Каменный пояс, 1979 - Страница 17

На комбинате начали строить первые шестисоттонные мартеновские печи. Трифонов пришел ко мне (я тогда работал начальником мартеновского цеха № 1), поделился своей мечтой: «Вот поработать бы на таких красавцах!» Но он был назначен «генералом» над всеми тремя мартеновскими цехами Магнитки — главным сталеплавильщиком комбината.

Удивительный это был человек! Его авторитет сталеплавильщика был непререкаем. И вместе с тем — немножко художник, скульптор, поэт. Творческая жилка в этом человеке пульсировала неустанно.

Вспоминаю: долго мы бились над тем, как лучше удалять шлак из шлаковиков мартеновских печей. Думали-гадали, а шлак из шлаковиков в период ремонта печей все же удаляли вручную.

— Алексей Григорьевич, как нам быть дальше со шлаком?

— Как? Надо его удалять механизмом.

— Каким?

Алексей Григорьевич взял листок бумаги и нарисовал машину — простой трактор, приделал на рисунке к трактору хобот и говорит:

— Вот и машина по удалению шлака из шлаковиков.

Конструкторы идею А. Г. Трифонова разработали в чертежах. И так появилась «машина Трифонова» по удалению шлака из шлаковиков по ходу работы мартеновских печей. Сейчас эта машина, конечно, усовершенствована, но первая конструкция машины была предложена Трифоновым. И сколько таких новшеств создал этот человек!

Я учился у этого человека искусству руководить людьми. Видел, как он ходит по цеху мягкой такой походкой, которая не сообразовалась с массивностью фигуры, подходил к мастерам, сталеварам, что-то говорил им спокойно, без раздражения, говорил больше взглядом или жестом. Словом, видел, как он работает, отдает распоряжения, руководит…

Помню, говорил он на одном совещании мастеров и сталеваров:

— Чтобы хорошо варить сталь, нужно правильно выполнять технологию, владеть необходимыми навыками, обладать соответствующими знаниями. А что нужно, чтобы варить сталь лучше, чем хорошо? Можно так ответить: надо лучше выполнять технологию… Но разве можно технологию выполнять «лучше» или «хуже»? Ее можно выполнять или не выполнять. Правильно? Тогда как же добиваться новых успехов? Ответ один: надо совершенствовать технологию, вносить что-то новое, передовое.

Трифонов сам показывал пример, как это надо делать. При наварке новых подин мартеновских печей отсевалась мелочь магнезитового порошка — это было предусмотрено инструкцией. А если наваривать подину без отсева мелочи? Эксперимент удался, получен большой экономический эффект. А. Г. Трифонову вместе с группой других работников за внедрение этого новшества присуждена Государственная премия СССР.

Трифонов никогда не обижал человека, даже если тот подчас нерадиво работает. Он объяснял, как надо работать, учил, показывал, убеждал, искал педагогические пути. Припоминается такой случай.

Пожаловался сталевар, что водопроводчик не меняет сгоревшую крышку на завалочном окне мартеновской печи. Трифонов не застал водопроводчика в цехе и, уходя с работы, написал ему такую записку в стиле райка:

Через некоторое время на квартире Трифонова зазвонил телефон. Водопроводчик докладывал: крышку заменил. Дело, конечно, не в этом стишке, а в человеческом подходе. Кстати, больше подобных случаев в цехе не было.

Большое влияние на мое формирование как инженера, руководителя, оказали такие люди, как парторг ЦК КПСС на комбинате Ф. А. Петруша, директоры комбината П. И. Коробов, Г. И. Носов, главный инженер К. И. Бурцев, секретарь Магнитогорского горкома КПСС П. Я. Кулешов.

Мое знакомство с Г. И. Носовым произошло так. Во время преддипломной практики в одном из мартеновских цехов меня увидел Г. И. Носов и почему-то поинтересовался, чем я занимаюсь. Говорю: собираю материалы для дипломного задания.

— А какова тема диплома?

Отвечаю: «185-тонные мартеновские печи, как наиболее эффективные в условиях ММК».

— Трудно будет обосновать эту тему. 185-тонные печи, это, можно сказать, вчерашний день мартеновского производства. Будущее за более мощными печами — 400-тонными, 600-тонными. А вы хотите доказывать, что 185-тонные — наиболее рациональные печи! Подумайте над темой, посоветуйтесь на кафедре.

Но времени было в обрез, и тема диплома осталась прежней.

И вот защита. Г. И. Носов, будучи председателем Государственной экзаменационной комиссии, говорит мне:

— Однако крепкий у вас характер, Соловков. Хотя с вашими выводами я далеко не во всем согласен, но за настойчивость и самостоятельность хвалю. Однако попомните мое слово: будут куда более мощные мартены.

А уже в 1958 году, когда принимал непосредственное участие в сооружении двух 600-тонных мартеновских печей в мартеновском цехе № 1, я вспомнил о прозорливости Г. И. Носова в развитии мартеновского производства. То, о чем он думал и мечтал в те годы, сбылось. В Магнитке и на других металлургических заводах успешно работают даже 900-тонные мартеновские печи.

Многое сделал для развития техники инженер Константин Иванович Бурцев. Он работал сначала начальником сортопрокатного цеха, затем главным инженером комбината. Потом был директором Челябинского металлургического завода. Сейчас К. И. Бурцев работает в СЭВ.

Когда писатель А. А. Фадеев, собирая материалы для романа «Черная металлургия», жил в Магнитке, он вот что пометил в записной книжке о К. И. Бурцеве:

К. И. Бурцев — трижды лауреат Государственной премии. И все — за Магнитку. И все — за коренное совершенствование прокатного производства.

Жизнь и работа этого человека, коммуниста — пример для молодежи.

…Меня избрали заместителем секретаря парткома ММК. В парткоме были очень сильные работники. Парторгом ЦК КПСС был Ф. А. Петруша, а заместителем П. И. Рахомяги. Позднее парторгом ЦК КПСС стал П. Я. Кулешов. У меня был опыт партийной работы в партгруппе, в цехе. А тут масштаб комбината — к такому масштабу я не был подготовлен. Партийная работа требует не только соответствующих человеческих качеств, но и многих профессиональных навыков — организаторских, пропагандистских, агитационных. Большое дело — партийное хозяйство. Всему этому надо учиться.

Много пришлось повозиться со мной парторгу ЦК КПСС Федору Андреевичу Петруша. Но он терпеливо, настойчиво прививал мне качества, необходимые партийному работнику.

Послал меня в командировку на Челябинский тракторный завод — изучить работу партийных групп. Взяли на Челябинском тракторном заводе «Памятку партгрупоргу», переделали ее применительно к партийным группам металлургических предприятий и создали свою «Памятку партгрупоргу».

Остановили доменную печь на капитальный ремонт. Ф. А. Петруша собирает заседание парткома, и меня утверждают парторгом на ремонте.

— Это, — говорит, — тебе пригодится. На ремонте будет много коммунистов из разных организаций, вот и добивайся, чтобы они стали организаторами соревнования за досрочное окончание капитального ремонта.

Так постепенно меня учили искусству партийной работы.

Учил и Петр Иванович Рахомяги. Интересный человек Рахомяги. Член КПСС с 1919 года. Работал в Коммунистическом Интернационале Молодежи. После окончания промышленной Академии в Москве был направлен для работы на Магнитку. Избрали его поначалу секретарем партийной организации внутризаводского железнодорожного транспорта на металлургическом комбинате. Началась Великая Отечественная война, и Рахомяги избирают в партком ММК. Не разбрасываться, не распылять силы, концентрировать их на самых важных участках — этому учили меня такие опытные партийные работники, как Петруша, Рахомяги, Кулешов.