Камень Чародея - Страница 4
— Сомневаюсь, чтобы это было нечто подобное, Корделия. Ведь камень упомянул только еще один камень.
— Значит, он ребенок! — радостно воскликнула Корделия. — Ух ты! Какой миленький! Я хочу взять тебя к себе домой!
— И не мечтай! — сразу отрезала Гвен. — Мне хватает забот и кроме музыки, которая заполонит весь дом!
— В доме он перестанет, — Корделия повернулась к камню. — Ты ведь перестанешь делать музыку?
— Нет, — ответил камень. — Меня переполняет мелодия: я не смогу удержаться.
— А ты никогда не опустеешь? — поинтересовался Грегори.
— Никогда, — решительно заявил камень. — Музыка растет во мне, и я чувствую… что… должен… взорваться! — он даже подпрыгнул на руках Корделии. Девочка бессловно вскрикнула и потянулась к нему, но Магнус перехватил запястье сестры.
— Отпусти Меня! — рявкнула она, мгновенно приходя в ярость. — Я должна… — но тут Корделия замолчала, глаза ее расширились, она изумленно смотрела на камень, который крутился на земле перед ними, выбрасывая радужную пленку, покрывавшую опавшие листья под ним. Так же неожиданно он остановился.
— Откуда он знает, когда вертеться, а когда останавливаться? — прошептал Грегори.
— Он реагирует на свет, — выдвинул гипотезу Фесс. — Заметьте, что сейчас он лежит на солнце. Сейчас почти полдень; я думаю, он ориентируется по углу наклона солнца к горизонту.
Род застыл. Какой эспер на Греймари может знать о солнечных батареях?
— Разве не проще ориентироваться на восход и закат? — спросил Магнус.
— Нет, потому что в полдень солнце в зените, и угол его наклона относительно горизонта указывает на положение севера или юга. Камень располагается относительно полюса.
— Он растет, — тем временем выдохнул Джеффри.
Все посмотрели. Действительно, камень начал разбухать.
— Назад, дети! — приказала Гвен.
А Род рявкнул:
— Ложись!
Компания без возражений отскочила и попряталась.
— Почему, папа? — спросила Корделия.
— Потому что я видел, как камни, раскалываясь, убивали людей, — мрачно ответил Род.
Дети отползли еще подальше; Джеффри, Магнус и Корделия спрятались за деревьями, Грегори укрылся за родителями. Выглянув, они увидели, что камень уже стал вдвое больше первоначального размера. Потом он задрожал и посредине появился поясок, словно кто-то накинул на него петлю. Петля медленно стягивала камень до формы песочных часов. Наконец под аккомпанемент какого-то металлического грохота он раскололся, и две половинки взлетели в воздух.
Дети ошеломленно мигнули, но Фесс решил, что нельзя упустить такую прекрасную демонстрацию.
— Обратите внимание на траекторию осколков в воздухе, дети! Какова ее форма?
— Парабола, — с отвращением фыркнул Джеффри.
— Мы должны пойти поглядеть! — Корделия вскочила.
— Минутку… — Род поспешил остудить исследовательский пыл.
Юная бригада остановилась и с тревогой посмотрела на отца.
— Ты что-то задумал, — обвинительно заявил Магнус.
— Могу ли я предложить идею для обсуждения? — как бы между прочим спросил Фесс.
— Что именно? — отозвался Род.
— Подумайте! Это же механизм, благодаря которому камень оказался здесь.
— Конечно! — воскликнул Магнус. — Вот что он имел в виду, когда сказал, что его сделал другой камень!
— Совершенно верно, Магнус. Был один камень, а теперь два. Он воспроизводится.
— И у него только один родитель, — задумчиво проговорила Корделия.
— Само собой. Такая форма воспроизводства называется делением.
— Но почему он вырос и разорвался? — нахмурилась Корделия. — Чем это вызвано?
— Несомненно, механизм деления привело в действие солнце в зените. А почему разбух… Вы заметили, куда он упал, когда вы уронили его?
Четыре пары глаз устремились к мягкому камню и радужной пленке вокруг него. Та заметно сузилась и теперь занимала всего полдюйма вокруг камня.
— Он упал на ведьмин мох! — выдохнула Корделия. — И весь его втянул в себя.
Род и Гвен переглянулись.
— Совершенно верно. Давайте предположим, что он разбух, потому что упал на ведьмин мох и потому что солнце стояло в зените.
— Почему предположим? — воинственно спросил Джеффри. — Это совершенно очевидно и ясно!
— Многое кажется очевидным и ясным, но когда мы на это рассчитываем, оно не происходит. Если хочешь проверить, правильно ли ты предположил, Джеффри, ты должен воспроизвести такие же условия и посмотреть, получишь ли тот же результат.
— Да ведь это научный метод, которому ты нас учишь! — воскликнул Магнус. — Вначале мы наблюдаем и собираем информацию, потом пытаемся установить, что означает эта информация, потом высказываем гипотезу.
— Ты снова пытаешься нас учить, Фесс, — обвинила Корделия.
— Конечно. Время занятий еще не кончилось.
— Держись, Металлический Ментор! — подбодрил коня Род.
— Спасибо за поддержку. Предлагаю прямо сейчас проверить сформулированную нами гипотезу.
— Это значит, что мы должны поставить эксперимент, — перевел Грегори.
Джеффри сердито посмотрел на младшего.
— Хвастун!
— А ты нет, со своей катапультой? — отбрил Грегори.
— Да!
— Как мы будем экспериментировать, Фесс? — спросил Магнус. — Поищем другой мягкий камень и положим на полоску ведьмина мха?
— Ну конечно, а завтра незадолго до полудня понаблюдаем за ним, — подтвердил Фесс.
— Хорошо! — Джеффри хлопнул в ладоши, радуясь перспективе действий. — Пошли за камнем!
— Это можно, — задумчиво сказал Род. — А еще можно пойти в противоположном направлении.
Джеффри остановился и оглянулся на отца.
— Зачем?
— Что бы сделал командир, сын, если бы увидел подъезжающего к нему разведчика?
Джеффри посмотрел в пространство.
— Попытался бы узнать, откуда приехал разведчик.
— А если мы пойдем назад по следу камня, мы найдем его родителя? — спросила Корделия. Глаза ее загорелись.
— Возможно, — ответил Фесс, — и используем его для эксперимента.
— А отыскивая его, — добавил Джеффри, — мы выполним еще один эксперимент: определим, откуда пришел камень!
— Прекрасная мысль, Джеффри! Бывают времена, когда ты меня очень радуешь! Ты точно заметил: мы одновременно выполним два эксперимента, сразу ответив на два вопроса, вместо одного! Пошли, дети. Проверим, правильно ли мы заключили о происхождении камня!
Корделия, Грегори и Магнус с криками гурьбой повалили за Фессом. Джеффри пошел медленней, покраснев от удовольствия, но почему-то чувствуя, что им манипулировали.
Но родители хорошо это знали. И знали, что проделано все было мастерски.
— Я недооценивала Фесса как воспитателя, — тихо заметила Гвен, когда они неторопливо шагали за детьми.
— Я тоже, — признался Род. — А ведь я был его учеником.
Глава третья
Гэллоугласы осторожно продвигались вперед, Фесс следовал за ними. Некоторое время шли молча. Затем заговорил Магнус.
— Но как камень может играть музыку? Это не в его природе: камни тверды и ничего не чувствуют.
— Для камней так же неестественно становиться мягкими, — напомнила Корделия.
— Только если камень не сделан из ведьмина мха, — фыркнул Джеффри.
— Точно. А чего не может ведьмин мох? — спросил Грегори.
Гвен улыбнулась.
— Почему бы не спросить, что в его природе?
— Все и ничего, — ответил Род. — Верно, Фесс?
— Правильно, — подтвердил робот. — Сам по себе гриб не имеет других свойств, кроме цвета, текстуры, состава, массы и способности реагировать на проецируемую мысль. Его «сущность» полностью потенциальна.
— Вообще-то, я понимаю, как из него можно что-нибудь создавать: я сама не раз это делала, — нахмурилась Корделия. — Но как ему удается сохранять форму, что я ему придала, когда я далеко?
Род пожал плечами.
— Не знаю — но он может. Если я правильно считаю, первые эльфы были созданы из ведьмина мха людьми, которые и не догадывались о том, что они делают: возможно, бабушками-сказочницами, которые были проективными телепатами, но и не подозревали об этом. Они любили рассказывать сказки внукам. А ближайшие поросли ведьмина мха воспринимали эти сказки и превращались в их героев.