Как вы мне все надоели ! - Страница 2

- У-ху-ху-ху-ху! - раздалось из глубины болота.

- Поддай-ка, дружочек, этому голубчику снизу покрепче, - велела бабка. - А то, гляди, ревматизм схватит.

- Э-хе-хе-е... - согласились в болоте, и неведомая сила вытолкнула пажа, так что он, бедняга, взлетел мало чем пониже Березовых ворот и приземлился на тропинку возле ведьмы. Болотная грязь сразу же потекла с него.

- Ничего себе! - восхищенно произнес паж, ощупывая то, что у всех у нас расположено пониже спины.

Бабка критически его оглядела.

- Делать нечего, придется тебе заглянуть ко мне в гости, одежонку просушить, - решила она. - Не стоит тебе в таком виде домой возвращаться. Поди объясни всякому, где ты побывал да что из этого получилось...

- А поможешь? - с надеждой спросил паж.

- Почиститься помогу. А насчет молодой графини - там, видно, посильнее меня колдун потрудился. Деньги я тебе, конечно, верну... Раз уж неудача получилась...

Она повернулась и пошла по тропке. Ворота пропустили и ее, и пажа. Но когда конь решил было последовать за хозяином, то натолкнулся грудью на холстину-невидимку. Так и встал, как вкопанный.

Избушка оказалась в трех шагах от ворот.

Ну, описывать эту хибару незачем - вы, господа мои, сами не раз заглядывали в такие апартаменты, то рану залечить, то за приворотной травкой, вроде нашего пажа, а то еще, боже упаси, за той водичкой без цвета, вкуса и запаха, от которой врагам нездоровится... простите великодушно!

Ведьма завела туда пажа, спустила с плеча кота и стала подбрасывать дрова в очаг, разводя большое пламя. Паж тем временем разделся догола и завернулся в клетчатый платок старухи размером с доброе одеяло. Она взяла его пожитки, встряхнула так, что вся сырость из них с брызгами, должно быть, вылетела, и развесила над огнем.

- Бабушка, а бабушка, - обратился к ней паж. - А если молодую графиню раньше меня присушили, может, все-таки удастся ее отсушить? А?

- Может, и удастся - проворчала старуха. - Только я этим заниматься не стану.

- Бабушка, а бабушка!

- Чего еще?

- А как узнать, присушили ее или не присушили?

Ведьма задумалась.

- Я тебе дала довольно сильное заклятие. Сильнее елового уголька да креста на живом теле может быть только трава тысячелистника, собранная в полночь и заговоренная над зеленым огнем. Или иголка, вымазанная в крови и воткнутая за стропила... Но ту еще смотря как воткнешь. Тоже - наука...

- За стропилами? - переспросил паж.

- Да. Хочешь - заберись в спальню к графской дочке, пока она с подружками в саду гуляет, и посмотри сам. Может, найдешь ржавую иголку за стропилами или пучок тысячелистника в ином укромном месте. Да! Если по четырем углам пятнышки на полу, вроде как зеленоватой краской брызнули, это - тоже заговор! Только послабее елового уголька.

- Бабушка!

- Что, внучек?

Внучком ведьма звала пажа, конечно же, в насмешку. Он ей не то что во внучки - в прапраправнучки, пожалуй, годился.

- Бабуль, а пошла бы ты со мной в замок, а? Вместе бы поискали! предложил паж.

От такой наглости ведьма онемела.

- Ты, внучек, должно быть, не знаешь, что я со своего болота никуда не ухожу, - ласковенько сказала она, опомнившись. - Сундук серебра сулили мне, чтобы на день съездила в город, посмотрела бургомистрова сынка, что таял, как свечка. И лошадей к Березовым воротам привели. Не поехала. Мальчонку сюда везли.

- И что же с ним было?

- Ерунда, мачеха след вынула. Я в глазки этой мачехе только разок посмотрела - и сама она во всем повинилась. А когда правда на свет выплывает - бывает, и болезнь сама проходит.

- Так что не пойдешь со мной, бабуля?

- Не пойду, внучек. Деньги твои верну, коли не заработала, а отсюда не двинусь.

Паж вскочил и запахнулся в платок.

- Тогда, бабушка, и деньги отдавать будет некому.

- Это почему же?

- Покойнику они без надобности! А жить без графской дочки я не собираюсь! Вот!

- Не скоро ты еще станешь покойником.

- А вот увидишь!

И паж как был, в клетчатом платке, мотнул рыжей гривой и выскочил из ведьминой избушки.

- Стой! - закричала старуха. - Куда?! Штаны надень!

- Покойнику и штаны не нужны! - донеслось с болота.

Вскинув на плечо кота, похватав сушившиеся над очагом камзол и прочую одежонку пажа, ведьма кинулась за дверь.

Говорят, дураков, влюбленных и пьяных сам Бог бережет. Не знаю, выпил ли в ту ночь наш пажик хоть каплю хмельного, а что был он и дураком, и влюбленным сразу - это, господа мои, уж точно! Потому в порыве неслыханной удачи пролетел он над гиблыми и топкими местами, минуя Березовые ворота, и опомнился лишь на опушке лесной. И сам удивился - как это не провалился к чертям болотным?

Через несколько минут его нагнала ведьма. Она спешила, озираясь, шустрой побежкой, вроде даже и неприличной для ее древних лет. Но на опушке было старухе что-то неуютно, словно боялась она неведомого врага.

- Держи штаны свои с башмаками, отдавай мой платок!

- Не отдам! - паж вцепился в платок и отскочил.

Старуха швырнула наземь вещички пажа и погналась за ним. Но парнишка был быстрее, да и немудрено - в девятнадцать-то лет.

- Сходишь со мной в замок - отдам! - обещал он, уворачиваясь.

- Да не могу я в замок! - взмолилась ведьма. - Нельзя мне вообще с болота выходить!

- Почему, бабушка?

- Нельзя - и все тут! Думаешь, почему Березовые ворота болото на запоре держат? А?

- От кого же ты бережешься?

- А-а... - И бабка махнула рукой.

- Бабка, бабулечка, бабуся моя ненаглядная! - запричитал хитрюга паж. - Ты только сходи со мной в замок, помоги отсушить чужую присушку! А я тебя в обиду не дам! Вот увидишь Ты только скажи, от кого прячешься! И пусть он сразу гроб заказывает!

- Ну, скажу я тебе, что лучше бы мне на глаза не попадаться великому магу Маргарелону. А-а, молчишь? Поди сладь с магом Маргарелоном! Так что забирай-ка ты, внучек, свои штаны и отдавай мне платок, домой побегу. Ведь если он почует, что в моей ограде щелка завелась, - проскользнет, и будет мне тогда плохо.

- Значит, ты, бабушка, только на болоте в безопасности? - спросил паж, понемногу отступая с опушки через поляну к дороге.

- Только на болоте.

- И что же ты такого натворила?

- Ох, внучек... - ведьма громко вздохнула.