Каос и Бьёрнар. Олауг и Пончик - Страница 19

— Беги вперёд, там, на площади должны стоять такси, — шепнула ему мама.

Каос побежал, но на площади не было и одной машины. Вскоре к нему подошла мама и женщина с девочкой на руках.

— Что же делать? — сказала мама. — Ждать нельзя. Придётся остановить попутную машину.

Но это оказалось не так-то просто: три машины проехали мимо, хотя мама отчаянно махала рукой. Вдруг Каос насторожился: он услыхал знакомый звук, и тут же на площадь выехал маленький голубой автобус. Это папа возвращался из рейса. Каос с мамой замахали ему руками, но папа не понял их знаков, он думал, что они просят автобус потанцевать. Автобус потанцевал и хотел ехать дальше. Мама выбежала и загородила ему дорогу, Каос не переставал махать руками. Тогда папа понял, что что-то случилось, и остановил автобус.

— Скорей! Отвези нас в больницу! — крикнула мама, показав на женщину с девочкой на руках. — Только, пожалуйста, поскорее!

Папа оглянулся на пассажиров:

— Придётся нам сделать небольшой крюк, а потом я развезу вас по гостиницам. Девочку надо срочно отвезти в больницу. Кто очень торопится, может выйти здесь.

Торопился только один человек. Мама, Каос и женщина с девочкой на руках сели в автобус, и папа дал газ.

Так маленький голубой автобус превратился в "скорую помощь".

Никогда в жизни маленький голубой автобус не сигналил так, как в этот раз. Любая "скорая помощь" могла бы ему позавидовать! И люди, понимая, что сигналит он неспроста, разбегались и уступали ему дорогу. Даже машины жались к обочинам, пропуская его вперёд.

Голубой автобус и не подозревал, что умеет ездить так быстро. Он привык ездить медленно и степенно, да по горной дороге иначе и не поедешь. К тому же ни папа, ни автобус не хотели пугать живших в горах животных. Но сегодня, в городе, автобус нёсся на предельной скорости, ездить быстрее тут просто не разрешалось. Городские машины такой скорости ничуть не удивлялись, но автобус чувствовал себя ракетой. Ему казалось, что он летит по воздуху.

А вот маме казалось, что он тащится как черепаха, она очень волновалась за девочку, лежавшую на коленях у женщины. Мама всё время тормошила её, не давая заснуть. Каос недоумевал: почему мама не даёт девочке спать? Когда он бывал болен и лежал в постели, мама, наоборот, заставляла его спать, даже если ему не хотелось. Она говорила, что во сне люди выздоравливают. А теперь сама же не даёт спать девочке, у которой глаза так и слипаются от усталости. Пассажиры автобуса притихли. Даже иностранцы и те поняли, что папа срочно везёт в больницу ребёнка. Они шепотом переговаривались друг с другом, бросая испуганные взгляды на женщину с больной девочкой на руках, а иногда и на папу.

Наконец, автобус сбавил ход, свернул в аллею, ведущую к большому зданию, и остановится перед дверью, на которой висела табличка с надписью "Неотложная помощь". Мама встала. Женщина тоже хотела встать, но при виде больницы силы изменили ей, и она снова опустилась на сиденье с девочкой на руках.

Папа всё видел в зеркальце, он сказал пассажирам:

— Я сам отнесу девочку, подождите, пожалуйста, несколько минут. Можете погулять здесь по саду.

Кто-то перевёл иностранцам папины слова, и они дружно закивали головами. Когда-то в школе папа учил и английский, и немецкий, но говорить предпочитал всё-таки по-норвежски, особенно если спешил и волновался.

Папа взял девочку на руки и понёс её приёмный покой, а мама вела под руку женщину, которая от волнения почти не могла идти. Каос тоже вышел из автобуса, он старался держаться поближе к маме, чтобы она в спешке не забыла о нём.

В длинном коридоре, куда выходило множество дверей, к ним подошла сестра спросила:

— Кто прислал девочку в больницу? Врач?

— Нет, я, — ответила мама. — Я работаю в аптеке. Девочка проглотила много таблеток, которые содержат… — И мама произнесла какое-то трудное слово.

Каос не понял, что оно означает, зато сестра поняла очень хорошо.

— Зайдите сюда, я сейчас вызову врача, — сказала она.

— Девочке нужно срочно сделать промывание желудка, — сказала мама, она говорила совсем как врач.

— Сейчас сделаем, — пообещала сестра. Тем временем в кабинет пришла другая сестра.

— Мне надо заполнить карту, — сказала она папе. — Вы отец? Как ваша фамилия, где вы работаете и как зовут девочку?

— Я не знаю, — растерянно пробормотал папа.

— Ну и отцы пошли! — возмутилась сестра. — Это надо же, оставить на виду у ребёнка опасное лекарство, а потом забыть имя собственной дочери!

— Это не моя… — начал папа, но мать девочки уже оправилась и перебила его:

— Я мать. Мою дочь зовут Олауг Ханде. Мой муж работает в море на нефтяной платформе, его сейчас нет в городе, он вернётся через месяц. — Она назвала и своё имя.

В это время пришёл врач и увёл женщину с девочкой в другой кабинет.

— Простите, пожалуйста, что я погорячилась, — извинилась перед папой сестра. — У нас сегодня столько больных, мы все сбились с ног. Если хотите, можете посидеть в комнате для ожидания, это направо по коридору.

— Будем надеяться, что всё кончится благополучно, — сказал папа Каосу.

Они сидели в комнате для ожидания. Каос разглядывал стулья, стол, стены, картину на которой была нарисована ваза с цветами, занавески на окнах. Здесь было тихо-тихо, даже папа с мамой беседовали почему-то шёпотом. Вдруг Каос встрепенулся.

— А почему ты так сказала? — спросил он у мамы.

— Что я сказала?

— Что девочке нужно срочно сделать промывание желудка. Как же можно вымыть желудок, не вынимая его?

Ему вдруг представилось, что девочку положили на стол, вынули у неё из живота желудок и моют его сейчас в миске с водой. Так же, как мама моет посуду. Интересно, найдут они в желудке у девочки эти ядовитые таблетки или нет?

— Не бойся, Каос, никто не собирается вынимать у девочки желудок, — успокоила его мама. — Чтобы промыть желудок, в него через особую трубочку, которая называется зонд надо налить много-много воды, вода потом сама выльется из желудка, а с ней и все вредное, что в него попало.

И папа, и Каос даже вздрогнули от этой картины.

— Пойдем, подышим свежим воздухом, Каос, — позвал его папа. — А заодно проверим как там мои пассажиры. Скоро уже ехать.

Как хорошо было в саду! Папа с наслаждением вдыхал морозный воздух — он любил свежий воздух и всегда открывал окно у себя в кабине. А у Каоса было такое чувство, будто он впервые вышел на улицу после долгой болезни. Ему захотелось бегать, прыгать, кричать. Он тут же стал играть в "скорую помощь", которая, громко сигналя, везёт больного в больницу. Папа бросился догонять Каоса.

— Тише, тише! — остановил он его. — Не забывай, что здесь всё-таки больница. Кто-нибудь, может быть, сейчас спит, а у кого-нибудь болит голова. Больным нужен покой, здесь нельзя шуметь.

— Би, би! — шёпотом просигналил Каос, как будто его "скорая помощь" умчалась уже очень далеко.

Увидев папу, пассажиры со всех сторон потянулись к автобусу. Они шли, оглядываясь на здание. Один из норвежцев сказал папе:

— Иностранцам понравилась наша больница. Говорят, построена недавно, а так красиво. У них, мол, больницы устраивают в старых зданиях, и даже в замках.

— Нам пора ехать, — сказал папа. — Сбегай за мамой, Каос. Скажи, что мы уезжаем. Через минуту Каос привёл маму.

— Врач считает, что опасности уже нет, — сказала мама. — Теперь я со спокойной душой могу вернуться в аптеку. Сваве и Конраду, наверно, трудно пришлось без меня.

— Ничего. Через пять минут ты будешь на месте — Папа обнял маму за плечи. — Молодчина, ты сделала всё, что могла.