Камень Чародея - Страница 3

Джеффри удивленно уставился на коня.

— Как это?

— Отличный вопрос. Как нацелить катапульту, Джеффри?

— Направить на замок и выпустить! — мальчик развел руки.

— А если камень не долетит до стены? Джеффри обрадовался разговору на известную ему тему.

— Нужно подтащить катапульту ближе.

— Но если ты подойдешь ближе, лучники замка превратят твоих людей в подушечки для булавок, — заметил Фесс.

— Тогда, — с отвращением прошипел Джеффри, — нужно построить более мощную катапульту.

— Хорошо. Но допустим, ты сделал катапульту слишком мощной и камень просто перелетит стену и упадет во двор.

— Это тоже причинит какой-то ущерб.

— Но не пробьет стену. Тогда придется наклонить катапульту.

— Катапульты не наклоняются, — нахмурился Джеффри, заподозрив подвох.

— Тогда изобрети такую, которая наклоняется.

— Зачем? — возразил Джеффри. — Что хорошего это даст?

— Почему бы просто не сделать катапульту и не показать им? — предложил Род.

Ответ Фесса заглушил веселый крик Джеффри. Они с Грегори мигом натащили целую охапку палок и лиан и в десять минут соорудили действующую модель катапульты, в то время как Магнус и Корделия наблюдали со снисходительными улыбками, пытаясь не показать свою заинтересованность.

Фесс покорно указал:

— Заряди катапульту, Джеффри.

— Хорошо, Фесс! — мальчик поднял с земли трехдюймовый булыжник и положил в чашку на конце рычага катапульты.

— Прицелься в дуб впереди на краю дороги, — инструктировал Фесс.

— Он самый толстый по дороге, — улыбнулся Магнус. — А если не попадешь в него, брат, я приведу тебе слона.

Джеффри мрачно глянул на старшего, но прежде чем смог ответить, Фесс предупредил перепалку:

— Я не просил тебя вмешиваться, Магнус. Прицелился, Джеффри?

— Да, Фесс.

— Выпускай.

Джеффри нажал «спуск», и рычаг устремился вверх. Булыжник взлетел в воздух.

— Заметьте, дети, что камень летит по дуге. Если присмотритесь внимательней, то увидите знакомую кривую.

— Конечно, — подтвердил Джеффри, — точь-в-точь траектория стрелы, когда лучник стреляет в далекую цель.

— Совершенно верно. Это парабола. Если знаешь математику, то по наклону рычага, по длине его и по силе натяжения веревки можно рассчитать, где дуга закончится.

— А значит, где упадет камень! — воскликнул Джеффри, глаза его горели.

— Старый метод обучения, — прошептал Род Гвен, — но работает.

Гвен раздраженно покачала головой.

— Он не хочет учить ничего, что не связано с войной.

Камень ударился в дерево, и резкий голос несмотря на расстояние совершенно отчетливо произнес:

— Ой!

Дети застыли, глядя друг на друга. Потом заговорили все одновременно.

— Ты сказал «Ой»?

— Нет, я только смотрел. А ты?

— Я не говорил «Ой!»

— Я тоже. А ты?

— Нет, потому что меня ничего не ударило.

— Дети! — строго сказала Гвен, и все сразу стихли и повернулись к ней. — А теперь: кто сказал «Ой»?

— Камень, — ответил Грегори.

— Это невозможно, — заверил их Фесс. — Камни не могут говорить. Они не живые.

— На Греймари, Фесс, все возможно, — напомнил ему Магнус.

В голосе робота проскользнула неуверенность:

— Ты подразумеваешь, что этот булыжник — поддельный камень?

— Нет, Фесс. Как ты нас учил, — напомнила Корделия, — мы ничего не подразумеваем. Ты сам это сказал.

— Должен согласиться с тобой, — признал Фесс. — Должно быть, это камень сказал «Ой».

Род поразился прогрессу Фесса.

— Когда-то у тебя и от меньшего случился бы приступ.

Дети обрадовано завопили и наперегонки бросились к камню.

— Назад, дети! — взмолился Фесс, но они уже подбегали к дереву. Фесс усилил громкость: — Назад! Мы должны предположить, что он опасен, потому ЧТО не знаем, что это такое.

Гвен нахмурилась.

— В этом нет необходимости, Фесс.

— Но это разумно, — вмешался Род, — и к тому же он отдал приказ.

Джеффри потянулся пальцем.

Гвен вздохнула и подтвердила приказ:

«Джеффри! Нет!»

Конечно, она сказала это телепатически, и, может быть, только поэтому мальчик отдернул палец и обиженно оглянулся.

— Он не может повредить мне, мама.

— Ты знаешь об этом не больше меня, — Фесс уже стоял за ним и крутил головой в поисках упавшей ветки. Нашел и взял в зубы. — Чем бы это ни было, моему телу оно способно причинить гораздо меньший ущерб, чем вашему, потому что я сделан из стали, а вы — из плоти. И так как, по-видимому, необходимо испытать этот камень, отойдите.

Дети сделали маленький шаг назад.

— Большой шаг, — приказал Фесс.

Дети вздохнули, но подчинились.

— Три, — приказал Фесс.

— Совсем не обязательно, — запыхтела Корделия, но все послушались и затаили дыхание, когда Фесс медленно двинулся вперед.

В наступившей тишине раздались слабые звуки музыки, мелодичные, но повторяющиеся ноты, словно тяжелый басовый ритм.

Магнус поднял голову и осмотрелся.

— Откуда идет этот звук?

— От камня, — ответил Фесс.

Все смотрели на камень, напрягая слух. Точно, это камень производил музыку.

— Какой странный камень, — выдохнул Грегори.

— Поэтому он и требует осторожного обращения, — Фесс очень мягко коснулся камня веткой.

Камень хихикнул.

— Он живой! — ахнул Грегори, широко раскрыв глаза.

Род и Гвен внимательно смотрели на камень.

— Что это такое? — спросила Гвен.

— По крайней мере, он не опасен, — выпрямился, успокоившись, Джеффри.

— Кажется, нет, — и весьма неохотно Фесс добавил: — Хорошо, дети. Можете коснуться его.

Выводок обрадовано загалдел, а Джеффри подошел, наклонился и коснулся камня пальцем. Тот захихикал и сказал: Перестань!

— Он говорит! — ахнули дети.

— Конечно, говорю, — ответил булыжник. — А вы разве не говорите?

— Ну… само собой, я говорю, — подтвердил Джеффри, — но я не камень.

— Конечно, нет, — заверил его камень. — Ты слишком мягкий.

— Как и ты, — Джеффри поднял камень и сжал. — Это мягкий камень!

Все удивленно смотрели. В тишине снова послышалась слабая бесконечная повторяющаяся мелодия с мощными басовыми аккордами.

— Корделия, — попросил Фесс, — пожалуйста, перестань кивать.

— Я не киваю, — отозвалась девочка.

Гвен нахмурилась.

— Нет, дочь, киваешь.

Корделия недоуменно повернулась к матери, но Фесс вмешался:

— Ты просто не сознаешь этого.

— Положи меня, — сказал камень. — Щекотно.

— Дай подержать, — Корделия протянула руку, и Джеффри отдал ей булыжник. Камень снова хихикнул. Корделия погладила его указательным пальцем, и хихиканье перешло в мурлыканье.

— Как замечательно! — девочка снова погладила камень. — Словно мох.

— Мох… — Гвен подняла голову. — Конечно, дети. Он должен быть из ведьмина мха.

Ведьмин мох — особый грибок, который встречается исключительно на Греймари. Он чувствителен к телепатии: если проективный телепат обращает к нему мысль, ведьмин мох принимает форму и цвет того, что представляет себе телепат. Он может даже обрести дар речи и способность к воспроизводству.

Магнус сосредоточенно разглядывал на камень.

— Правда, это должен быть ведьмин мох. Иначе как он может существовать?

— А что он здесь делает? — спросил Джеффри.

— Я делаю музыку, — ответил камень.

— С какой целью?

— Только для развлечения, — заверил его камень.

— Странное слово. Где ты его взял?

— Как где? — ответил камень. — Оно со мной всегда, с того момента, как меня сделали.

Если он из ведьмина мха, кто-то должен был его сделать, — Гвен наклонила голову, разглядывая камень. — Кто тебя сделал, камень?

— Другой камень, — ответил булыжник. Грегори пораженно посмотрел на Гвен.

— Как его мог сделать другой камень?

— Глупышка! — пренебрежительно ответила Корделия. — Как матери и отцы делают детей?

Грегори, не понимая, смотрел на сестру, когда Фесс возразил: