Капитан Хорнблауэр - Страница 4

Но пока он смотрел, сомнения его понемногу рассеивались. Открывающийся перед ним залив был непомерно велик — если б на побережье был еще один такой, его не пропустили бы даже картографы-даго. Хорнблауэр на глаз прикинул ширину входа в залив: что-то около десяти миль. Чуть дальше виднелся еще один типичный для местного ландшафта остров — круто встающий из воды правильный конус. Дальний берег залива Хорнблауэр не различал даже сейчас, хотя за то время, что он пробыл на мачте, корабль прошел около десяти миль.

— Мистер Клэй, — сказал Хорнблауэр, не снисходя до того, чтоб оторваться от подзорной трубы. — Спускайтесь вниз. Передайте мистеру Джерарду мои приветствия и попросите его любезно отправить матросов на обед.

— Есть, сэр, — сказал Клэй.

Сейчас на корабле поймут, что предстоит нечто необычное, раз обед сдвинули на полчаса вперед. Британские флотские офицеры всегда старались досыта накормить матросов перед особо трудной операцией.

Хорнблауэр на верхушке мачты подвел итог увиденному. Не приходится сомневаться, что «Лидия» держит курс на залив Фонсека. Он показал незаурядное навигационное мастерство, которым всякий мог бы законно гордиться — спустя одиннадцать недель после того, как они последний раз видели землю, вывел корабль прямо к намеченной цели. Тем не менее, он не испытывал восторга. Такова была его натура: он не радовался уже достигнутому. Честолюбие постоянно требовало от него недостижимого: казаться сильным, молчаливым, недоступным для обычных переживаний и слабостей.

Пока в заливе незаметно было никаких признаков жизни, ни лодок, ни человеческого дымка. Казалось, Хорнблауэр, как второй Колумб, приближается к необитаемому берегу. Он мог рассчитывать, что ближайший час не потребует от него решительных действий. Он сложил подзорную тpy6y, спустился на палубу и степенно прошествовал на шканцы.

Кристэл и Джерард оживленно беседовали у поручней. Очевидно они нарочно отошли от рулевого и отослали подальше мичмана; очевидно также, судя по взглядам, которыми они встретили приближающегося капитана, говорили о нем. Вполне естественно, они взволнованы: «Лидия» — первый со времен Энсона английский корабль, проникший на тихоокеанское побережье Испанской Америки. Эти воды бороздит знаменитый Акапулькский галион, ежегодно доставляющий в Испанию сокровищ на миллион стерлингов; вдоль этого берега каботажные суда везут серебро из Потоси в Панаму. Получалось, что благосостояние каждого человека на борту обеспечено, если только это дозволяют неведомые адмиралтейские приказы. Всех волновало, что же предпримет капитан.

— Пошлите надежного матроса с хорошей подзорной трубой на фор-брам-стеньги-салинг, мистер Джерард. — И с этими словами Хорнблауэр пошел вниз.

Полвил ждал его в каюте с обедом. Секунду Хорнблауэр раздумывал, насколько уместно в полдень, в тропиках, подавать на обед жирную жареную свинину. Есть не хотелось, но желание выглядеть героем в глазах собственного слуги взяло верх. Он сел и десять минут быстро ел, через силу проглатывая невкусную пищу. Полвил с живейшим интересом следил за всеми его движениями. Под любопытным взглядом вестового Хорнблауэр встал, пригнувшись под низким подволоком, прошел в спальную каюту и отпер письменный стол.

— Полвил! — позвал он.

— Сэр! — откликнулся Полвил, тут же появляясь в дверях.

— Достань мой лучший сюртук и пришей на него новые эполеты. Чистые белые штаны — нет, бриджи — и лучшие белые шелковые чулки. Туфли с пряжками, и чтобы пряжки сверкали. И шпагу с золотой рукоятью.

— Есть, сэр, — отвечал Полвил.

Вернувшись в главную каюту, Хорнблауэр устроился на рундуке под кормовым окном и в который раз достал из пакета секретные адмиралтейские приказы. Он читал их так часто, что давно выучил назубок, но счел благоразумным лишний раз убедиться, что понимает в них каждое слово. Впрочем, они были достаточно недвусмысленны. Некий адмиралтейский клерк, составляя их, дал полную волю своему воображению. Первые десять абзацев касались плаванья до сего момента. Прежде всего надлежало «елико возможно» соблюдать секретность, дабы в Испании не проведали, что к тихоокеанскому побережью их заморских владений направляется британский фрегат. «Засим предписывалось» по всему пути следования как можно реже приближаться к берегу и «строжайше воспрещалось» подходить к земле на расстояние видимости по пути от мыса Горн до места назначения, то есть до залива Фонсека. Хорнблауэр выполнил эти предписания буквально, хотя очень немногие капитаны поступили бы так на его месте. Он привел корабль из Англии, лишь раз — у мыса Горн — подойдя к берегу на расстояние видимости. Доверься он неделю назад Кристэлу, «Лидия» входила бы сейчас в Панамский залив, и тогда — прощай всякая секретность.

Хорнблауэр мысленно оторвался от спора о компасных поправках и принудил себя сосредоточиться на дальнейшем изучении приказов. «Засим предписывалось» сразу по прибытии в залив Фонсека вступить в союз с доном Хулианом Альварадо, крупным землевладельцем, чьи поместья лежат к западу от залива. Дон Хулиан намерен, с помощью британцев, поднять мятеж против испанской монархии. Хорнблауэр должен передать ему пятьсот ружей и штыков, пятьсот патронных сумок, один миллион ружейных патронов — все это он загрузил в Портсмуте — и далее «по собственному разумению всячески способствовать успеху мятежа». В случае, если он сочтет это необходимым, он может передать мятежникам одну или несколько корабельных пушек, но доверенные ему пятьдесят тысяч золотых гиней под страхом трибунала запрещалось тратить до последней крайности — то есть, не иначе, как если без того мятежникам будет грозить неминуемое поражение. Хорнблауэру предписывалось «елико возможно» поддерживать мятежников, вплоть до признания суверенитета дона Хулиана Альварадо над любой территорией, которую тот сможет захватить, если в благодарность дон Хулиан заключит с Его Британским Величеством торговый союз.

Упоминание о торговом союзе очевидно разбудило воображение адмиралтейского клерка, ибо следующие десять абзацев были расцвечены подробностями, доказывавшими, сколь необходимо открыть испанские владения для британской торговли. Перуанский бальзамический тополь и кампешевое дерево, кошениль и золото ждут обмена на британские товары. Перо клерка, выводившее красивым округлым почерком эти строки, так и источало волнение. От залива Фонсека, писал клерк, отходит бухта, именуемая, как полагают, Эстеро Реаль и близко подходящая к озеру Манагуа. Последнее по некоторым сведениям сообщается с озером Никарагуа, из которого вытекает впадающая в Карибское море река Сан-Хуан. Капитану Хорнблауэру предписывалось «со всевозможным тщанием» исследовать возможность для открытия торгового пути через перешеек и направить к тому усилия дона Хулиана.

Лишь после того, как мятеж дона Хулиана увенчается успехом и будут выполнены все остальные предписания, капитану Хорнблауэру дозволялось атаковать корабли с сокровищами, буде он обнаружит таковые в Тихом океане. Мало того, не следовало нападать на корабли, «если таковые действия будут во вред местному населению, кое вышеупомянутых мятежников поддерживает». Для сведения капитана Хорнблауэра отмечалось, что, согласно имеющимся донесениям, в этих водах курсирует двухпалубный пятидесятипушечный испанский корабль «Нативидад». Капитану Хорнблауэру предписывалось при первой же возможности «захватить, потопить, сжечь или иным способом уничтожить» вышеупомянутое судно.

Наконец, капитану Хорнблауэру предписывалось, когда он сочтет это уместным, снестись с контр-адмиралом Наветренных островов для получения дальнейших указаний.

Капитан Хорнблауэр сложил хрустящие листки и погрузился в тягостное раздумье. Приказы являли собой обычное смешение маловероятного с абсолютно фантастическим — такие приказы обычно и получал отправляющийся в дальнее плавание капитан. Только человек сухопутный мог потребовать, чтоб «Лидия» достигла залива Фонсека, ни разу не приближаясь к берегу, и только последовательность чудес (Хорнблауэр не отдавал должного своему опыту и основательным расчетам) позволила это требование исполнить.