Как все начиналось - Страница 23

– Лео, – фальшиво улыбнулся гном, – у меня проблемы с деньгами.

– Ты что, ему деньги должен? – ужаснулась я.

Все было еще хуже – я подобрала на улице не приятеля Пана, а его кредитора.

– Сто золотых, – подтвердил парень.

– Сто золотых! Ты что, проиграл их?

– Какая разница, – широко усмехнулся Лео. – Пантелей, я, пожалуй, возьму твою женщину на вечер. Она отработает твой долг, что ли…

– Что?! – заорала я, перебивая его. – Ты что, чокнутый, действительно принимаешь меня за девку? Да мы тебя обуть хотели, ядрена кочерыжка. Пан, скажи ему!

Гном затрясся еще сильнее:

– Ну э-э-э, Асенька, ты понимаешь?

– Что понимаю?!

– А-а-а-ся, – просиял Лео. – Гном, иди, а девушка остается. Ты же не хочешь, чтобы мы обратились к стражам. Они тебя уже давно ищут, твои портреты совсем недавно сняли с досок Краснодола.

Я не верила своим ушам.

– Ну уж нет, без меня! – Я крутанулась на каблуках и попыталась уйти. Мужчина, назвавшийся Лео, схватил меня за руку:

– Куда ты пошаркала?

– Я пошаркала? – От гнева мое лицо пошло красными пятнами. Секунду помедлив, я со всех сил ткнула кулаком по направлению лица мужчины. Удар пришелся в скулу. От неожиданности тот споткнулся о маленькую табуретку, рухнул на пол, ударившись со всего маху затылком об угол кровати и замер.

– Вот тебе! – Я гордо прошествовала мимо застывшего от удивления гнома, а потом вернулась и, содрав с пояса парня кошель, довольно произнесла: – Я заслужила за маскарад, каблуки и танец.

Парень застонал и стал приходить в себя. Недолго думая я снова засадила ногой ему в живот, едва не воткнув острый длинный каблук.

Пан стоял, разинув рот.

– Ну чего уставился, стервец, смываемся, – хмуро скомандовала я.

Мы кинулись в коридор, и я провернула ключ в замке. Дверь, конечно, преграда небольшая, но даниец все равно потеряет время, пока очухается и выбьет ее.

Поспешно спускаясь по лестнице и на ходу стягивая туфли, я заорала дурным голосом:

– Ваня, смываемся!!!

В холле собрались все немногочисленные жительницы гостеприимного дома, слышавшие дикие крики и жуткий грохот на втором этаже. Подозреваю, они решили, будто мы друг друга загрызли, а потому весьма удивились, обнаружив меня живой и даже здоровой. Выудив из сворованного кошеля два золотых, я небрежно бросила их на полированную столешницу:

– Девочки, займитесь им кто-нибудь, а то клиент остался недоволен, – и, подхватив свои ботинки, босая выскочила на улицу.

Мы отужинали в маленькой таверне, примыкающей к дешевой гостинице. Я тщательно следила за тем, чтобы Ванятка не принял ни грамма крепкой, но стоило мне отвернуться, как Петушков опьянел. Я так и не смогла понять, откуда он взял спиртное? Гном на мои расспросы только пожал плечами и продолжал меланхолично жевать. Когда Ваня окончательно окосел, нам пришлось, поддерживая его под белы рученьки, увести в снятую комнату. Он мешком рухнул на скрипучую койку и моментально захрапел.

Мы же с Паном отправились искать Анука. На город опускались сумерки, но Краснодол только просыпался. На ярко освещенных улицах начиналась ночная жизнь. Одетые в умопомрачительные сказочные наряды люди заполонили мостовые. Пивнушки и игорные дома засветились разноцветными огнями, зазывая посетителей.

Рядом с входом в дорогую таверну «Данийя Солнечная» собралась волнующаяся толпа зевак. Сюда к красной ковровой дорожке подъезжали шикарные экипажи с высокородными знаменитыми господами, лица которых казались смутно знакомыми по газетным листкам и рубрике «Их знают все». Тут же остановилась ярко-желтая с черными полосками пузатая карета, напоминающая тыкву, и из нее вылезли мои давние знакомые: четверо широко улыбавшихся красавцев, членов группы «Веселые Баяны» со степенным гномом-импресарио.

– Ты глянь, – ткнула я пальцем в певцов, – а я их знаю!

Пантелей посмотрел на меня как на слабоумную:

– Кто же их не знает?

– Да, но не каждый вместе с ними от диких поклонниц убегал, – усмехнулась я.

Мы обошли визжащих от восторга недорослей и продолжили поиски. Я точно знала, куда идти – каждую секунду плач ребенка, звучавший в моей душе, становился громче. Анук был где-то близко. Мой испуганный птенчик страдал от страха.

– Пан, а ты всегда был наемником? – вдруг спросила я, стараясь разговором заглушить раздирающие сердце всхлипы.

Гном моему вопросу не удивился, только пожал плечами:

– Нет, у меня когда-то были и дом и семья.

Я удивленно посмотрела на него.

– Да, – усмехнулся Пантелей, – жена и дочка. Мы жили на нейтральной земле, между Словенией и Данийей Солнечной.

– И что случилось?

– Ничего. Жена ушла, дочь повзрослела, вышла замуж, и теперь мы не знаемся… Я и пошел в наемники. Вот и брожу без рода и племени. Я ведь всю Словению и Данийю изъездил, но запомни, Ася, как молитву: «Каждый раз после работы наемник должен возвращаться домой, только тогда ему есть что беречь!»

– У меня нет своего дома. – Я усмехнулась и пожала плечами. – Мой дом отошел со смертью отца к Совету.

Пан насторожился и начал внимательно слушать мои откровения.

– Он всю свою жизнь пил и умер как собака. Утонул в проруби.

– А твоя мать? Ты о ней что-нибудь знаешь? – Гном уже не скрывал своего интереса.

– Только то, что она умерла при моем рождении. – Я замолчала.

Никогда эти воспоминания мне не причиняли боль, а сейчас было больно и хотелось плакать. Вероятно, Пантелей действительно прав: каждый наемник должен возвращаться туда, где тебя ждут, любят и не задают вопросов.

Мне не задают вопросов – просто их некому задавать.

– Случилась одна история лет двадцать назад в Стольном граде, – вдруг начал Пан, переведя тему разговора. – В Словению приезжала данийская делегация, возглавлял ее Ануш Фатиа, это отец Арвиля Фатиа, сегодняшнего Властителя провинций Фатии, Бетлау и Перекрестка Семи Путей. В делегации той была Амели Бертлау, дочь Властителя Бертлау, кстати, последнего Властителя этой провинции, с тех пор в их роду один только Наследник родился.

– И того сейчас похитили, – подсказала я.

– Так вот, эта самая Амели, худышка неприметная, на месте сидеть не могла, все время из Бертлау убегала. Ее случайно поймала делегация где-то между Бурундией и Московией. Ануш так хотел вернуть ее в Данийю к отцу, что глаз с нее не сводил, а та действительно как-то успокоилась, никуда не рвалась, все время была на виду. Через пару недель делегация собралась обратно в Данийю, а Амели нет. Кинулись искать, а девица, оказывается, сбежала со служкой Совета магов Словении. Что тут началось! Дым стоял коромыслом до небес. Ануш Фатиа обещал забыть про «Пакт» и разнести весь Стольный град с Московией вкупе, если беглянку не вернут, а змея, соблазнившего ее, не сошлют на каторгу. Амели не возвратилась, служке отказали от должности в Совете, а делегация уехала в Данийю. С тех самых пор от Амели, Наследницы провинции Бертлау, все отвернулись. Данийцы ее отказывались принять обратно, а люди не признали среди своих чистокровную Властительницу.

Я так заинтересовалась историей, что даже не заметила, как Пан замолчал.

– И что было дальше? – нетерпеливо спросила я.

Гном подозрительно осматривался вокруг:

– Ась, ты мальчишку чувствуешь?

Я прикрыла глаза, плач становился все громче.

– Да, он где-то рядом. Так что случилось потом?

– Не знаю, – пожал плечами Пан. – Поговаривают, она ребенка родила и умерла.

– А ребенок жив? – не отставала я.

– Ты лучше Анука ищи! – вдруг разозлился гном.

– И все же?

– Жив, еще как жив, что выяснилось совсем недавно. Только об этом знает узкий круг приближенных к Ануфрию, а данийцы даже ни о чем не подозревают. – Слова прозвучали зловеще и как-то очень двусмысленно.

У меня по спине побежали мурашки и на глаза навернулись слезы. Ну навел страху гном!

И тут что-то кольнуло у меня внутри, плач оглушил, боль сковала все тело. Я схватила Пана за рукав, с трудом удержавшись на ногах. В темном переулке мелькнул образ Анука, он появился на долю секунды и так же быстро растворился в воздухе.