Кандидат (ЛП) - Страница 54

— Знаешь, по-моему, пора это прозвище отправить на пенсию.

Эддисон вздернула бровь от удивления.

— Правда?

Я кивнул.

— Думаю, с этого момента он будет Первым Пенисом, — Эддисон застонала, когда двинулась к двери. — Как насчет Главнокомандующий Член? — сказал я в удаляющуюся спину.

— Помечтай, — ответила она.

Смеясь, я побежал и поймал ее у двери.

— Хорошо, оставим Медведя, но он будет вставать для твоей пещерки, и только твоей.

Она покачала головой.

— Это отвратительно, и в то же время мило.

— Я такой.

Эддисон ухмыльнулась.

— Да, это чистая правда.

— И ты любишь меня?

— Да, люблю.

— И я люблю тебя.

Эпилог

Эддисон

В жизни есть мгновения, которые запоминаются на всю жизнь. Когда ты уже старый и седой, слушаешь на переднем крыльце скрипы и вздохи своего кресла-качалки, ты с улыбкой будешь вспоминать эти моменты. У меня был такой день и, честно говоря, он был настолько переполнен запоминающимися моментами, что я почувствовала себя перегруженной.

Несколько часов спустя каждая молекула во мне все ещё гудела от волнительного кайфа. Хотя я была физически измотана и эмоционально истощена, я не могла уснуть, как ни старалась. Я даже не надеялась уснуть, пока меня не вырубило. Кроме того, мне не хотелось, чтобы этот день — День Инаугурации заканчивался. Он был слишком волшебным.

Прошлой ночью я не сомкнула глаз словно ребенок, ждущий рождественского утра. Похоже, Баррета волновала та же проблема, так что, в итоге, мы до самого утра занимались любовью. Когда в шесть утра прозвучал будильник, я выползла из кровати и пошатываясь как зомби, бродила по комнате.

В наш номер направили команду стилистов и визажистов. Даже Баррета немного побаловали. Его побрили и подстригли, а потом помогли надеть костюм и галстук. Так как температура держалась в районе двадцати градусов, я пожелала надеть вместо чулок длинное нижнее белье под синее шерстяное облегающее платье и сапоги до колен, а не каблуки.

Ровно в девять утра мы прибыли в Белый дом, чтобы позавтракать и выпить прединаугурационного кофе с почти бывшим президентом Митчамом. Когда мы с Барретом следовали за его родителями по устланным коврами коридорам, я не могла поверить, что через несколько часов — это будет их дом на, как минимум, четыре года. Добавьте широкие кулуары Белого дома для спецслужб в случае непредвиденных обстоятельств, и он станет переполненным. Но даже если Джеймс и Джейн нервничали, они этого не показывали. Вместо этого они натянули свои обычные теплые улыбки.

Следующие три часа пролетели незаметно, и я уже, дрожа, сидела в инаугурационной ложе. Тремя рядами ниже сенатор Каллаган положил левую руку на Библию, а Джейн взяла его за поднятую правую руку, чтобы принять присягу. Его голос разносился по залу через громкоговорители.

— Я торжественно клянусь, что буду честно исполнять обязанности Президента Соединенных Штатов…

Глаза наполнились слезами из-за грандиозности момента. Справа от меня, Кэролайн шмыгнула носом и, подняв платок, приложила его к глазам. Взглянув на Баррета, я не без удивления заметила, что и в его голубых глазах блестели слезы. Несколько месяцев назад я никогда бы не подумала, что он способен показывать на публике свои эмоции, тем не менее вот они. Я потянулась, чтобы взять его за руку в белой перчатке. Когда ободряюще сжала ее, мужчина не отвел глаз от отца, но признательно улыбнулся. Я любила видеть в его глазах эту гордость.

Когда с присягой было покончено, мы вернулись в Белый дом, где в Обеденной зале устроили прием. Она была забита друзьями, семьей и сторонниками Джеймса. Моим родителям и Эвану тоже прислали приглашения, а также моей сестре Эми и ее мужу. Здорово было снова собраться всем вместе.

Затем был парад, когда мы шли по Национальной аллее, приветствуя ликующую толпу. К тому времени, как все закончилось, было такое чувство, словно у меня к лицу приклеена улыбка, а рука болела от напряжения. После этого мы вернулись в Белый дом для того, чтобы посетить ещё один официальный ужин, где вы обязаны вести пустые разговоры с людьми, которых никогда не встречали и вряд ли когда-нибудь увидите снова.

Я ушла с ужина с набитым желудком и направилась наверх, где ожидала моя свита, чтобы подправить мою внешность к десяти, когда состоится Инаугурационный бал президента Каллагана и Первой леди. (прим.: Инаугурационные балы президента США — это крупные общественные мероприятия, как белые, так и черные, проводимые в честь начала нового срока полномочий президента Соединенных Штатов) Вице-президент Смит, его жена и вся семья тоже должны были прийти.

Я провела руками в перчатках по сложному узору из бисера на моем голубом платье и бросила взгляд на старинные часы, стоящие на старой полке. Все в этой комнате было старым и просто кричало об исторической важности. После инаугурации мне отдали покои королевы. Так как мы с Барретом не были женаты, сотрудники Белого дома решили соблюсти некоторые приличия, расселив нас по разным комнатам. Но я не знала, кого они пытались обмануть, думая, что мистер Сексуальный Маньяк проведет хоть одну ночь, не прокравшись из семейного крыла в мою комнату.

Медленно развернувшись, ещё раз осмотрела стены, покрашенные в розовый цвет, и цветочный ковёр. В тысячный раз за день поборола желание ущипнуть себя. В смысле, я стояла в покоях королевы, которые получили свое название потому, что в них останавливались многие королевские особы. Американская элита тоже здесь останавливалась, когда Джеки Кеннеди заняла эту комнату, а семейное крыло было отремонтировано в шестьдесят первом. Это была не просто спальня — о, нет. Там была своя гостиная и ванная.

В платье от Валентино, новой паре Джимми Чу, заказанной специально для меня, невероятно дорогом бриллиантово-сапфировом ожерелье, а также инкрустированных сережках от Тиффани, взятых на прокат, я невольно чувствовала себя подобно королеве. Хотя Баррет хотел, чтобы я привыкала к роскошной жизни, к которой приучен он, это оказалось не так уж и легко. Часто чувствовала себя, как Золушка в своих лохмотьях, но я знала, что для того, чтобы привыкнуть понадобится время. Вы же не можете провести лето в однокомнатном доме в бедных районах на протяжении всего одного дня и, даже глазом не моргнув, забыть о собственном водителе или дизайнерской одежде.

Стук в дверь вытянул меня из раздумий.

— Входите, — крикнула я, забирая свою блестящую сумочку с туалетного столика.

Дверь распахнулась и вошел Баррет в черном смокинге. Когда мужчина взглядом прошелся по мне с ног до головы, его глаза вспыхнули, а мою кожу закололо от его пристального внимания. Хоть прошло чуть больше четырнадцати часов с того момента, как мы были близки, между бедер появилось болезненное желание, из-за чего я переступила с ноги на ногу.

— Ты выглядишь… — его кадык дернулся, когда Баррет тяжело сглотнул. — Вау.

Я ухмыльнулась, когда пересекала комнату, приближаясь к нему.

— Почему бы, любезный сэр, вам не озаботиться более длинным списком комплиментов, — дразнилась я.

Баррет шлепнул меня по заднице.

— Вы должны быть польщены, что ваша ошеломительная красота оставила меня без слов.

— Лишь на мгновение, — я всем телом прижалась к Баррету, руками обвивая его шею. — Я признательна. Я признательна, что такой потрясающе красивый мужчина с великолепным телом находит меня столь прекрасной.

Губы Баррета изогнулись в довольной улыбке.

— Полагаю, это значит, что тебе понравился мой белый галстук.

— Он придает тебе особый шарм, детка, — кивнув, ответила я.

— Рад это слышать от тебя, — его взгляд оторвался от моего, чтобы ещё раз осмотреть мою внешность. — Черт возьми, у тебя невероятное платье.

— Я обязательно передам твои комплименты мистеру Валентино.

— Передай отдельное спасибо за декольте, которое открывает твои сиськи.