Калевала - Страница 70

Чтобы изготовить льняной невод для серой щуки, созвал Вяйнемёйнен людей Калевалы, и вспахали они поле близ озера Алуэ, а сам вещий старец вырыл из-под пня подземного червя Туонелы, хранившего льняное семя, и взял из его запасов на посев сколько надо. Отыскав на берегу золу от сгоревшей некогда лодки, удобрил мудрый Вяйнемёйнен пашню и посадил лен в сухой пепел.

За одну летнюю ночь, которую не отличить теперь было от дня, ибо светили в небе лишь льдистые звезды, встал на поле богатый лен. За один летний день, который сделался теперь близнецом ночи, убрали и ощипали девицы лен, замочили его и просушили, помяли и растоптали стебли, расчесали и разложили по связкам. Следующей ночью намотали девы и жены лен на веретена и спряли крепкие нити, а молодцы принялись плести из тех ниток невод и вязать веревки, чтобы крепить к сети поплавки и грузы. Прилежно и споро работали калевальцы и уже к утру изготовили сеть — в триста сажен была она длиною, и сто сажен было в ней по краю.

Привязав к низу камни, а к верху — деревянные поплавки, опустили молодцы невод в воду и потянули его вдоль озерного берега. Но хоть были они усердны, а, вытащив сеть, нашли в ней лишь склизких ершей, костлявых окуней да плотвиц, богатых желчью. Увидев это, сказал старый Вяйнемёйнен Ильмаринену:

— Пойдем сами потянем сети, иначе не будет от ловли проку!

Вдвоем искусно закрыли они залив, поставили невод от мыса до пристани и, взявшись за бечеву, вытянули полные сети: было в них много окуней и пеструшек, были лещи и семги — всякая была рыба, но не нашлась лишь та, ради которой плелся невод.

Тогда довязал Вяйнемёйнен сеть по краю, и стала она длиною в пятьсот сажен — ровно в версту.

— Поставим невод от берега подальше, — сказал мудрый старец кузнецу, — и протянем по глубинам через озеро.

Так и сделали Вяйнемёйнен с Ильмариненом: поставили сеть на озерных глубинах и потащили ее второй раз через воды. При этом запел вещий старец заклинание:

Как закончил Вяйнемёйнен заклинание, так поднялся из вод богатырь-невеличка, встал на волны и спросил рыбаков:

— Нужен ли вам помощник, чтобы колотилом гнал в невод рыбу?

— Нужен нам такой, — ответил вещий старец.

Срубил малютка-богатырь на берегу высокую сосну, приделал к ней цепями скалу и вновь спросил рыбаков:

— Со всей силы гнать рыбу, со всего мне плеча работать или соблюсти меру?

— Соблюдешь меру, так и того довольно будет, — ответил мудрый Вяйнемёйнен.

Начал богатырь-невеличка свою работу и нагнал к неводу большие стаи рыбы, а как стали Вяйнемёйнен с Ильмариненом тащить наверх сети, то канул помощник в воду, и даже круги не пошли по глади. Вытянув невод, вытрясли герои добычу в лодку и увидели, что на этот раз поймана рыба, ради которой вязалась льняная сеть.

Направил Вяйнемёйнен лодку к берегу, там вывалил у пристани улов наземь и достал из груды разных рыб щуку, которая одна только и была ему нужна.

Подумал было мудрый старец, стоит ли доставать огонь из щуки без железных рукавиц, без медных варежек, но решился пластать рыбу как есть. Посеребренным ножом с черенком в позолоте разрезал рунопевец тело щуки и вынул из ее утробы пеструшку. У той пеструшки в брюхе нашел он гладкого сига, а разрезав его, в тонкой сиговой кишке на третьем сгибе увидел красно-синий клубок. Вскрыл Вяйнемёйнен клубок и вынул из него на лезвие огненную искру, что прошла через девять небес, прежде чем упала на землю. Призадумался мудрый старец: как теперь доставить искру к темным избам, к жилищам с холодными очагами? — а злая искра вдруг соскользнула с ножа, опалила Вяйнемёйнену седую бороду и принялась безжалостно жечь огнем Ильмаринена. Спасло лишь то кузнеца, что знаком он был с норовом огня и знал заговоры от ожогов. Призвал Ильмаринен деву Лапландии, в лед и иней обутую, в замороженной одежде, с котелком, полным инея, и ледяною в нем ложкой, чтобы окропила она ему ожоги холодной водой и набросала льдинок на те места, где коснулся его огонь. Призвал он сына Похьолы, в снег одетого, чтобы набрал он в холодном краю, где реки инея и озера льда, где застыл морозный воздух, где скачут снежные зайцы и ходят по диким вершинам ледяные медведи, полные сани снега со льдом, привез их и заморозил опаленную пламенем кожу. Таким колдовством отнял Ильмаринен у огня силу и исцелился от страшных ожогов.

А искра тем временем поспешила прочь: обожгла можжевельник, опалила прибрежье Алуэ, поднялась на ели и сожгла огнем лес. Побежав дальше, вскоре так разбушевалось пламя, что пожгло пол-Похьолы, опалило пределы Саво и границы Карьялы. Видя злое беспутство огня, отправился поспешно старый Вяйнемёйнен за ним, чтобы усмирить его буйный нрав, — пройдя по следу пламени, миновал вещий песнопевец сгоревший лес и вскоре отыскал искру в ольховом дупле у изгиба гнилого пня.

— Ты, огонь, светящее творенье Укко! — сказал искре Вяйнемёйнен. — Напрасно убегаешь ты от людей! Вернись в домашние очаги — там будешь ты днем ликовать на березовых поленьях, а ночью отдыхать, накрывшись жаркими угольями.

Теми словами уговорил искру песнопевец и, посадив ее на трут, вместе с берестой и сухими древесными щепками, положил в медный котел. В котле этом принес Вяйнемёйнен огонь в темные жилища Калевалы, и вновь запылали в домах очаги, вновь обрело племя Калевы тепло печей и свет лучин.