Как ты себя ведешь - Страница 25

Не интересно ровным счетом ничего! Его бы воля — только сидел бы перед телевизором и гулял с приятелями. Я предлагала ему позвать ребят к нам в гости, хотела познакомиться с ними, поговорить. Но он ни разу их не пригласил. В школе одни „двойки“, ничего не делает и даже не пытается. Я уже не знаю, с какой стороны к нему подойти, да и, если честно, противно уже плясать перед ним, видя постоянно недовольный взгляд. Я так мечтала о ребенке, которому действительно нужна семья, мама и папа, который бы получил шанс нормально учиться, развиваться, а тут — ну ничего ему не нужно!

Я хорошо понимаю особенности этого возраста, сама была в 15 лет не подарок. Мы с мужем еще молодые, нам легко „соответствовать“. Дарим ему диски с современной музыкой, я сама водила его в салон прокалывать ухо, когда он захотел. Да я на его месте была бы счастлива, если бы мама меня настолько поддерживала и старалась понять! И его одноклассники ему завидуют, сами при мне говорили. Но ему всего этого не надо.

А в интернате у него была куча грамот и медалей за участие в различных конкурсах. Учителя хвалили его, говорили, что мальчик прилежный, трудолюбивый. Недавно муж в гневе сказал ему: „Если тебе было лучше в интернате, отправляйся туда“. Считаю, что это жестоко, не надо было так говорить, но я не знаю, как быть. Получилось, что у нас в доме совершенно чужой человек живет, которому на нас наплевать.»

Ребенок с опытом длительного проживания в учреждении — это всегда очень непросто. Сама организация жизни в интернате такова, что не позволяет ребенку развивать навыки управления собой и принятия решений. Все делается по расписанию, по указанию воспитателя, вместе со всеми. У ребенка нет выбора: пойти или не пойти на кружок, участвовать или не участвовать в конкурсе. Он смотрит телевизор по графику, гуляет по расписанию. И пока он там, в этой искусственной среде, все выглядит очень неплохо. Как иногда недобросовестные продавцы вялый или надломленный стебель цветка укрепляют проволочкой, и если не присматриваться, кажется — вполне нормальный цветочек. Но стоит проволоку убрать, он бессильно поникнет. Поэтому дети, которые в интернате считались «усердными и активными», выйдя из его стен, оказавшись в ситуации свободы выбора, погружаются в апатию и «ничего не хотят».

Когда у ребенка вдруг появляется возможность распоряжаться собой, когда его начинают спрашивать: «Хочешь? Будешь?», когда он понимает, что его теперь физически невозможно контролировать и водить за руку, оказывается, что управляться с этой новой свободой он не умеет совершенно. Он воспринимает ее примитивно, линейно: я могу сказать «да» или «нет». Поскольку долгие годы сказать «нет» было невозможно в принципе, то понятно, что он выберет. Это естественная реакция на долгие годы насилия — тотальный отказ. Даже испытывая симпатию к новым родителям и в общем и целом радуясь обретенной семье, ребенок испытывает сильнейший стресс от резко возросшей степени свободы, и некоторые дети даже сами просят вернуть их обратно, в привычный мир интерната.

Поэтому первым делом перестаньте себя винить, что вы «не нашли подхода». Ребенок покалечен Системой, и это сделали с ним не вы. Теперь вы очень стараетесь ему помочь, но надо отдавать себе отчет в «масштабе разрушений» и не строить иллюзий, что все быстро и легко наладится. Надо внутренне перестроиться, перестать ждать скорой отдачи и действовать по принципу «делай, что должен, и будь что будет».

Вы ведете себя с ним так, как будто вы уже семья. А вы еще НЕ семья. Или станете, или нет. И это его выбор в такой же степени, как и ваш. Совершенно нормально в этой ситуации сказать: «Знаешь, у нас дома есть правила. Согласен соблюдать — соблюдай, нет — мы тебе не навязываемся». Другой вопрос, что нельзя в эти правила включать «чтобы хотел ходить на кружки» или «чтобы хорошо себя вел на уроке». Тем более «чтобы был к нам неравнодушен». Только ясные, конкретные вещи, касающиеся жизни семьи. Приходить вовремя домой, не брать без спросу чужие вещи, выполнять обязанности по дому. Все, что связано с его безопасностью и с правами других членов семьи. Правил должно быть немного, они должны быть внятно озвучены, и в случае их нарушения вам не надо расстраиваться и обижаться, а давать наступить последствиям. Пропали деньги — значит, никаких дисков с музыкой, не на что покупать. Нахватал «двоек» — видимо, не успеваешь делать уроки, ставим на компьютер программу ограничения времени, или вообще пароль, который сообщаем только после исправления ситуации. Доброжелательно, но твердо, не ведясь на возможное недовольство и упреки «зачем вы вообще меня брали» и т. п.

Понимаете, подросток, попавший из детского дома в семью, похож на человека, который долго жил впроголодь. Если его сразу посадить за обильный стол, ему станет плохо, может даже больницей дело закончиться. Нужно расширять и разнообразить его рацион очень постепенно. В вашем случае это означает — дозировать свободу, быть жестче, поменьше носиться с его «захотел — не захотел». В либеральном ключе можно общаться только с ребенком, которого с детства любили и уважали, в котором личность пестовали, а не давили. Возможно, вы тоже сможете так общаться, но не сейчас, должно пройти много времени. Сегодня же надо больше директивности. Не спрашивайте, хочет ли он идти в гараж чинить машину, не ждите с замиранием сердца, что он ответит. Отец сказал — значит, идешь и помогаешь. Потому что это нужно семье.

Ведь, кроме всего прочего, когда он отказывается, он не понимает и не знает, от чего. Боится он всех этих незнакомых кружков и секций, где чужие люди, а вдруг у него не получится и все будут смеяться, и увидят, что он «не такой», а он и сам чувствует, что он «не такой». Избегание неудачи — одна из самых частых пружин подобного тотального «нехотения». Поэтому вначале имеет смысл настоять, заставить, потребовать, а когда ситуация для него станет знакомой и привычной, постепенно передавать парню право принятия решения. Пойдя чинить машину «с кислым лицом», он втянется, заинтересуется, и в следующий раз, возможно, захочет сам. Но одно условие: у самого папы при этом не должно быть «кислого лица», он должен игнорировать все тяжелые вздохи и театральные стоны и как ни в чем ни бывало заниматься делом, активно вовлекая сына.

Понятно, что вам, людям молодым и современным, непросто будет перестроиться на «командный стиль». Наверное, вас самих родители растили по-другому. Но для вашего мальчика это очень важно. Если ребенок тяжело болен, родитель не должен ему позволять не принимать лекарство только потому, что оно горькое. И уж точно не стоит предъявлять ребенку претензии, почему он не пьет эту дрянь с радостью.

Разумнее признать: да, лечиться тяжело и неприятно. Ты можешь протестовать, злиться и плакать. Я тебя понимаю и даже готов пожалеть. Но выпить придется. Цена вопроса — жизнь.

Вы пишете: «Надоело перед ним плясать». Так прекратите наконец плясать! У вас нет задачи, чтобы он был доволен. Недоволен — очень жаль, но это его проблема. Задача перед вами стоит другая: успеть ему помочь по возможности. Дать шанс. Все очень запущено, он неспособен к самостоятельной жизни, ему врали годами про то, как устроен мир, и про то, что ему как сироте все должны, и при этом от него ничего не зависит. Он должен осознать, пока не поздно, что ему ничего не гарантировано, и что семья — это обязанности, умение и уступать, и подчиняться. Дети, которые рвутся из интерната в семью, имеют далекое от реальности представление о семейной жизни. Как сказала одна девочка-подросток, «семья — это когда все покупают и все прощают». Представляете, как такой ребенок потом с этим убеждением свою семью будет создавать?

Да и не ценит он ваших «плясок». Вот его друзья ценят, потому что знают, как ваше поведение отличается от «среднестатистического родительского». А он-то считает, что все так и должно быть — это же семья! Рай на земле!

Прекратите пытаться соответствовать его ожиданиям и подгонять его под свои. Это и ему тяжело, и вас выматывает. Пора уже обеим сторонам осознать истинное положение дел и решить, как жить дальше. Здравое видение ситуации — уже полдела, дальше будет легче.