Камень 1993. Книга 1 (СИ) - Страница 6

— Вы что, совсем безголовые? — Маша подошла к нам и встала, уперев руки в бока. — На часы смотрели? Вероника, пойдем со мной, я тебя довезу до дома… Вот как же только невовремя!

— Меня ребята проводят! — попыталась было возразить ее сестра, еще крепче вцепившись в мою руку.

— Ты серьезно? — Маша выгнула бровь, посмотрев сначала на меня, потом на Дюса словно на несмышленых детей. — Это Каменев и Зиновьев тебя проводят? Думаешь, они от маньяка тебя защитят? Да они сами обгадятся и хорошо если убежать догадаются!

Вот тут и я вспомнил еще одну неприятную деталь тех лет. Человека, который терроризировал Новокаменск начала девяностых, убил несколько молодых девчонок, а потом просто пропал, уйдя от правосудия. Кажется, именно в этот день как раз нашли еще одну жертву.

Вообще, с маньяками как явлением граждане СССР познакомились на излете существования государства. Разумеется, и раньше в истории нашей страны были выродки, ради собственного удовольствия мучившие и убивавшие людей. В основном, конечно же, беззащитных детей, женщин и стариков. Действовавший в нэповской Москве Упаковщик, оттепельный Мосгаз…

Вот только в восьмидесятых серийников будто бы с цепи сорвало. Во-первых, советская милиция поначалу оказалась не готова к таким монстрам, как Чикатило и Ряховский с Головкиным-Фишером. А во-вторых и, наверное, в-главных, потом уже было поздно — Союз разваливался со стремительностью автомобиля, летящего в пропасть, и катастрофа прошлась в том числе по самой милиции. Слышал я и такую версию, будто убийцы вдохновлялись газетными статьями о своих «похождениях», и это еще сильнее их раззадоривало…

— Уже нашли? — поинтересовался я, и у Маши глаза полезли на лоб.

— Ты что-то знаешь? — со смесью испуга и надежды спросила она. — Видел? Слышал?

Ника и Дюша переводили с меня на девушку в погонах изумленные взгляды.

— Вы же не просто так сказали «невовремя», — я покачал головой. — Да и ночью при полном параде вы вряд ли просто прогуливаетесь по пустой набережной.

В прошлый раз я узнал обо всем наутро, когда проспался после своей позорной пьянки. Родители шепотом обсуждали очередное убийство на кухне, стараясь, чтобы не услышал десятилетний Серега, который мылся с утра в ванне с пеной.

— Ты прав, — выдохнула Маша. — Я здесь не просто так… Нашли убитую девушку — дальше по набережной, где начинаются заросли. Пенсионер собаку выгуливал и наткнулся. Так, слишком много я вам рассказываю! Ника, а ну, марш со мной! Придется Палыча просить, чтобы машину выделил… Твою кавалерию, сестренка, без ножа режешь!

Удивительное дело, своим взрослым сознанием в теле студентика я воспринимал старшую Терешенко вполне молодой и даже аппетитной барышней, которой синяя форма с черным галстуком на фоне белого воротничка придавала особой стати. Эдакая валькирия российской прокуратуры.

— Эм… Мария, — как назло, запамятовал отчество сестер. — Не волнуйтесь, мы проводим Веронику до двери и проследим, чтобы она зашла в квартиру и заперлась.

Старшая Терешенко, нахмурившись, попыталась мне возразить, но я поднял руку в требовательно-успокаивающем жесте, и следачка застыла с полуоткрытым ртом. Видимо, не ожидала от юного парня такой наглой самоуверенности.

— Вы же опытный следователь… — я еще не закончил.

— Помощник следователя, — машинально поправила меня Маша.

— Помощник следователя, извините, — кивнул я. — Вы же прекрасно понимаете, что преступник, убивший очередную жертву, не станет подвергать себя опасности и охотиться за второй подряд.

— Ты думаешь? — встрял в наш разговор Дюс. — А если он опьянел от крови? Вдруг шатается сейчас по темным зарослям и ищет новую беззащитную девушку?

Вероника от таких его слов побледнела и даже чуть-чуть пошатнулась, и я заботливо поддержал ее. Не хватало еще, чтобы она рухнула в обморок, тогда Маша точно не даст нам ее проводить.

— Нет, — я решительно покачал головой. — Он жестокий и кровожадный, но точно не дебил. На улицах полно милиции, его наверняка пытаются найти по горячим следам. И если он не попался раньше, сейчас его точно не стоит недооценивать. Сказать по правде, я думаю, что эта ночь — самая безопасная… На ближайшее время.

Все трое слушали меня с неподдельным интересом.

— Слушай, Каменев, а ты уверен, что правильный факультет выбрал? — вдруг улыбнулась Маша. — Ты же сейчас вроде как в академе?.. Может, это судьба, и тебе надо на юридический перевестись?

— Не получится, — я развел руками. — Во-первых, специализации разные, и мне заново поступать придется. А во-вторых… Другие планы!

Я вежливо улыбнулся и, попрощавшись с Машей кивком, уверенно направился в сторону более оживленной и освещенной улицы. Идти до нашего дома было всего ничего.

— Спасибо, Вадим! — донеслось вслед, и я, обернувшись, снова кивнул.

Кажется, я произвел на старшую Терешенко хорошее впечатление. Это весьма кстати — союзники среди родственников Вероники мне не помешают.

Резкая острая боль заставила меня вскрикнуть, сдержав матерный возглас, и остановиться. Замечтавшись, я не заметил высокий бордюр и со всего маху врезался в него. Кроссовки на мне были мягкие, кимрский «Адидас», и от удара такие вовсе не защищали. Хорошо, если пальцы не переломал!

— Как же ты это?.. — невнятно бормотал Дюша.

Вероника сочувственно хмыкнула. А я… я окончательно понял, что все происходящее — не сон и не галлюцинации. От боли человек просыпается, да и ощущения в бессознательном состоянии совершенно не те.

И если раньше я воспринимал происходящее на адреналине, как игру, где нужно победить гопника, вернуть школьную любовь, отбить ее у родственников, а потом… Не знаю, чего я ждал дальше, но сейчас точно осознал, что все по-настоящему. Это жизнь, моя новая настоящая жизнь, где все возможно!

Пальцы я, к счастью, все-таки не сломал. Просто заработал сильный ушиб и мужественно притворялся, будто бы все отлично, чтобы не захромать. Хотел снова произвести впечатление на Веронику, старый перец, оказавшийся в молодом теле…

Когда мы дошли до дома, где жили все втроем, девчонка почему-то засмущалась. После поцелуя на танцполе мы всю дорогу прошли в обнимку, а тут вдруг она словно все откатила назад. Передумала? Но с чего вдруг? Опять эти игры!

Мгновенно успокоившись, я чуть было не рассмеялся, поняв, что мой юный организм чуть не пал жертвой гормонов. Все-таки хорошо в двадцать иметь мозг и сознание пятидесятидвухлетнего. Вовремя понял, что Ника действительно просто стесняется, как и положено порядочной девушке из хорошей семьи, тем более будущей медсестре. Мы же еще вчерашние дети фактически. Что такое восемнадцать и даже двадцать? Самое начало жизни. Я ведь только сегодняшним вечером вдруг стал мачо, не побоявшимся хулигана Ромахи. Кто знает, может, это просто действие алкоголя, и завтра я опять превращусь в тыкву… То есть в ботаника, неспособного защитить девушку.

Дюс порывался было меня задержать у подъезда, но я сослался на плохое самочувствие и поспешил домой. Нетрудно догадаться, что мой юный друг хочет подробностей о поцелуе и том, что я намерен делать в дальнейшем. А я еще не был уверен, что готов снова с ним так же легко говорить, да и просто хотелось поскорей оказаться в кровати.

Пальцы на правой руке машинально сложились в чуть кривоватую щепотку — дверь в подъезд кодовая, и требовалось одновременно нажать 1, 5 и 6. Подобрать комбинацию, к слову, было бы несложно, даже если бы я вдруг забыл. Мы так, помнится, угадывали коды в подъезды соседних домов — на дешевых замках нужные кнопки были заметно затерты. И металлическая панель на нашей двери оригинальностью не отличалась. Раздался щелчок, я шагнул в пропахший канализацией и котами подъезд. Дюс жил на первом этаже, мы пожали друг другу руки, и я уже на своем втором услышал высокий заплаканный голос бабушки — его родители, геологи, работали вахтой и сейчас отсутствовали.

Я потянулся в карман за ключами, достал целую связку. Первый — для тамбурной двери, ведущей в общий на две квартиры закуток, где были свалены доски, железки, горшки и наши с папой велосипеды. Второй и третий ключи — уже от квартирных замков, на бронированной двери и на старой, еще советской, обитой бордово-коричневым дерматином.