Как вы мне все надоели ! - Страница 13

То есть, на что он лекарю намекал? На то, что хотел графа своего отсюда живым и невредимым вывести. Уйти, значит, с ним вдвоем, а вернуться уже одному.

- Парень дело говорит, - одобрил гвардеец. - Ты, умник, стой на месте, а ты, парень, держи...

И бляху свою именную, отцепив от поясного ремня, протянул.

- По моей бляхе тебя выпустят и впустят беспрепятственно. Смотри, потеряешь - насидишься в каземате... Пошел! Лети мухой! Да не оба, одного хватит.

Жилло графа подтолкнул - мол, хватайте бляху, ваша светлость, и давайте деру! Но тот окаменел. Лекарь ему мохнатыми бровями знаки делает без толку! И дождались все трое - гвардеец чуть не силком Жилло эту бляху в кулак вжал.

- Который ларчик-то принести, сударь? - жалобно спросил Жилло у лекаря.

- Малахитовый, что справа на каминной полке!

И показал лекарь слуге тайно здоровый кулак. Уж что этот кулак означал - Жилло так никогда и не узнал, да, правду сказать, и не пытался.

Пошел Жилло вниз по лестнице и слышит - наверху гвардеец к окну подошел и кому-то приказал его, Жилло, до лекарского дома и обратно в карете сопроводить. Делать нечего - придется возвращаться...

Идет Жилло через мастерскую - там ни души, все раскидано, а большая дверь в девичью спальню - нараспашку. На пяльцах огромных стоячих вышивки начатые, корзинки с клубками опрокинуты, цветные клубки разбежались по полу. Посмотрел на ближайшие пяльцы Жилло - чуть на пол не плюнул. Девушкам бы цветы вышивать, а не многоцветной нежнейшей гладью топор с мотыгой!

Оглянулся графский слуга - и к двери, к косяку на миг прижаться, посмотреть, что у девиц творится. А там уже вовсю сыскная служба старается - ищут, чем порчу наводили! Такой кавардак устроили - перины с тюфяками на дыбы, бельишко девичье убогое - все на виду, только что пух и перья по воздуху не летают. Но, видно, не нашли еще горшка с дохлой жабой. Вышивальщицы уж не визжат, не отнимают у сыскной службы вещички свои, а покорно так встали - каждая, где ее суета эта застигла, и ждут, головы повесив. Иногда разве что метнется испуганная девушка из угла в угол и там замрет, словно каменная. Почему, отчего - у нее спроси... Весь шум и гам сыщики творят.

Поискал Жилло взглядом ту красавицу, что платок уронила. Вроде не видно, а, может, голову повесила, шаль до бровей опустила, спрятала гордое лицо? Тут только вздохнуть остается и идти своей дорогой.

И вот проходит Жилло, медленно-медленно и глядя в другую сторону, мимо дверей спальни к дверям, ведущим на галерею, откуда ему следовало спуститься во двор и сесть в лекарскую карету. Вдруг на краткий миг прижалось к нему горячее тело!

- Молчи! Спрячь... - шепнул голос.

И скользнуло что-то мягкое за пазуху.

Глянул Жилло - а это ведь она, соколица сероглазая, что платочек оброненный у его ног поднимала. Только стоит она уже у стены, прижавшись спиной, и смотрит на разгром в спальне. Словно и не она его сейчас телом да дыханием обожгла.

Не замедляя шага, вышел Жилло из девичьей мастерской - а точнее, вылетел, потому что ног под собой он не чуял. Пропали ноги куда-то и объявились, треклятые, когда галерея поворот сделала и из перил сломанная балясина вылезла. Так двинула чуть пониже колена - Жилло сразу понял, на каком он свете. Спустился, ругая себе под нос треклятую балясину, а тут его гвардеец, которому из окна башни было приказано, перехватил и пошел следом.

И были те минуты, что Жилло спускался с галереи в замковый двор и, сопровождаемый гвардейцем, шел к карете, последними спокойными минутами за вечер - впрочем, уже и не вечер, дело шло к полуночи.

Кабироль со знакомым стражником языками сцепился - гвардеец на ходу подхватил его за шиворот и увлек. Потом подбородком на козлы указал занимай место, значит. Кабироль встряхнулся и перед тем, как лезть наверх, к приятелю своему повернулся рукой помахать.

У самой кареты, когда оставалось только дверцу открыть и внутри поместиться, услышал Жилло из Девичьей Башни шум какой-то несусветный. Гвардеец, что с ним был, тоже туда голову повернул. А стражник, стоявший рядом с каретой, и вовсе взвизгнул, тыча факелом куда-то вверх. Задрали Жилло с гвардейцем головы. И увидели они - кого бы вы думали, господа любезные? Молодого графа!

Он стоял между зубцов невысокой, приземистой Девичьей башни - и стоял с клинком в руке!

То есть, не настолько было светло, чтобы узнать человека на башне в лицо. Но во дворе хватало факелов, да и стройная тонкая фигура молодого графа достаточно хорошо была знакома слуге - ведь Жилло лет пять, не меньше, прожил в замке.

Уж неизвестно, что там у него за разговор вышел с гвардейцами, которые оставались в опочивальне у хворой вышивальщицы, но, судя по всему, не нашел граф с ними общего языка. И как он умудрился на самую верхушку попасть - слуга тоже так сходу не сообразил. Так ведь не это было главное.

- Жилло! Жилло! - донесся сверху голос. - Выручай, Жилло!

А как выручать? Граф - он вон где, не в охапку ж его ловить?

Огляделся Жилло - все вверх таращатся, и тот обормот с факелом тоже. Как-то даже задумчиво взял Жилло у него из рук факел. Тот отдал не глядя. Пожал плечами Жилло - никак не мог решить, что же делать, и нужен ли ему факел для спасения молодого графа. Но другого-то оружия все равно нет! Пока замковый народ разиня рот стоял, отодвинул Жилло ошалевшего Кабироля, проскользнул между ним и гвардейцем, быстро залез на козлы. Теперь уж обратного пути не было. Тем более - мысль в голову пришла.

Коротенькая была мыслишка, на ближайшие минутки полторы, а что далее - непонятно. Но хоть так! Жилло вожжи кое-как разобрал, хлестнул ими коней, поднял в крупную рысь и погнал коней впритирку к замковой стене.

- Эй, ваша светлость! - сам орет. - На крышу сигайте! На крышу! Ничего, не страшно!

Это он имел в виду, что крыша кареты - дело хрупкое, сломается под графскими ногами, зато удар смягчит.

Графу было не до того, чтоб еще и соображать. Услышал он голос слуги, с которым вместе по горам за целебными травами лазил, и, недолго думая, действительно сиганул вниз - прямо на крышу кареты!

Почувствовав удар, хлестнул Жилло коней и погнал их к воротам - в одной руке вожжи, в другой - факел, чтобы огнем отбиваться. За спиной у него граф, застрявший в крыше, барахтается, впереди из-под копыт люди скачут - весело! Да еще ворота никто закрыть не догадался - так карета и вылетела на дорогу.