Каменное небо (СИ) - Страница 51
Я поклонился, чуть не врезавшись головой в ездовую тварь передо мной, и ещё больше пугая седоков. Зал аплодировал, а кольцо лесных пограничников становилось всё плотнее…
В голову пришла мысль, что чисто теоретически я мог бы попробовать перестрелять их из импульсника, но тут зрители предложили идею поинтереснее…
***
Старый город находился прямо возле одного из световых колодцев над Пи. У так называемого «Мёртвого окна», в которое никогда не заглядывали луны.
Не смотря на почти отсутствующий защитный слой микроорганизмов, «Окно», имело высокие гладкие металлические стены, возвышающиеся над поверхностью, по которым не могли взобраться даже джаары поэтому на вряд ли туда что-то сумеет сознательно забраться. Но, на всякий случай, власти города вырыли под ним большой котлован, чтобы предотвратить стихийное попадание чего-либо в Подземье. Хотя любое из «чего либо» в дребезги разобьётся и без всяких ям, поскольку высота этого колодца одна из самых больших, несмотря на то, что он стоит особняком с краю пещеры.
Но я был не дурак и не собирался туда прыгать. Меня больше интересовал располагавшийся недалеко от котлована дом.
Меня привели почти к самому «Мёртвому окну», где у каратокс располагался ритуальный алтарь.
Эти деграданты даже не догадались связать пленников, а ведь я был не один! Помимо звенящего развешанными по всему поселку косточками Ханви, тут стояло несколько запуганных дириарей.
Девушки испуганно вздрагивали, глядя на увешанные костьми хибарки местных. Культура каратокс была ещё примитивные чем у леснянок. Примитивнее и кровожаднее. Эти сумеречные твари не брезговали и каннибализмом, и вообще похоже жрали все, что шевелится. А что не шевелится шевелили и жрали, после чего с радостью украшали свои жилища до бела вываренными костями. Кажется, над входом одной из хибарок висел даже череп гоблина. А может это просто был такой уродливый детёныш. Сейчас маня гораздо больше волнует небо.
Смеркалось.
Откуда-то из-за трубы колодца вышло существо, бывшее жрецом. Или жрицей… Все они одинаково уродливы.
Создание, увешанное перьями и костями, камлающей походкой обошло нас, подвывая что-то маловразумительное, после чего вернулось к деревянному алтарю. Оно выудило откуда-то сердце, слишком большое для человеческого, кривляясь, посыпало его непонятным порошком и вонзило нож и… О, чудо! Орган загорелся!
Это произвело неизгладимое впечатление на жителей леса и Старого города, но не на меня. И этот шаман туда же — троглодитов фокусами запугивает.
Темнеет, но ещё рано.
Шаман указал на одну из дириарей. Девушка заплакала, на своём чирикающем языке взывая к богам.
Все они надеются на богов, не зная, что те бросили нас ещё двести лет назад.
Лесную жительницу заставили плясать на горящих углях, коля кончиками копий. Затем к ней присоединилась вторая.
«Хороший тамада! И конкурсы интересные!» — рассмеялся сидевший на вершине стенки колодца призрак.
— Она ещё не седлает свою зверюгу?
Призрак кровожадно усмехнулся, разворачивая над пропастью бумажную мишень.
«It’s time to play!»
Я бросил туда светошумовой заряд, выстрелив минимальной мощностью импульсника.
В панике дикари начали разбегаться от вспыхнувшего крохотного солнца.
Пользуясь моментом я пристрели шамана. Просто так.
Сейчас единственной задачей стало постараться не быть затоптанным разбегающейся толпой мутантов и ящеров. Остальное дело времени.
Я палил в воздух цветными импульсами, что бы поскорее быть обнаруженным. Пришлось опустошить почти весь запас, такт что я начал волноваться, заметили ли меня вообще. Но, по счастью, беспокоился зря.
Из колодца, наконец, вылетела огромная бронзовая тень.
Виверру громко зарычала, мощными взмахами расчищая себе место для посадки. Приземлившийся дракон ухватил за хвост пробегавшего мимо джаара, ещё больше нагоняя паники. Зверюга гордо расправила крылья, наконец, полностью очистив плацдарм. Со спины бронзовой рептилии соскользнула тонкая женская фигурка, облачённая в чёрное.
«Она всё такая же красивая…»
Подоспевшая ко мне стражница сняла шлем, быстро оглядывая всё своими стальными, но беспокойными и совсем не холодными глазами.
— Где Найн? — голос девушки предательски дрогнул.
— Я… — на мои губы наползла улыбка, но в груди всё сковало леденящей судорогой. Я не представлял, что ей сказать. И не представляю, что буду говорить матери Степа, или Кади с Растером. Как я оправдаюсь перед главой архивов или его слугами. Я даже не понимаю, что мне говорить своей матери!
По этому я, как последний идиот, только истерически хохотнул, разведя руками.
— Где он? — в её голосе проскользнул опасный холод, смешанный с надрывной паникой.
Я молча опустил голову.
Девушка влепила мне пощёчину. Затем ещё одну. И ещё.
Думаю, ей хотелось убить меня. У старшей дочери Цвайтов на это было больше причин, чем у кого-либо в городе. Поэтому я молча терпел. Она имеет право злится на наше семейство. На меня.
Я неловко поправил окончательно слетевшую повязку, обнажившую полупрозрачную, только восстановившуюся под действием регенерина кожу, когда девушка немного успокоилась.
— Идём, — Сэрья повернулась к своему дракону, заставляя его прижаться к земле. — Тебя ждёт суд.
— Подожди! — нет, нет! Мне ещё рано идти во Дворец закона! — Довези меня до семьи Брест! Они должны получить и распространить лекарство иначе… иначе зря…
Она смерила меня своими полными ненависти серыми глазами.
— Хорошо.
***
Дельта. Большой и прекрасный город, вскарабкавшийся почти под самый потолок своей пещеры.
Здесь был лишь один световой колодец, и воздух казался намного более затхлым, чем в Пи, но я привыкну. Я попробую.
Во всяком случае, этот город достаточно далеко от…
Да от всего.
От проклинающих меня семей моих товарищей, от длинной руки закона, пытавшейся засадить меня в самые глубокие ямы, от выхода к полному радиоактивных тварей лесу, от проклятой поверхности!
От людей, для которых моя фамилия давно превратилась в ругательство.
Я до сих пор не могу забыть искажённое ненавистью лицо отца Алия.
Валиус Брест настаивал на моей смертной казни. Но, к счастью, мне всего лишь назначили работы в глубоких шахтах. Он рвал и метал, узнав о таком решении. А потом подошёл к моему карцеру и сквозь зубы произнёс:
— Никто и никогда не узнает имени Саймели Кастер. Все будут благодарить нашу фамилию, имена наших слуг будут у людей на устах. Все узнают, что нам помогали Цвайт, Виндоу, Ансвер, но твой род запомнят лишь как наславших на Подземье Пещерную Лихорадку глупцов! Никто не узнает, что это лекарство принёс ты!
Но, по правде сказать, мне было абсолютно всё равно, какими буквами моё имя впечатается в историю — чёрными или белыми. Самым большим счастьем в моей жизни было то, что принесённая вакцина действовала.
Моя мать полностью излечилась, хотя и почти потеряла зрение. Сестрёнки-близняшки растут активными и умными. Младшие братья пытаются их догнать, хотя самый маленький полностью оглох. Мне же приходится уживаться с новой формой зрачка в восстановившемся левом глазу, которая теперь больше походила на "биологическую опасность", чем на "радиационное заражение" в правом. Но это всё не беда.
Главное — победа была моей!
Сейчас наша семья переезжала в небольшой уютный дом на окраине Дельты.
Всё благодаря семье Цвайт и сыну мэра Пи. Сэрья простила меня. Она сказала, что очень благодарна, ведь её младшая сестра тоже болела Пещерной Лихорадкой и не выжила бы, замешкайся мы ещё хоть на неделю. В знак признательности, она уговорила Луня — наследника градоправителя Пи — и тот покопался в отцовских документах, благодаря чему вместо шахт мы и едем в Дельту. Я даже не знаком с этим мальчиком, а он фактически спасает мне жизнь. Забавно.