Как я играю! - Страница 6

– И-и-и… что же теперь?

– А, что теперь? – деланно изумилась Буська. – Боитесь, что я открою вашу страшную тайну?! Ха-ха-ха-ха… Не бойтесь, никогда я вас не выдам. Надоел мне этот «золотой шлем» так, что я и сама давно была готова из него уйти. Тем более, я учиться на Факультет поступила.

– Это мой дядя Часок погиб, – неожиданно признался Тубуз. – Его гоблины убили вместе с тетушкой Оманидэ, а потом их дом подожгли. А серебристого рыбодракона я в Ловашню отпустил, и он потом меня от этих тварей зеленых спас…

– Вот, значит, как, – сразу посерьезнела Буська. – Ладно, что это мы все разговоры разговариваем, пора бы и рыбу ловить…

Гномиха оставила Тубуза одного, и он про нее забыл, полностью отдавшись тренировке. И только поздним вечером они вновь встретились в трактире «Две веселые русалки», куда расстроенный лекпин заглянул, чтобы попустить пару кружечек факультетского Темного Терпкого. С пенящейся кружкой пива в руках Буська сама подсела к нему за столик.

– Ну, что, господин лекпин, просекли фишечку? – поинтересовалась она, пригубляя пиво.

– Как же, просечешь тут! – в сердцах махнул рукой Тубуз. – Второкурсники, – вот они действительно фишку просекли. Только из них ни из кого слова не вытянешь, – сговорились, хитрованы. Боюсь, порвут они нас завтра!

– Неужели господин лекпин так ничегошеньки не придумал? – изумилась Буська и хихикнула.

– Как же, придумаешь тут, – Тубуз приложился к кружке и залпом ее осушил. – Ты сама-то хоть одну рыбку поймала?

– Не поймала, – призналась Буська. – Зато фишечку, кажется, просекла…

– Врешь! – стукнул лекпин кулаком по столу и еле успел подхватить готовую перевернуться вторую кружку с пивом, намочив пеной рукав куртки и тем самым заставив гномиху и вовсе расхохотаться.

– Зачем же мне обманывать своего товарища по команде? – возразила она и, протянув кружку, чокнулась ею с кружкой Тубуза.

– И в чем же по твоему фишка? – недоверчиво поинтересовался он.

– А вы не кричали бы во весь голос, господин лекпин, – зыркнув по сторонам, посоветовала Буська, и в своей манере отпила полглотка пива.

Тубуз тоже огляделся. Народа в трактире хватало, и у каждого посетителя имелась пара ушей.

– Ты вот что, – он перегнулся к гномихе через стол, – во-первых, прекрати меня «господином» называть. А во-вторых, могла бы и поделиться секретами с товарищем по команде!

– Хорошо, молодой лекпин, – вновь хихикнула Буська.

– Да при чем здесь – молодой?! – возмутился Тубуз. – Я же не называю тебя «молодая гномиха»! Вот и ты зови меня просто по имени. Которое ты прекрасно знаешь.

– Хорошо, – согласилась она, и когда сел обратно, с улыбкой добавила, – Тубузик.

Он открыл, было, рот, чтобы все-таки объяснить, как правильно звучит его имя, но Буська успела сказать чуть раньше:

– У второкурсников есть воблеры магически заговоренные, которые на магически измененных водоемах оказываются самыми уловистыми!

Тубуз так и застыл с открытым ртом. А Буська продолжила:

– Их этому в конце первого курса обучили – прививать рыбообразным воблерам, вырезанным из молодых побегов прибрежной ивы, различные «вирусы нервического поведения жертвы». При проводке от такого воблера исходят магические волны, воспринимаемые хищной рыбой, как импульсы страха, и она не может удержаться от нападения…

– Где же нам теперь такие воблеры достать? – не удержался от вопроса Тубуз, когда гномиха прервалась, чтобы попить пивка.

– Покупать, или, допустим, на что-нибудь их выменивать – бессмысленно. Воблеры, изготовленные из молодых побегов прибрежной ивы, проявляют магические свойства лишь в тех случаях, если поблизости находится хозяин, прививший им магию.

– А сделать самому? – ухватился лекпин за последнюю надежду.

– Опоздал, Тубузик, – впервые за вечер невесело усмехнулась Буська. – Магические свойства прибрежно-ивовым воблерам прививаются только один раз в году, когда срезают, то есть, в день летнего солнцестояния – 22 июня. Заклинания, которые, кстати, ни ты, ни я пока что не знаем, действуют в течение одного года, и иссякают, если их не повторить в день летнего солнцестояния…

– Капризные приманочки, – шмыгнул носом Тубуз и без особого удовольствия принялся цедить пиво.

– Очень капризные, – согласилась Буська. – Особенно, если учесть, что лучший эффект при ловле на прибрежно-ивовые воблеры достигается при первых забросах и почему-то при использовании самой тонкой лески.

– Понятно, – разочарованно сказал Тубуз. – Только непонятно, какая от всех этих раскрытых секретов нам завтра будет польза. Что толку-то, что ты фишку посекла?

– А ты пораскинь мозгами, Тубузик, – в глазах гномихи появились озорные икорки. – По слухам, герптшцог Ули-Клун назначил солидный денежный приз за поимку самой крупной рыбы во время завтрашних соревнований. Второкурсники, конечно же, в первую очередь на крупняк настраиваться станут. И крупняк за магическими воблерами обязательно выйдет, и обязательно на них клюнет. Но леска-то у второкурсников будет тонкая, а где тонко, там и рвется! Если, конечно, вовремя сильнейшее антиобрывочное заклинание не применить…

Буська замолчала, ожидая, что Тубуз по своему обыкновению не замедлит с очередным вопросом, но тот с угрюмым выражением лица продолжал цедить пиво.

– Вот тут-то нам и надо будет подсуетиться со своими обычными приманками, но с более надежной лесочкой, – подмигнула Буська лекпину. – Хищная рыба-то будет привлечена импульсами страха жертвы, вот она и начнет эту жертву искать, несмотря на то, что в зубах у нее останется кусок дерева с крючками…

– Буська! – перекрыл вдруг монотонный трактирный гул чей-то зычный голос. – Ну-ка, подь сюды!

– Ой, братья! – испугалась гномиха и покинула Тубуза, оставив на столе недопитую кружку.

Лекпин проследил за ней и к немалому своему удивлению увидел, что Буська подбежала к трем гномами, которые сразу принялись что-то очень сердито ей внушать. Это были все те же второкурсники и потенциальные его конкуренты в завтрашних соревнованиях господа Мэвер, Жэвер и Дэмор. О чем они там говорили, он не слышал, тем более что почти сразу три брата вместе с сестрой покинули трактир. Тубуз же допил свое, а заодно и Буськино пиво и только после этого потащился домой…

Разговор с Буськой еще больше расстроил лекпина. Выходило, что у второкурсников имеется «секретное оружие». Но что этому оружию противопоставить, Тубуз не знал.

Так и просидел он в раздумьях у себя дома до поздней-поздней ночи, таращась на рыбацкие причиндалы, так и заснул за столом…

Троллю Пуслану снилось его любимое озеро. В его чистых водах он поймал свою первую рыбу, на его берегах учился мастерству владения удочкой и спиннингом, во льду этого озера посверлил свою первую лунку, а однажды едва в нем не утонул, перевернувшись на лодке…

Во сне озеро было покрыто первым льдом, уже выдерживающим вес троллей, но Пуслан все-таки не слишком удалился от берега – до ближайшего подводного «стола», над которым сделал пять лунок и теперь их облавливал. Вокруг этого подводного возвышения были большие глубины, откуда, по всем законам подводного мира и должна подниматься на кормежку рыба.

«Главное, чтобы меня никто не заметил, – думал тролль. – Что за рыбаки нынче пошли! Выходят на лед и вместо того чтобы рыбу искать, высматривают, у кого клюет, да на что клюет. А, высмотрев, прибегут, насверлят вокруг лунок, чуть ли не под твоими ногами, нашумят… В итоге и сами не поймают, и тебе не дадут!»

Чтобы перехитрить таких горе-рыбачков, Пуслан принял меры, то есть, замаскировался: надел поверх одежды белый халат, на голову – шапку из меха белого горностая, даже сапоги его были под цвет снега. И рыбу, которую тролль нет-нет да вытаскивал из лунки, убирал тоже в белый холщовый мешок.

Вот кивок его удочки в очередной раз вздрогнул, отреагировав на поклевку, Пуслан подсек и, неторопливо перебирая тонкую леску пальцами-сардельками, вытащил из лунки здоровенного красавца-окуня.