Камикадзе - Страница 10

С Кирой мы встречались на "Библиотеке им. Ленина" у последнего вагона от "Университета". Я пришел раньше, встал так, чтобы не мешать народу, который накатывал волнами. Поезда метро увозили людей, вконец замотанных трудовым днем. Кира появилась неожиданно, шла ко мне по платформе, я просмотрел ее... Она вроде бы ничем не выделялась из других граждан, окружавших ее. Но что-то в ней было НЕЗАВИСИМОЕ. Она смотрела поверх толпы, вместе с ней шел праздник, которого не было ни в одном из тех, мимо которых она проходила. - Привет,- сказала она, приподнялась на цыпочки и поцеловала меня в щеку. Я обнял ее, легко на мгновение прижал к себе. Это получилось само собой, и я понял: ничего не изменилось. - Ну как? - спросил я.- Отыскала сегодня какой-нибудь новый секрет русского характера? - Да,-сказала она. - Много секретов... Целый день читала Достоевского и Бердяева... Но все они ничего не стоят. Потому что главный секрет - в тебе. Но ты хранишь его как зеницу ока. - Брось, - сказал я. - Какие могут быть от тебя тайны? Я тебе выболтал все, ничего за душой не осталось. - Ой ли? - спросила она.- Куда мы пойдем? - Поедем, - сказал я. - Давай сначала съездим в одно местечко... Такси не останавливались, даже с зелеными огоньками. Наконец подрулил частник. - Сороковая больница. Это за Выставкой, недалеко... - Он выжидающе смотрел на меня. Размышление было секундным, потом он бросил недовольно: - Садись. - Ты хорошо выглядишь, - сказала Кира. От нее чуть-чуть пахло духами. Мы бодро катили по центру, потом по Лубянке, обставленной огромными мастодонтами КГБ, потом по Проспекту Мира. Водитель попробовал заговорить, сказал что-то общительное, но я не поддержал разговор. Он получал свою сверхприбыль. - Что здесь будем делать? - спросила Кира, когда мы вышли. - Приехали проведать коллегу, - сказал я. Мы сдали в раздевалке плащи, нам выдали рваные застиранные белые халаты. Мы накинули их на плечи и двинулись по лестнице на второй этаж. - Слушай, - сказал я. - Что тебе делать в твоей Америке? Оставайся здесь навсегда. На родине своих предков. Славянских душ здесь хоть пруд пруди. - Я подумаю,-сказала она. В ее голосе послышалось раздражение. Наверное, я сказал что-то бестактное. В коридоре стоял телевизор, человек двадцать женшин в одинаковых халатах смотрели фильм про любовь. Мы прошли, нас оглядели с головы до ног, В палате было шесть коек. Алиса лежала и читала газету. Она подняла на нас глаза, увидела меня, на ее лице отразилась легкая неприязнь... Отложила газету и села. Я не узнал ее: то ли она постарела, то ли ее лицо обесцветилось, стало тусклым, как старая фотография. Я вспомнил, что ничего не принес с собой. - Здорово,- сказал я.- Вот, решили навестить тебя. Просто так. Она молча смотрела на меня, не веря в мою искренность. - Мы на минуту, - сказал я. - Девушку зовут Кира. к журналистике она не имеет никакого отношения. Алиса кивнула. - Я хотел бы поговорить с тобой. Ты как? Она отрицательно покачала головой. Глаза ее округлились в ужасе, она взяла с тумбочки свою газету, руки ее дрожали. - Нет, нет, - сказал я быстро. - Ты не поняла... Наш уговор остается в силе. Это успокоило Алису, безразличие, перемешанное с наступающим покоем, появилось в ней... Из-за моего плеча выступила Кира, в руках у нее была заграничная шоколадка. Очень красивая с виду. - Это вам,-сказала она, протягивая ее Алиске. Та молча взяла. Видно было, подарок понравился ей. - Мы на минуту, - сказал я. - Проведать... Ты идешь на поправку. Она кивнула. - Слушай, - сказал я, - чуть не забыл... Ты не помнишь, кто мне очистил стол? Ну, когда я устроился к вам? У меня в столе оказалось пусто, ни единой бумажки. Мой вопрос ничего не изменил в ней, не вызвал никакой реакции. Она задумалась на секунду, вспоминая, а потом ответила: - Приятель твой, Степанов... Кто же еще.

На работу мне удалось попасть только к одиннадцати. Ни машин у подъезда, ни людей. Но милиционер на посту стоял, вернее, сидел на стуле. - Не скучно?-спросил я, показывая пропуск. - С первого числа нас снимают,- сказал он.- Новые демократические веяния... Посадят старух. Я хмыкнул неопределенно. Давно пора, парень - кровь с молоком, на нем бы пахать. Хотя, конечно, мне за их спинами поспокойнее. На нашем этаже тишина и - никого. Как раз то, что нужно... Я прошел по коридору, оглядываясь по сторонам. Народ на дачах, у всех есть садовые участки и домики. Все копают картошку и затаскивают ее в подполы. Гарантируют себе сытую жизнь до следующего урожая. Просекли главный принцип наступающих перемен: сам о себе не позаботишься-не позаботится никто. Один я, бесприютный, явился на рабочее место. Отомкнул свою дверь, вошел в комнату и сразу же полез за кипятильником. Не могу начинать ни одного дела без крепкого чая. Шнур от моего телефона кончался розеткой на стене. Дальше тянулась "хлорка", прибитая гвоздиками к стене. Она поднималась к потолку, изгибалась под прямым углом и бежала к двери. Там она встречалась еще с одной "хлоркой", от Алискиного телефона. Обе они через замазанную дырочку в стене попадали в коридор. Я заварил чай и вышел туда. По стене над головой тянулось много проводов, разглядеть свой было трудно. Они все одинаковы, как братья-близнецы... Пришлось притащить стул, встать на него и вести по своему родному проводу пальцем. Так, черепашьими шагами, передвигая стул, я двинулся по коридору. В хитросплетениях проводов все было честно, каждый из них знал свое место. Занятие мое было муторное, но я все же решил довести его до конца. Двигал, двигал стул, пока не додвигался до двух черных коробок, в которые собирались все телефонные нити. Значит, конец эксперименту. Мой проводок шустро нырял в левую коробку и пропадал там. Я знал теоретически: дальше они превращаются в кабель, тот спускается вниз, на первый этаж, где-то там соединяясь с другими, становится еще более толстым кабелем, тот в свою очередь уходит под землю, тянется к телефонной станции... А там - аппаратура и все такое. Выше моего понимания. Я разочарованно хмыкнул, собрался уже слезть со стула, как вдруг в последний момент кто-то надоумил меня приподнять крышку и заглянуть туда. Мой проводок определить было трудно, они перед коробкой все смешивались. Я догадался подергать его снизу - в коробке шевельнулся один. Он тянулся к клеммам... Но к этим же клеммам был пристегнуть еще один. Привинчен. К двум маленьким гаечкам. Вместе с моим. Теперь пришлось подергать другой проводок. Чтобы посмотреть, какой зашевелится вне коробки. Зашевелился... Побежал прочь от меня по стене. Пришлось опять двигать стул. На этот раз работа пошла веселее... Я перемещался вдоль стены в обратную сторону, пока не дошел до кабинета Степанова. Тут мой проводочек изгибался и пропадал в стене вместе с еще одним...