Как стать вождем. Страсти во власти - Страница 11

Жажда могущества роднит даже заклятых врагов. Последний император Эфиопии Хайле Селассие I и его будущий палач вполне стоили друг друга. Менгисту Хайле Мариам был двойником императора, его зеркальным отражением. Оба знали, что главное – это власть, полная и безраздельная. Так, при дворе императора существовал ритуал под названием «фит масуоггед», что-то вроде «обнажить истинное лицо». Его должен был пройти соискатель любой, даже самой незначительной государственной должности. Каждое утро претендент должен был стоять по стойке «смирно» у императорского дворца, ожидая выхода монарха, а когда тот покажется, ловить его взгляд. Если повезет, он получал высочайшую аудиенцию, в ходе которой, пав ниц пред императором и прижав лицо к земле, должен был рассказать о себе все без утайки. Если император пребывал в хорошем расположении духа, можно было сорвать неплохой куш.

Наилучшим образом жажду власти можно утолить, если подходить к вопросу системно и последовательно.

В 25-летнем возрасте отец двоих детей, аттестованный юрист и весьма уважаемый референт солидной адвокатской конторы Франклин Рузвельт во время одной из вечеринок на работе без тени иронии изложил краткий план своей жизни на ближайшие 25 лет: 1) избрание депутатом парламента от Нью-Йорка, 2) место статс-секретаря в военно-морском министерстве, 3) губернаторство в штате Нью-Йорк и 4) кресло президента.

Самым поразительным в этом плане был тот факт, что Рузвельт осуществлять его начал без нарушений графика: через десять лет первая половина уже была реализована. Причем к концу службы в военно-морском министерстве Рузвельт даже сумел договориться об отмене всех забастовок на флоте.

Мао Цзэдун стал присматриваться к тому, какая из политических сил способна привести его на вершину власти, сразу после свержения последнего китайского императора. Как и многие диктаторы ХХ века, большим ученым председатель не был. Он знал толк лишь в одной науке – управлении массами, точнее, превращении людей в однородную массу, из которой можно лепить все что хочешь. «Народ, – учил Мао, – это чистый лист бумаги, на котором можно писать любые иероглифы». Он постоянно затевал грандиозные эксперименты над собственным народом, но они всегда заканчивались грандиозной неудачей. Причина была в несоответствии целей и возможностей – Мао в мыслях видел себя властителем Поднебесной, как именовали китайскую империю, но построить ее без советской помощи не мог, и это раздражало кандидата в «красные императоры».

Последовательность в утолении своей жажды могущества неминуемо приводит к желанию достичь еще большего могущества.

Уго Чавес явно метит в наследники Фиделя Кастро, бессменного лидера социалистической революции и главного противника США в Латинской Америке. Как родственники, которые хотят получить наследство, просиживают дни у постели умирающего богатого дядюшки, Уго Чавес чуть ли не каждый месяц навещает президента Кубы, перенесшего 31 июля 2006 года тяжелую операцию. Именно Чавес оповещает мир о состоянии здоровья команданте: «Фидель чувствует себя лучше», «Он уже больше ходит, чем лежит в постели», «Фидель находится на этапе полного выздоровления». А фотография Чавеса в кумачовой рубахе возле лежащего на высоких подушках Фиделя Кастро, облетевшая весь мир, не должна оставить сомнений в том, кто самый верный последователь лидера кубинской революции.

Называя Чавеса «первой леди Кубы», венесуэльские оппозиционеры правы еще и потому, что их президент оказывает влияние на кубинскую экономику: Венесуэла – основной поставщик нефти на Кубу.

Когда Фиделя Кастро не станет, Чавес рассчитывает стать неформальным лидером всей Латинской Америки. Но в отличие от кубинского вождя, который из-за бедности своей страны мог влиять на настроения в Латинской Америке только с помощью идеологии, у Уго Чавеса есть большие финансовые возможности. Уго Чавес – основной на континенте поставщик оружия революционерам. По данным США, повстанцы Колумбии, которые уже 30 лет ведут борьбу с правительством, получают вооружение от режима Чавеса.

Президент Венесуэлы постоянно увеличивает закупки вооружений. В 2005 году Венесуэла заключила контракт с Россией на $3 млрд. «Мы должны защищать каждую улицу, каждый холмик, каждый уголок нашей страны от угрозы американского военного вторжения», – убеждает венесуэльцев Уго Чавес. И, как ни удивительно, венесуэльцы до сих пор ему верят.

Правда, Чавесу не стоит забывать, что жажда могущества может стать фатально неутолимой. Так, бразильский президент Жетулиу Дорнелис Варгас мечтал о создании собственного милитаристского государства, полностью подчиненного его воле. Во многом Варгасу удалось осуществить этот замысел, и только армия осталась неподвластна ему.

Оказавшись у власти в результате революции 1930 года, Варгас принял конституцию, сделавшую Бразилию во многом похожей на фашистскую Италию. В 1937 году он перешел к созданию диктатуры в Бразилии и поэтому начал избавляться от политических конкурентов.

Но в 1945 году Жетулиу Варгас под давлением военной элиты и общества, требовавшего демократических реформ, ушел со своего поста. Он, впрочем, сохранил популярность и в 1951 году победил на президентских выборах. Однако теперь Варгас оказался во главе совершенно другой Бразилии, шедшей по пути демократизации, где существовало множество партий, а пресса была гораздо более свободной. Главным политическим соперником Варгаса стал издатель газеты Tribuna da Imprensa Карлос Ласерда, который требовал отстранить бывшего диктатора от власти. В 1954 году на Ласерду было совершено покушение, и, хотя он был только ранен в ногу, погиб находившийся рядом майор ВВС Рубенс Вас. У высокопоставленных военных эта новость вызвала настоящий гнев, который они направили против Варгаса, когда стало известно, что заказчиком убийства был начальник охраны президента.

Армия вновь потребовала от Жетулиу Варгаса покинуть пост, но он предпочел выстрелить себе в сердце. В предсмертном обращении к бразильцам Варгас написал: «Я отдал вам свою жизнь, а теперь отдаю свою смерть. Я выбрал этот путь, чтобы защитить вас, моя душа будет с вами, мое имя станет флагом вашей борьбы. Я совершаю этот первый шаг в вечность. Я ухожу из жизни, чтобы войти в историю».

Цезарь достиг всего, чего хотел. Он стал неограниченным властелином державы, которая лишь формально все еще считалась республикой. Сенаторы старались перещеголять друг друга, осыпая главу государства беспрецедентными почестями. Он был назначен пожизненным диктатором, бессменным консулом и трибуном, наследственным верховным жрецом, префектом нравов, носил титулы «императора» (главного военачальника) и «отца отечества». Все его распоряжения были заранее одобрены сенатом и народным собранием. Цезарю полагались золоченое кресло, священная колесница и носилки, в его честь была воздвигнута статуя с надписью «Полубогу» (в цирковых процессиях ее везли вместе со статуями богов). Изображение Цезаря чеканилось на монетах, день его рождения и дни побед отмечались как народные торжества, месяц квинтилий был переименован в юлий (июль).

Тот, по стопам которого шел Цезарь, – Александр Македонский – на протяжении всей взрослой жизни клал у своего изголовья рядом с мечом «Илиаду» Гомера. Он желал быть похожим на эпических героев древности.

Александр не был великим правителем. Но, завоевав с несколькими десятками тысяч свирепых македонских воинов территорию от Дуная до Инда, он объединил все живущие там народы, предложив им привлекательный жизненный стандарт эллинизма, синтезировавший греческие жизненные идеалы – красоту, телесность, благо, целесообразность, логику – с исконно восточными культурными стереотипами.

Как это часто бывает, любовь Александра к греческой культуре основывалась на неофитстве: македонский царь сам не был греком и греки его считали варваром. Увлечение Грецией передалось Александру по наследству. Его отец Филипп еще до рождения сына мечтал завоевать Грецию, и задача оказалась не слишком трудной: перепробовав все возможные виды общественного регулирования, Греция дошла в каждом из них до абсурда.