева. — Краткосрочный отпуск получил, к дяде на выходной день отпросился. Пассажирского долго ждать…

— А я брата навещал. На станции тут работает, — добродушно улыбнулся Дергачев и подвинулся, уступая Нечаеву место.

Как бы поудобнее устраиваясь, старший сержант осмотрелся вокруг. Никакого свертка на площадке не было; впрочем, крышку люка легко спрятать в ларях под бункером хоппера. Зубы соседа тоже пока не удалось рассмотреть, так как тот сидел к Нечаеву вполоборота.

Ритмично постукивая на стыках рельсов, поезд набирал скорость. Быстро мелькали телеграфные столбы, линуя небо штрихами проводов. Вдоль железнодорожного пути тянулись типичные в этих краях аллеи лиственных деревьев. Дальше к горизонту медленно разворачивалась холмистая равнина, проплывали утопающие в фруктовых садах деревни.

— Не хуже курьерского! — усмехнулся Дергачев.

“Какие же у него зубы все-таки?..” — Нечаев начинал сомневаться, правильно ли он поступил, сев именно на этот поезд. Нужно что-то предпринять, чтобы узнать, что же это за человек.

— Я, по-моему, встречался с вами где-то, — неожиданно сказал сержант. — И вроде совсем недавно…

— Что-то не упомню, товарищ Савельев… Впрочем, может быть, на вашей станции…