Как стать писателем (2-е изд.) - Страница 21

Но вот пал железный занавес, в Россию хлынула эта развлекательная литература. Простой народ, у которого с мышлением туго, вдруг с радостным изумлением увидел, что за океаном живут как раз такие же, как они, там эти простые даже победили, там enterteinment – главное, там чхать хотели на духовную составляющую в любом искусстве, будь это кино, театр или книги.

Наши литераторы оказались на страшном распутье. Писать, как писали, – это не только оказаться на безденежье, писатели привыкли голодать, это признак профессии, даже находят в этом своеобразную гордость, но писать по-старому – это прежде всего оказаться как бы в прошлом, а этого творческие люди вынести не могут.

Но и вдруг начать писать на потребу простого, даже очень простого люда как-то стыдно и позорно. Понятно, свято место пусто не бывает, тут же возникли личности, что принялись стряпать быстро и умело романы по принципу: покупатель всегда прав. Среди них оказались и типы, способные довольно быстро обучиться азам творчества, их книги пошли большими тиражами, их покупали, а интервью с этими «писателями» пошли косяками во всех газетах, по телевидению, по радио.

И еще одно противоречие писателям прежней школы одолеть не удалось. Писать интересно – это как бы угождать быдлу, это позорный майнстрим. Писать умно – получается неинтересно. Но в то же время никто не хочет признать, что майнстримом были и остаются все шедевры прошлых веков: «Илиада», «Одиссея», «Дон Кихот», все мочиловки Шекспира и мучиловки Достоевского, точно так же как из нашего века на «золотую полку» будущих поколений встанут произведения именно из наиболее тиражных изданий.

Но эти эстеты мучаются именно комплексом ущербности. Им хоть в чем-то бы доказать свое превосходство над «массой». Для этого годится вариант, когда нечто графоманское объявляется шедевром, которое «массы никогда не поймут», а вот они, эстеты, о-о-о-о!.. оценили по достоинству. А кто не оценил, тот – тупой, быдло.

Шекспир, Шекспир – его понимали все грузчики и все прачки, заполнявшие скамьи в его театре!

Можно равняться на эстета Васю Пупыркина, взявшего себе имя Гарольда Олдстауна, а можно – на Шекспира. Ваш выбор!

В самом начале вам хорошо бы определиться, что вы хотите. Если просто покорябать бумагу, то не требуются не то что мои лекции, но даже правила орфографии ни к чему: вы сами себе любыми понравитесь. Но если хотите печататься и нравиться другим – извольте писать так, чтоб нравилось.

Ведь читателя нельзя заставить читать именно вашу книгу, он волен взять с прилавка любую. И, последнее, если вы намерены своим произведением перевернуть мир, то… надеюсь, вы не эти, как их, культурные и образованные? Хуже того – интеллигенты?

Хотя без культурных и образованных шагу не ступить, однако же самая косная и тупая сила, что тормозит и противодействует любому творчеству, – это культурные, образованные люди! Вы наслушались сказок, что Коперника, Галилея или Ломоносова травили косные малограмотные священники? Да косным и малограмотным все равно: земля квадратная, круглая или плоская, пусть даже на трех китах! Эти тонкости знали только люди культурные, образованные и вообще… интеллигенция того времени.

Именно культурные и образованные люди всегда наиболее противодействуют любым новшествам, будь это в науке, литературе или политике. «Не культурные» вообще не вмешиваются! Для них там, наверху, лучше знают, как надо, а вот эти культурные и образованные люди своего времени, это культурное большинство как раз и присваивает себе право решать, что именно и как надо. Тем более что во главе этой косности стоит обычно хорошо устроившаяся суперсволочь, которую эти образованные сволочи громко именуют «совестью нации» и умело навязывают это мнение всем.

Разве не проще было бы Копернику или Галилею отстаивать свои убеждения в споре с малокультурным торговцем? Плюс – внутренняя убежденность, что несет свет в этот темный мир! А вот спорить с образованнейшими людьми Европы, которые умно и очень изящно доказывают, что Земля в центре мироздания, – намного сложнее.

Пусть не пугают вас титулы, имена, звания… даже массовость мнения «специалистов». Помните, ковчег построил любитель, профессионалы построили «Титаник».

Как трудно спорить с уставшей от вашей борьбы женой, не понимающей упорства мужа, как тяжко смотреть в глаза голодным детям!

Увы, все так. Но те просто требуют, чтобы вы летали пониже. Там, где больше прокорма. Но эти культурные и образованные, говорю без всяких кавычек, как только возьмете новую тему, идею или создадите новые образы, тут же именно они будут доказывать, что так писать нельзя, а надо писать «как надо». И в качестве примера будут называть хорошие, правильные примеры. Произведения тех самых, на которых точно так же набрасывалось предыдущее поколение этих культурных и образованных, что придерживаются общечеловеческих ценностей.

Обыватель, как и любой животный организм, стремится защитить свой мирок! Инстинктивно. И здесь не спасает ни три высших образования, ни принадлежность к элитному миру. Обыватель защищает потому, что чувствует себе угрозу. Угрозу своему уюту. Но обыватель страшен тем, что находит союзника внутри каждого из нас. Каждый из нас в той или иной степени – обыватель.

Обыватель сейчас защищает статус-кво, как и раньше защищал устои той культуры от прихода веры в Христа, от идей Коперника, от генетики и кибернетики. Сейчас защищает от любых посягательств на его «общечеловеческие ценности», ибо уютно устроившегося труса всегда страшит свежий ветер перемен. В нынешнем стабильном обществе потребителей настолько уютно и не дует, что всех этих революционеров, новаторов и бунтарей – прямо щас бы на электрический стул, чтобы не мутили народ, не придумывали новых идей.

Обыватель обычно начитан, в меру консервативен, умело оперирует понятиями гуманизма, культуры, эстетики, заботы о равноправии и политкорректности. Он может долго и со вкусом говорить, что нельзя на методы террористов отвечать методами террористов, нельзя бороться с преступностью ужесточением наказаний!

Конечно, он с удовольствием бы принял введение смертной казни за все и вся, но только так, чтобы правительство ввело его само, «вопреки общественности», за что снова можно бы критиковать до бесконечности.

Вы создаете новый мир своими работами. Потому не оглядывайтесь на старый.

Давайте наконец проведем четкую грань между писательством и журналистикой. Это две близкие и родственные профессии, их иногда совмещают, хотя редко успешно. Прежде всего потому, что в самой основе этих профессий лежит диаметрально противоположный подход.

Кто-то сказал, что разница между литературой и журналистикой примерно такая же, как между любовью и проституцией. Грубо, конечно, но что делать, сейчас весь мир груб, изящество ушло с веком размахивающих шляпами с перьями мушкетеров, зато сразу бывает видна истина.

Итак, в чем же на самом деле разница? Журналист пишет статьи, очерки, заметки, информашки, даже документальные книги. Основная сфера публикаций – газеты, журналы. Хорошей газетой считается та, которую человек от первой до последней страницы прочитывает за двадцать минут. Великолепной – за пятнадцать. Прочитывает и усваивает массу информации. Запоминает хотя бы до завтра, ибо с утра другие события, другой курс доллара, другие убийства, свадьбы, разводы и скандалы в правительстве. Разве не так? А разные требования диктуют разный стиль.

Журналист обязан избегать яркого языка, великолепно построенных фраз, которыми восторгаемся у Бунина—Набокова—Астафьева. Он обязан писать так, чтобы взгляд бежал по странице быстро, не цепляясь за метафоры, сразу хватал и усваивал информацию, очищенную от шелухи литературного стиля.