Кандидат (ЛП) - Страница 9

— Дай угадаю, ты хочешь, чтобы я пошел волонтером в лепрозорий? — шутливо предположил я.

— Я хочу, чтобы ты объявил о помолвке.

— Хорошая попытка, папа, — хрюкнул я. — Что ты хочешь, чтобы я сделал?

— Я хочу, чтобы ты объявил о помолвке, — медленно выговаривая, отец осторожно повторил.

— Да, я и в первый раз услышал.

— Тогда, почему ты переспрашиваешь?

— Прости за очевидность, но сама идея о том, что ты просишь меня объявить о помолвке ради твоей кампании, немного абсурдна, чтобы в нее поверить.

— Нет, Баррет, я еще никогда не был так серьезен.

— Боже, — пробормотал я, закрывая лицо руками.

— Я знаю, это звучит слишком…

На моих губах застыла маниакальная улыбка.

— Слишком? Я бы сказал, что это сраное преуменьшение года.

— Я никогда не говорил, что то, о чем я собираюсь просить тебя, будет легким.

— Неужели нельзя просто вплотную заняться волонтерскими обязанностями, чтобы изменить мой имидж? Например, благотворительность или что-нибудь такое?

— Восприятие тебя могут изменить только принятые обязательства, — мой отец скупо улыбнулся. — Пришло время вырасти в их глазах. И это можно сделать, показав им, что ты повзрослел и оставил позади свое фривольное прошлое. Брак — это естественный этап.

— Ты прекрасно знаешь, что я не из тех, кто женится.

— Да, я знаю это лучше прочих, но люди могут меняться и меняются. После того, как потерял Силию, я поклялся, что никогда больше не отдам свое сердце другой женщине. И многие годы я держал это обещание, а потом появилась твоя мама… — на его лице появился влюбленное выражение, которое бесило меня, когда я был подростком, но сейчас завораживало больше, чем что-либо другое.

Я не мог представить такое выражение на своем лице, никогда. Не мог представить, что когда-нибудь действительно появится женщина, которой мне будет достаточно. Родственные души, половинки и прочее дерьмо. Вряд ли есть женщина, которая будет смотреть на меня так же, как мама смотрела на отца. То, что было между ними, встречалось очень редко, и я не видел таким себя. Никогда.

Берни, сидевший напротив, откашлялся.

— Баррет, думаю, важно напомнить тебе, что твой отец не просит тебя жениться по-настоящему. Это просто прикрытие. После выборов, ты можешь вернуться к своему образу жизни, или еще раньше, если его не изберут на предварительных выборах.

— Даже если так, это чертовски долго для того, чтобы быть связанным с кем-то, кого я даже не знаю, — упорствовал я.

— Обратись к голосу разума, Баррет, — наклонившись ближе, отец сжал мою руку. — Если дела пойдут хуже, и я не пройду праймериз или не выиграю выборы, ты правда хочешь потом гадать, было ли что-то, что ты мог бы изменить?

Я присвистнул.

— Играешь на чувстве вины, папа.

— Я бизнесмен и использую все средства, — улыбнулся отец.

— Что ж, а что если я проигнорирую голос совести, который говорит, что нужно согласиться, и откажусь участвовать в этом маскараде?

— Тогда ты не оставишь мне другого выбора, кроме как принять жесткие меры.

— Могу ли я предположить, что твои жесткие меры будут хуже, чем игра на совести?

— Боюсь, что так.

— Окей, давай. Что же это будет?

— Ты потеряешь свое место в «Каллаган Корпорейшн».

Я прохрипел от ужаса. Твою мать! Он не шутил, когда сказал про жесткие меры. Хотя я работал полный день лишь два года, на самом деле я работал в компании каждое лето с тех пор, как мне исполнилось пятнадцать. Сначала отец отправил меня в отдел рассылки, и мне пришлось пройти весь путь наверх самому, чтобы я представлял себе внутреннюю деятельность компании. «Каллаган Корпорейшн» была моей жизнью.

— Ты не можешь… Ты не посмеешь!

— Так как я — держатель контрольного пакета акций, то могу уволить любого, даже свою плоть и кровь, — отец смотрел на меня умоляюще. — Я очень не хотел бы прибегать к таким мерам, сын, но если ты меня вынудишь, я сделаю это.

— Боже, — пробубнил я.

Вот вам молот и сраная наковальня. Я снова стоял перед леди с весами, и на этот раз чаша выбора была такой тяжелой, что ее пригвоздило к полу.

— Где-то в глубине души я знаю, что ты никогда бы не вынудил меня действовать силой, — отец вздохнул. — Я знаю это потому, что, несмотря на тот образ, что создали СМИ, у тебя невероятно доброе сердце.

— К чему унижать меня дешевой лестью, — пробормотал я.

— Это не лесть. Это правда.

Когда я посмотрел отцу в глаза, то знал, что он искренен. Этот человек крутился в политике тридцать лет, но слава небесам, это не испортило его. Если у меня и было доброе сердце, но лишь потому, что я получил его по наследству от него и от матери. Я лишь не знал, смогу ли когда-нибудь оправдать их доверие.

— Так ты сделаешь это? — отец улыбнулся.

Если я что и ненавидел, так это подводить своего отца. Из-за болезни сердца, которая проявилась, когда я был еще ребенком, я не смог увидеть его гордости за меня в военной форме. Все это предназначалось для старшего брата, и сейчас его жертва своей карьерой была предметом гордости кампании, в то время как мой не столь образцовый характер считался убытком и, в моих собственных глазах, разочарованием.

— Да, сделаю.

— Купился на блеф с увольнением, да? — подмигнув, сказал папа.

Проклятье. Такого я не ожидал.

— Ага, купился. Умеешь делать морду кирпичом.

— Отлично. Рад это слышать.

Он поднялся из кресла и коротко по-мужски обнял меня — легких обхват рук и похлопывание по спине.

— Спасибо, Баррет. Ты не представляешь, как я счастлив.

Его слова тоже делали меня счастливым, но он этого не увидит. Вместо этого, я принял невозмутимый вид.

— Слушай, я сказал, что сделаю. Но это не значит, что я не считаю эту затею провальной.

— Думаю, тебе еще предстоит узнать, что у нас на редкость хорошая история.

— Что ж, тогда постарайся вписать в нее следующее: как моя невеста воспримет тот факт, что час назад я переспал с женщиной в самолете «Каллаган Корпорейшн»?

— Баррет! Наш самолет предназначен для деловых целей. Это не летающий матрас!

— Извини, — я решил, что лучше не упоминать, что сегодня матрас нам не понадобился. Не думаю, что уточнения этого будут уместны в данной ситуации.

— Как бы то ни было, в понедельник мы хотим объявить о помолвке, и у нас будет две недели до Супервторника, чтобы поднять мою популярность. История, которую мы преподнесем для прессы, заключается в следующем: вы двое уже прежде встречались, но потом расстались. И хотя вы не виделись, все равно сохранили чувства друг к другу. Встретившись вновь во время кампании на этих выходных, вы решили, что не можете жить друг без друга. Ты сделал предложение, и она с радостью его приняла.

— Вот это история. Знаешь, тебе пора в свободное время начать писать романы.

— Саркастичность твоей матери кажется мне очаровательной, но в твоем случае это раздражает, — ответил отец.

— Извини, постараюсь вести себя прилично, — я поднял руки.

— Итак, согласно нашей легенде, ты не был помолвлен, пока зажигал с оперной дивой.

Вытаращив глаза, я вскинулся.

— Погоди, откуда ты…

Внезапно я осознал, с кем имею дело. У отца связи в ФБР и ЦРУ. Черт, наверняка если дойдет дело, то у него обнаружатся связи и в МИ-6 (примеч. — служба внешнеполитической разведки в Великобритании). Не было ничего, что могло бы ускользнуть от его внимания.

— Зная тебя, уверен, что ты не оставил этой девушке ложных надежд на совместное будущее, — отец подмигнул мне.

— Вообще-то, — отозвался я, хмыкнув, — мы собирались снова встретиться сегодня вечером после моего возвращения в Нью-Йорк.

— Но не встретитесь. Ты порвешь с ней, как предполагает наша задумка.

— Если мисс Петскова станет проблемой, мы просто напомним ей про соглашение о неразглашении информации, которое она подписала, — Берни кивнул.

Да, я действительно был мерзавцем, который заставлял подписывать соглашение всех, кто оказывался в моей постели больше одного раза. Это было связано с тем, что женщины, с которыми я встречался, могли быть заинтересованы в инсайдерской информации о «Каллаган Корпорейшн», не говоря уже о том, что если они попадали на борт самолета компании, то там могли находиться документы, относящиеся к сенаторской деятельности отца. Это был способ держать свою совесть в чистоте.