Как стать волшебником - Страница 5

– Конечно. Иди крути свои бигуди, завивайся, коротышка.

Нита приподнялась на локте и раскрыла книгу. Почему бы и нет? Может, она научится таким заклинаниям, что сможет превратить Джоанн, например, в… хотя бы в индюшку! Впрочем, она и без этого настоящая надутая индюшка. А вдруг существует даже такое заклинание, которое поможет вернуть украденную ручку?

И все же книга казалась ей теперь настолько серьезной, что глупо было бы, пожалуй, тратить Волшебство на разные пустяки. Оно дается для больших и важных дел. Впрочем, что это она, ведь прежде чем овладеть Волшебством, предстоит еще произнести КЛЯТВУ. А уж если поклялся, то это навсегда!

И все же шутка это или нет? Коли шутка, то можно и поклясться в чем угодно. А если нет, что тогда?..

Тогда она станет Волшебницей!

В дверь постучал отец и вошел. Он принес ужин и стакан колы. Нита с трудом улыбнулась распухшими губами.

– Спасибо, папа.

– Вот, – сказал он, поставив тарелку и стакан перед Нитой, – выпей еще и это. Мама велела. – И он протянул ей на ладони таблетку аспирина.

– Спасибо, папа. – И Нита запила таблетку глотком колы.

Отец присел на край кровати.

– Нита, – сказал он, – все-таки я должен знать, что случилось.

– А что случилось? – рассеянно откликнулась Нита.

– Это происходит раз, а то и два в неделю. Хочешь, я поговорю с Джо Вирелла, чтобы он побеседовал с Джоанн?

– О нет, сэр, не стоит беспокоиться, – усмехнулась Нита.

Отец посмотрел на свои руки, помял пальцы.

– Тогда скажи, что нам делать? У меня нет лишних денег, чтобы без конца учить тебя каратэ…

– Джиу-джитсу, папа.

– Не важно, как это называется, Нита. Но почему постоянно продолжаются эти избиения? Скажи, ты не можешь дать сдачи так, чтобы отвадить их раз и навсегда?

– Я стараюсь. Но ты думаешь, что-нибудь изменится, если я поколочу Джоанн? Она просто позовет на подмогу еще больше ребят. Что ты вообще понимаешь? – Голос ее зазвенел.

Отец пристально поглядел на нее, и Нита покраснела.

– Извини, папа, я не хотела кричать на тебя. Просто мне больно и обидно. Но если им сопротивляешься, они еще больше злятся.

– Я должен вмешаться, пока тебя не покалечили, – сказал отец твердо. – Сама ты, я вижу, не справишься. – Он помолчал. – Честно говоря, я предпочел бы, чтобы ты не общалась с этими крикливыми богатыми детьми.

«Я бы тоже», – подумала Нита. Но в том-то и дело, что ее тянуло к Джоанн. Она вздохнула, чувствуя себя виноватой перед отцом, которому ничего, ну ничегошеньки не могла объяснить толком.

– Видишь ли, папа, Джоанн и ее компания просто не любят меня. Я не такая, как они. Не люблю играть в те игры, в которые играют они. Не люблю и НЕ ХОЧУ любить то, что любят они. Говорю не то, что они хотят от меня услышать. Вот и все.

Отец взглянул на нее и печально покачал головой.

– Я просто не могу больше видеть тебя избитой, детка. Я не знаю… Может быть, тебе попытаться хоть чуть-чуть стать похожей на них? Если бы ты сумела… Постарайся, а? – Он провел рукой по распадающимся седым волосам. – Что я говорю? – пробормотал он. – Послушай, дай слово, что ты скажешь мне, если тебе все же потребуется моя помощь.

– Слушаюсь, сэр, – шутливо отрапортовала Нита.

– О'кей! – в тон ей ответил отец. – Если завтра ты будешь чувствовать себя нормально, не сгребешь ли листья на заднем дворе? Я собираюсь заняться лужайкой около рябины и, может быть, что-нибудь там посадить.

– Конечно. Со мной все будет в порядке, па, ты не беспокойся. Костей они мне еще не переломали.

– Девочка моя! – Он поднялся, собираясь уходить. – Не читай много, ты в конце концов испортишь себе глаза.

– Хорошо, папа, не буду, – сказала Нита голоском пай-девочки.

Отец вышел, как всегда забыв притворить за собой дверь. Она равнодушно доела ужин, запила газировкой, откинулась на подушку и попыталась не думать о Джоанн и ее компании. И о книге тоже старалась забыть.

Небо сегодня вечером чистое. Наверняка выйдет луна. Будет отличная ночь. Не приготовить ли телескоп и не посмотреть ли на тени в кратерах Луны? А может, снова мелькнет та маленькая пушистая комета? А вдруг у нее наконец вырос хвост?

Нет, все бесполезно. От книги отвлечься невозможно. Она лежит на кровати и пристально глядит на нее, словно бы требуя прекратить думать обо всех этих детских глупостях и заняться серьезным делом. Серьезным и нелегким делом.

Нита отставила пустую тарелку, взяла книгу и уставилась на нее. «Ладно, – сказала она, тяжко вздохнув. – Ладно уж». Она наугад раскрыла книгу. На открытой странице оказалась КЛЯТВА. Никаких украшений, рисунков, виньеток.

Слова клятвы располагались ровно посредине страницы и выглядели серьезно и даже торжественно. Сначала она прочла Клятву про себя, вчиталась, впитала каждое слово. Потом быстро, не давая себе опомниться, чтобы не почувствовать себя полной дурой и не прекратить вообще эту затею с Волшебством и заклинаниями, она прочла вслух:

– «Во имя Жизни и ради Жизни клянусь, что буду использовать это Искусство только для служения Жизни. Я буду помогать росту и облегчать боль. Я буду бороться за то, чтобы сохранялась и развивалась Жизнь. Я не стану изменять по своей воле предметы и живые существа, пока они растут и развиваются. Я не буду изменять систему, частью которой они являются, если им не грозит гибель. Я всегда буду побеждать страх мужеством, я предпочту смерть жизни, когда это будет нужно, всегда глядя на Сердцевину Времени… И да будет так до конца Вселенной».

Слова Клятвы словно бы эхом отдавались в комнате, и казалось, что она стала просторнее, а стены и вовсе исчезли. Нита выпрямилась, замерла, почти окаменела, ожидая сурового испытания. Произойти могло все что угодно. Ни движения вокруг, ни звука. Лишь ветер за окном тихим, шелестящим шепотом разговаривал с деревьями. Ниту сковало напряженное ожидание. Как будто бы стало светлее. И все. Больше пока ничего не происходило. Ничего особенного. Ничего странного. Ничего сверхъестественного.

И она почувствовала себя глупой и ужасно усталой. И снова заболели все синяки и ушибы. Нита, разочарованная, запихнула книгу под подушку, вытянулась на кровати всем ноющим телом и утомленно закрыла глаза. Все. Эти детские шуточки не для нее. Достаточно. Сейчас единственное, что ей нужно, это выспаться. А позже она встанет, вытащит свой телескоп и… Но это после, а сейчас, сейчас…

x x x

Она проснулась неожиданно, словно от толчка. Ночь еще не кончилась, и все же это не было похоже на ночь. Нита подошла к окну. Облокотилась о подоконник. И замерла. Сад за окном весь светился. Невероятный блеск вечного утра лежал на всем. Деревья, кусты, цветы на клумбах светились словно бы изнутри. Но самое странное – они отбрасывали не тени, а свет! Да, да, полосы света мерцали, переливались, слепили, падая на землю от стволов, веток, травинок. Ните даже показалось, что она видит ветер, слегка перебирающий ветви деревьев. Она перемахнула через подоконник и устроилась в сплетениях плюща. Свет перевернутой воронкой поднимался к серебрящемуся небу. Прямо перед ней… Нет, этого быть не может! И все же она видела, как медленно поднимался к небу кусок, нет, ломоть, нет, пожалуй, громадный кристалл Пространства! И грани его тускло поблескивали. Ни секунды она не сомневалась, что это именно кристаллический элемент Пространства.

– Неужели? – прошептала Нита.

– Ты не ошиблась – сказало Пространство. – Ты видишь Сердцевину Времени.

И она пошла. И прошла через сад. И вошла в сверкающие тени хрустальных башен.

– Я сплю? Со мной ли все это происходит? – спросила Нита.

– Иди и узнавай, – послышался ответ Пространства.

И блеск его ослепил Ниту. Она на мгновение зажмурилась. Тревога охватила ее. И она уже не была уверена, что хочет идти дальше и узнавать что-то. Она снова открыла глаза. Пространство не окружало, не окутывало ее, а, словно живое существо, стояло рядом.