Капитан Серебряной розы (СИ) - Страница 10
Линии Принимающего узора еще некоторое время полыхают переливающимися цветами, и я внимательно вглядываюсь в них, стараясь понять: кого же я взял в свой Дом? Багряные нити убийств говорят мне, что он действительно успел поучаствовать в бою. Серебро гордости и отваги показывает, что, скорее всего, он и снова примет путь Воина. Но на часть узора падает непроглядная тень. Отчаяние безнадежной схватки. Невыполненный приказ Главы Дома. Попытка убить Дочь Старшей линии. И неудача даже в этом. Тяжко ему придется. Но если выдержит - будет отличным воином.
Следующей подвели крикливую бабу, что пыталась предъявлять нереальные требования. Мои солдаты избавили ее от кляпа, о чем я немедленно пожалел.
- Трусы! Дураки! Неужели вы последуете за этой шлюхой? Я отказываюсь принять новый Дом. Пусть я лишусь Имени, но отобрать у меня Кровь никто не в силах. И я добьюсь восстановления Дома!
Девушка, которую она поливает помоями с элегантностью базарной торговки, смотрит на нее со странным сочувствием. Впрочем, чтобы предсказать ее судьбу вовсе не надо быть Оракулом. Вполне достаточно посмотреть в заледеневшие глаза Мантикоры.
Воздух стонет, разрываемый тонким клинком, и вот уже отказавшаяся от Имени падает. Удар был нанесен мастерски, так что женщина умирает раньше, чем голова ее касается земли. И ледяной голос Мантикоры вновь обрушивается на нас.
- Безродная оскорбила дочь Великого дома.
В толпе пока еще пленников раздается ропот. Многие смотрят на меня. Значит - нужно объясниться, чтобы снять все сомнения и предотвратить повторение трагедии.
- Отказавшись от принятия в Дом Серебряной розы, она отказалась и от его покровительства и защиты.
Дальше все пошло быстрее. Все новые пленники, передаваемые наемниками Мантикоры рыцарям Серебряной розы, ложились на узор Принятия, озвучивали свое согласие, и поднимались с холодного камня детьми нового Дома. Исключение составляли только те пленницы, которых укладывали на узор в бессознательном состоянии. За них свое согласие давала Гайрэ, и каждое слово, казалось, отбирало у нее частицу жизни.
К сожалению, я ничем не мог ей помочь. Как Старшая, она должна была принять покровительство нового Дома последней. Иначе ее приказ потерял бы силу, и кто-нибудь мог бы отказаться от перехода, не понимая, что та, чье тело немым предостережением лежало недалеко от Круга - была убита не только и не столько за глупые слова, которые оскорблением можно было назвать только с очень большим трудом. Но я все яснее и яснее понимал: принимаемых в Дом слишком много, и до конца церемонии Гайрэ в сознании не дотянет.
Случилось то, чего я и боялся: когда из колонны пленных оставалось не более десятка человек, Гайрэ с легким стоном осела в повозке и ее серебряные волосы разметались по соломе. Это был практически приговор хрупкой девушке, чье тело оказалось намного слабее стального духа. Ведь теперь она не могла произнести слова согласия на принятие в новый Дом, и не было никого, кто мог бы это сделать за нее. Мне стало грустно и горько, что я больше никогда не услышу этот голос, не увижу, как эти плотно сжатые губы осветятся улыбкой...
Вот и все. Все остальные, пережившие смертельную ночь Падения Дома уже прошли обряд принятия в Дом Серебряной розы. Осталась только та, что отдала всю себя ради Чести и Жизни. Я поднял глаза к небесам и страстно пожелал, чтобы случилось что-нибудь, что позволит этой девушке... да что там - этой девочке - выжить. Она сделал все, что могла, и спасла всех, кого можно было спасти... Так неужели для нее не найдется капли милосердия?
Внезапно раздается цоканье подкованных сапог по обсидиану. Я опускаю глаза, переводя взгляд с горних высей на землю. Мантикора уже принес девушку и теперь устраивал ее поудобнее на узоре.
- Но кто... - я начал спрашивать, и застыл, вспомнив свои догадки о личности таинственного кондотьера.
Мантикора левой рукой извлек из воздуха кинжал с узким черным лезвием и вонзил его себе в ладонь правой. Алая кровь вскипела живым серебром и вспыхнула, падая на колдовской рисунок.
- По праву Крови, по праву Старшинства, по праву Победы я, кондотьер Мантикора даю согласие на вхождение Гайрэ Оракула в Дома Серебряной розы. Да будет так. - Взгляд, брошенный на новых членов Дома, показывает, что они совершенно не понимают, о чем говорит Мантикора. Неужели он настолько изменился, что его невозможно узнать?
- Я, Йорг Тактик... - радость перехватывает горло и я с трудом продолжаю обязательную ритуальную фразу - принимаю эту благородную Леди... - я хочу продолжить, предоставляя девушке возможность выбора дальнейшей судьбы, но в этот момент обсидиан вспыхивает серебряным пламенем и оно формирует над лежащей символ дома - серебряную розу. Силы сделали выбор за нас. Она будет благородной Леди и начнет новую ветвь нашего Дома.
Мантикора улыбается, глядя на сестру, а потом поворачивается к своим.
- Сойг, Тайр, вы со мной?
- Да, кондотьер, как и договаривались. - Похоже, сейчас я увижу что-то неординарное. Мантикора продолжает, обращаясь уже к своим солдатам. - Солдаты, вот и настал обещанный мной момент. Мои дела в этом мире закончены. Мой враг пал, и не поднимется более. Я уже выплатил вам все, что обещал, так что все желающие могут расторгнуть договор и уйти.
Никто не проронил ни слова.
- Ну что же. - Мантикора подождал, а потом - продолжил речь. - Тем кто пойдет со мной я не обещаю богатства, чести, славы, ни, тем более - долгой жизни. Я даже не уверен, что смогу остаться с отрядом: у меня есть долги, которые следует отдать. Но решение каждый из вас должен принять здесь и сейчас. И изменить его, отыграть все назад будет уже невозможно. Те, кто пойдет в Неведомое - шаг вперед.
Раздался слитный удар сапог. Строй сделал шаг вперед как единое целое. Ни усомнившихся, ни отказавшихся - не нашлось. Я перевел взгляд на лейтенантов Мантикоры. В глазах Сойга погасло терзавшее его безумие, и он смотрел на своего кондотьера удивительно спокойно. Тайр же, наоборот, словно отбросил плюшевую маску добродушного весельчака, и теперь сидел в седле гордо выпрямившись, как и подобало победителю многочисленных дуэлей, одному из лучших магов Дома Феникса, изгнанному за то, что он поддержал заговор Наследника против Главы Дома.
- Что ж. Я рад.
Мантикора поднял руку и что-то прошептал. Над дорогой вспыхнула яркая даже в свете солнечного дня точка. Потом из нее ударили восемь лучей и начала раскручиваться спираль. Миг... И вместо непонятных символов дорогу прорезает арка, достаточная для того, чтобы шеренга из восьми человек могла пройти под ней не пригибаясь.
- Направо! Шагом марш!
И бойцы Мантикоры двинулись прямо в эту арку, склонив копья, как будто атакуя невидимого врага. Когда последние бойцы скрылись в арке, под нее вошли, ведя в поводу своих коней лейтенанты. А потом... Сам Мантикора проехал верхом, и арка услужливо приподнялась. Уже скрываясь в гематитовой пленке портала, Мантикора обернулся, и поднял руку, прощаясь с сестрой. А потом он исчез из вида, и арка с негромким хлопком закрылась.
Гайре Недооракул
Резкая боль пронзает голову. Ох! Как же мне плохо! Стоп. Мне больно. Значит - я жива. Но ведь этого не может быть! Последнее, что я помню - навалившуюся тяжесть страшного истощения. Спасти меня мог только Источник, но Источник моего Дома был погашен после падения последнего замка. А принять меня в Дом Серебряной розы не могли, потому, что я была без сознания и не могла согласиться на Принятие. Тогда как же? И где я нахожусь?