Каменный пояс, 1987 - Страница 45
Всю войну Ростислав Васильевич строил шахты в Челябинском угольном бассейне — в Коркино, Еманжелинске, Красногорске. Им и суждено было тогда стать «всесоюзной кочегаркой».
Павел Отто горный институт закончил уже в войну, и сразу же — нет, не на фронт его направили, где было большинство его сверстников, — а на прииски: золото и молибден нужны были стране, золото шло на оружие, молибден — в оружейную сталь. Отто бросили на золото — на приисках и рудниках проходила та же передовая, и там тоже жили по законам военного времени.
— На руднике, куда меня направили геологом, кончались запасы золотомолибденовой руды. Нужно было срочно наращивать разведанные запасы, открывать новые рудные жилы. Это нам удалось сделать, хотя и пришлось исключительно трудно. Богатую мы подсекли жилу и назвали ее символично — «Победа». Она и сработала на победу над фашизмом.
Вот так просто: подсекли жилу и ухватили богатое золото. А как им было при этом? В поле геологам жизнь и в мирные дни не сахар — вдали от всех удобств цивилизации, с природой один на один. А каково им было тогда, когда никаких скидок на особые трудности не делали. А ответственность! С той жилой ведь так было. Ни у кого не было в нее веры. И прекращать уж хотели в том месте разведку. Зачем средства и время впустую терять? «Зеленый» геолог взял на себя ответственность за положительный результат. И оказался прав. А если бы ошибся? Могло бы кончиться трибуналом. Не саботаж ли это упрямство, не вредительство ли?
Но мы снова на фронт, на который работала тогда вся страна, добывал уголь Ростислав Фуклев, золото — Павел Отто. Где были тогда большинство их ровесников — ровесников Октября.
«При Рокоссовском», — так говорит об остальных своих, после госпиталя, фронтовых днях Константин Петрович Гуц.
Когда вывез Гуца в 42-м санитарный эшелон из сталинградского пекла, ему повезло. Шел он в Сибирь через Златоуст. Здесь, на родной станции, Гуц и упросил оставить. Дома ведь и стены помогают. Кто его знает, верна ли поговорка, если он только через десять месяцев выполз из госпиталя — с покалеченной ногой и инвалидностью второй группы. Вскоре назначили его заведующим военным отделом райкома партии.
И все-таки летом 43-го он снова был в действующей армии. Конечно, по повестке его бы не взяли — инвалид. По личному заявлению. Формировался Уральский добровольческий танковый корпус. А он же танкист! Как медкомиссию прошел с искалеченной ногой?
— Ну уж прямо-таки Маресьев, — не согласился он в беседе. — У него ног не было, а у меня обе целы. А на медкомиссию без палочки явился, хотя и… Так рассудил: в танке обузой не буду.
Накануне Курской битвы оказался лейтенант Гуц в расположении Челябинской танковой бригады. А вот в бой пошел не с земляками. Стоял по соседству 1-й Донской гвардейский танковый корпус, а оказалось, что тот самый, в котором «переквалифицировался» из кавалериста в танкисты. Пока лежал по госпиталям, его боевые товарищи заслужили гвардейское знамя и почетное звание «Донской». Переманили они его, добились перевода. С ними и прошел он от Орла до Ростока.
Донской гвардейский именовался отдельным, в танковые армии не входил, подчинялся непосредственно командованию фронтом, был в его резерве. «При Рокоссовском», — поясняет Константин Петрович. Прославленный маршал корпусом дорожил, и когда его переводили с фронта на фронт, добивался и перевода Донского гвардейского.
Резерв командования фронтом. Потому и столь извилист боевой путь гвардейцев. Бросали корпус туда, где было жарче всего, где решалась судьба операции.
На Курской дуге гвардейцы-танкисты участвовали в операции «Кутузов», громили гитлеровцев на Орловском выступе.
Операция «Багратион» — освобождение Белоруссии. Здесь гвардейцы Донского отличились при окружении основных сил гитлеровской группы армий «Центр».
— В фильме «Освобождение» прямо-таки о нас снимали. Там, где танки через болото пробивались. Конечно, тонули. Но появились там, где гитлеровцы никак не ждали. В кольцо замкнули более пятидесяти тысяч. Они-то и шли на «параде» в Москве 17 июля 1944 года.
Памятью об освобождении польского народа на груди ветерана орден «Крест Храбрых» и медали «За вольность», «За Одер, Нейсе и Балтику» — польские боевые награды.
Победа! Чураков салютовал ей в Берлине. После Малой земли оказался он в морской пехоте, потом в училище. «Скорострельные» по военному времени курсы переквалифицировали его из зенитчика в танкиста.
Как долго, с какой гордостью выговаривал Геннадий Иванович в беседе именование своей танковой бригады — 47-я Уманско-Померанская ордена Ленина, дважды Краснознаменная (значит, два боевых ордена Красного Знамени в наградах), орденов Суворова, Кутузова и Богдана Хмельницкого. 6 орденов! Не знаю, кто как, а я столь орденоносных воинских соединений не встречал. Входила бригада, в которой Чураков командовал батальоном, во 2-ю гвардейскую танковую армию генерала Богданова, сыгравшую немалую роль в Берлинской операции.
Победу танкисты Донского гвардейского встретили в Тиргартен-парке, недалеко от рейхстага.
Что запомнилось Гуцу из тех победных дней? Что и всем, кому выпало тогда быть в Берлине. Красные флаги почти на каждом здании от окраин до рейхстага. Каждый дом брался с боем, и каждый дом отмечался красным флагом, как очередной шаг к Победе.
— Знаете, что было самым дефицитным тогда в Берлине? Краска. Искал ее, ночь не спал. Раздобыл все же. На стене рейхстага оставил и свой автограф: «Мы с Урала. Дошли до Берлина». Подписал и имена своих друзей юности, что не дошли до Победы: Саши Соколова, Толи Колесова…
Клионовский зачехлил свои орудия на три дня позже. 9 мая помогали восставшим пражанам, а потом до 12 мая стояли на пути танковых колонн Манштейна, рвавшихся на запад, к американцам.
И все-таки не Клионовский нюхал порох войны последним. В боях с японскими милитаристами гремела слава авиадивизии, где служил В. В. Тушенцов. Орденом Красного Знамени отметили дивизию. Тушенцову прикрепили на шинель медаль «За отвагу». На груди его и редкая, едва ли не единственная в Челябинске медаль — «За освобождение Кореи». Ее вручал Тушенцову Ким Ир-сен.
Войну они закончили двадцативосьмилетними. Впереди была еще целая жизнь. И было в ней им делать больше, чем за себя — за погибших ровесников.
Мирное время. После войны далеко не все фронтовики сняли шинели. Еще два десятилетия служил в танковых войсках Геннадий Иванович Чураков. Уже в шестидесятые подполковником он ушел в запас.
Тогда же и в таком же звании ушел в запас Витольд Станиславович Клионовский. Особо начинаешь уважать ветерана, когда знакомишься с его гражданской биографией. Он, подполковник запаса, начал ее на ЧТЗ наладчиком. И лишь освоив производство, перешел на командные должности — работал мастером, заместителем начальника крупного механического цеха.
Стаж воинской службы у Константина Петровича Гуца — четверть века, а вторая четверть века, можно сказать, педагогическая. С выходом в запас он работал завучем и военруком.
Мария Никитична Гуршина стала преподавать в техникуме. Орденом Трудового Красного Знамени отмечен ее труд.
Владимир Васильевич Тушенцов сменил китель военного летчика на темно-синий гражданского Аэрофлота.
Евгений Викторович Александров наконец-то стал не разрушать, а заниматься делом жизни — строить.
— Не совсем верно, — поправляет он, — кое-что я построил и до войны. Первые мои дома сейчас сносят — по сути, это двухэтажные деревянные бараки. Кстати, я и проектирую новую застройку на их месте. Такой вот кругооборот!
Вернее бы сказать, спираль, спираль прогресса. В александровский особнячок восьмидесятых с сотенку довоенных вложить можно. Речь идет о новом центре Тракторозаводского района в Челябинске.
От проспекта имени В. И. Ленина по улице Героев Танкограда до улицы Первой Пятилетки поднимутся общежития-девятиэтажки. Далее площадь. С нее возьмет начало проспект Комарова — завтрашний «парадный подъезд города» со стороны аэропорта. Так вот, площадь и будет венчать жилая громада в 14—16 этажей, что рождена на ватмане творческой фантазией нашего юбиляра и его коллеги А. П. Павлова. Много радости челябинцам принесет этот «особнячок». Прежде всего тем тысячам, что поселятся в его квартирах улучшенной планировки. И всем юным горожанам. Два этажа займет магазинище «Детский мир».