Камилла. Жемчужина темного мага (СИ) - Страница 2

«ну, хорошо, — он старался думать спокойно, — верги с ними, верги с этим бургомистром. А не вернуться ли в ковен, и гори оно всем синим пламенем? так и скажу — не пустили. но ведь… нельзя. Предписание не может быть не выполнено. И многие могут погибнуть, ежели верги полезут из-под земли где-нибудь в этом… Шаташверине. Вот так, да. они плюют тебе вслед, а ты их защищай. Проклятье. ненавижу людей».

оказавшись на большой площади, Аларик снова огляделся. темень. В окнах ни огонька, все спят. Кто и куда его пустит?

Потом он услышал, как где-то хлопнула дверь, послышались голоса — и поехал на звук. Хотелось верить, что в центре города он не напорется на местную шайку. не то, чтобы боялся, ему просто не хотелось лишней крови. Да и снова как-то странно получалось, убивать тех, кого прибыл защищать.

Ему несказанно повезло: буквально за углом оказался дом развлечений. Вот там в окнах горели лампы, просвечивая сквозь грязно-розовые занавески, и именно оттуда только что вышел хорошо одетый господин и, сопровождаемый слугой, отправился восвояси.

Аларик поморщился — он брезговал подобными заведениями. но теплая и сухая постель манила. А еще… возможно, там ему предложат ванну? Конечно, за отдельную плату, но все же…

И он решился. Спешившись, оставил Енма стоять в тени, а сам, прихватив дорожную сумку, двинулся в сторону борделя. открыл дверь и шагнул внутрь, где было душно, пахло дешевыми духами, пудрой, несвежим бельем. Пахло настолько неприятно, что Аларик даже отшатнулся, попятился было обратно — в темноту и сырость, но хотя бы свежую — однако, тут же был подхвачен под локоть маленькой и шустрой женщиной в длинном бордовом халате. недостаток роста она с лихвой возмещала прической в виде башни из мелких рыжих кудряшек.

— Господин! Извольте, извольте, проходить. Чувствуйте себя, как дома. Вернее, даже лучше, чем дома — ведь просто так к нам мужчины не ходят, верно говорю?

И впилась в его лицо темными и блестящими глазами-бусинами. опешив, Аларик не знал, что и сказать: все-таки бывал он в подобных местах… да что там, почти никогда.

— Девочки! Девочки! — крикнула тем временем госпожа-управительница, — Жанна, Годива, Амелия! Живо сюда! А вы, — тут она снова обратила свой взгляд на Аларика, — а вы каких предпочитаете?

ответа она так и не дождалась. Жалея, что поддался искушению переночевать в нормальной постели, Аларик обреченно осматривался: стояли они в довольно просторном холле, стены забраны алыми драпировками, по углам — диваны и кресла, кое-где столы, и там початые бутылки.

— У нас — приличное заведение, — сказала управительница, все ещё крепко держа его за локоть, — не извольте беспокоиться. А деньги-то есть?

он молча кивнул. Взгляд все ещё липнул против воли к этим навязчиво-ярким диванам, и с трудом оторвался от них, когда в холл вбежали три девицы в нарядах весьма вызывающего вида. Да, собственно, были они в коротеньких сорочках с рюшами, в чулках, в туфельках и в легких, полупрозрачных шалях. Две светловолосых, одна брюнетка.

— Жанна, — светленькая шагнула вперед, впилась любопытным взглядом, — десять крон серебром, Амелия, — ещё одна светловолосая девица, ухмыляясь, сделала шаг вперед, — двадцать. Потому что только год у нас работает. ну и Годива… Пятнадцать.

Взгляд брюнетки выражал тревогу, и Аларик сообразил, что она уже поняла, кто он. Возможно, так будет гораздо проще. И он ткнул пальцем в Годиву.

— Деньги вперед, — напомнила управительница, — уж будьте любезны.

— Я хочу помыться, — заявил он, решив брать от жизни все.

— Еще пятак, в комнате Годивы как раз есть ванная.

Пока Аларик отсчитывал монетки, Годива стояла рядом, переминаясь с ноги на ногу. Аларик даже засомневался — а ну как объявит сейчас во всеуслышанье, что не будет обслуживать темного мага? но нет, потом она просто взяла его за руку и повела за собой, куда-то в лабиринт темных и пропахших несвежим бельем и пудрой коридоров. Странно и непривычно — взяла за руку.

Комнатка у Годивы оказалась маленькая и до самого потолка забитая каким-то тряпьем. Ровно посередине стояла широкая кровать, застланная потертым розовым покрывалом — такого же отвратительного оттенка, как и занавески на окне. Рядом с кроватью был крепкий деревянный стул с высокой спинкой. Вот и вся мебель — а у стены сплошные тюки, какие-то платья, мятые и кое-как сложенные. низенькая дверь вела в соседнюю комнату.

несколько минут они молчали: Аларик осматривался, чувствуя, как растет в душе омерзение ко всему происходящему, а Годива молча стояла рядом. Потом он глянул на нее, чтоб хотя бы рассмотреть лицо: молоденькая, курносенькая, с тонкими губами, щедро намазанными красной помадой, растрепанная прическа, прямые пряди падают на лоб. И темные глаза обведены черным карандашом так, словно у нее синяки от недосыпания. Годива стояла, сутулясь, обхватив себя за плечи тонкими руками, и было видно, что ей совершенно не нравится такой клиент — но деваться некуда.

— Ванная там, — наконец сказала женщина, — ты ничем не болен? Если болен, то надо амулет активировать.

— не надо, все со мной в порядке, — он расстегнул пояс, положил ножны с мечом на тот единственный стул. туда же последовал нож. Глянув на Годиву, Аларик холодно поинтересовался, — не бросишься на меня?

она фыркнула.

— Зачем? ты мне ничего дурного не сделал.

— темных магов не любят, — он снял плащ, кафтан, развесил их на спинке стула.

— А за что вас любить? Вы ж младенцев крадете и едите.

— Это кто такое рассказывает? — руки, потянувшиеся к застежкам на вороте туники, на миг замерли.

— Все это знают, — мрачно ответила Годива, — надеюсь, ты проездом.

— А вот и нет, — Аларик не смог скрыть злорадства, — я здесь задержусь. но не думай, что мне так хотелось ехать в этот ваш… Шаташверин. Я приехал, потому что поблизости видели вергов.

Годива вздохнула, а потом уселась на кровати, упершись ладонями в округлые колени.

— Да, слышала, с месяц назад. Был прорыв, их, конечно, убили, но…

— но темный маг гораздо эффективнее, правда? А светлая магия вергов не берет… И поэтому ваш бургомистр написал в ковен Ворона с просьбой прислать мага…

Аларик стянул тунику, бросил ее поверх одежды, потянулся к штанам — но затем, сперва разувшись, босиком прошлепал к двери в ванную.

— там в бадье грелка, — донеслось в спину, — полотенца на бортике. Чистые. До тебя ещё никто купаться не лез.

Ванная оказалась ещё меньше спальни, но здесь была деревянная бадья с чистой теплой водой — на дне светились греющие амулеты. Аларик стянул штаны, аккуратно сложил их на табурет, а сам, не веря собственному счастью, погрузился в воду. Сперва по горло, а потом и вовсе с головой. Благодатное тепло побежало по телу, согревая и затекшую спину, и ноющую поясницу. он вынырнул, отбросил со лба волосы и закрыл глаза. Кажется, жизнь начинала налаживаться… ну, а то, что бургомистр не принимает посетителей по ночам — так оно ж с самого начала было понятно.

Пар стелился над водой. Здесь не было запаха пудры и грязного белья — только сырость и какие-то травы. И так сделалось хорошо, что, казалось, даже тьма глубоко внутри размякла и уже не была такой страшной и ледяной.

«ну, отлично, — медленно думал Аларик, — завтра я посещу господина бургомистра. И если выяснится, что я тут не нужен, отправлюсь в обратный путь. Всего-то три дня добираться. А если верги здесь бывают, придется поработать. Во славу ковена».

мысли переключились на ковен. на самом деле, Аларик не испытывал к нему никаких чувств: ни особой любви или признательности, ни раздражения. Ковен просто был в его жизни, ковен правил ей — но это та цена, которую платили все темные маги за возможность безбедной жизни в мире победившего Света. Иногда Аларику казалось, что, если б не существование вергов, всех темных извели бы, ещё во младенчестве, когда маг совершенно беззащитен. А так получалось, что нападения вергов оправдывали существование темных магов. Было во всем этом что-то неправильное и несправедливое, но надо было просто смириться с тем, что в ближайшее время ничего не изменится. темные маги — хороший инструмент в борьбе с врагом, ну а то, что за людей их мало кто держит — никого не волнует, можно и потерпеть, выбор невелик…