Как понравиться маньяку - Страница 4
– Вы по какому вопросу, излагайте конкретно! – рявкнул он, срывая на Леське свое плохое самочувствие.
– Дело касается маньяка… Телефониста, – теряя некоторую уверенность, ответила она. Странный какой-то следователь, кривится что-то… Олеся стрельнула глазами на Максима Григорьевича и поджала ноги под стул. – Здесь написано – обращаться к вам по любым маньячным вопросам, а также указано, что вы будете рады любой информации, связанной с Телефонистом, вот я и пришла. А радости на вашем лице что-то не наблюдается.
– Я рад, очень рад, – развел руками Кочкин, мечтая о стакане воды с содой.
– Этот гад позвонил мне сегодня и пообещал убить. В мои планы подобное мероприятие никак не вписывается, так что будьте любезны, оградите мое хрупкое бесподобное тело, особенно – область шеи, от рук вашего неуловимого маньяка.
– Он позвонил вам? – изумленно спросил Кочкин, забыв на секунду об изжоге.
На такое везение Максим Григорьевич даже не надеялся! Начальство пилило, трупы прибывали, а свет в конце тоннеля даже не мелькал. Чтобы хоть как-то остановить это безобразие, пришлось срочно пускать короткий ролик по местному каналу телевидения и печатать статью. Кочкин боялся, что маньяк теперь начнет осторожничать и перестанет предупреждать жертв о намеченном покушении, но иначе он поступить не мог – район и без того гудел, да и кто знает, может, таким образом удастся спасти кого-нибудь.
– Ну да, я же говорю – позвонил и пообещал убить. Требую защиты и… – Леська на секунду задумалась: потребовать от следователя хотелось как можно больше, – …и путевку в дом отдыха, где я смогу спрятаться и восстановить расшатавшуюся за сегодняшний день нервную систему.
– Подождите, подождите, Олеся Владимировна, – заглядывая в листок пропуска, сказал Максим Григорьевич, – давайте не будем отвлекаться на мелочи. Для начала, пожалуйста, перескажите ваш разговор с Телефонистом.
Поняв, что никакая путевка на горизонте не маячит, Леська вздохнула и выдала все, что помнила. Информация оказалась скудной и зацепок не предоставляла.
– Может быть, вас разыграл кто-нибудь из знакомых?
– Да кому я нужна! То есть, я так не думаю.
– Особенности в его голосе были? Заикался, не выговаривал буквы, картавил…
– Да нет, немного хрипел, а так все как у людей.
– А на шумы на заднем плане не обратили внимание?
– Что-что?
Кочкин встал и заходил по комнате:
– Не раздавалась ли музыка или еще какие-нибудь звуки?
– Я не знаю, – пожала плечами Леська, – я в тот момент совсем о другом думала. У меня отпуск, между прочим. Делать-то что будем? Я вам со всей ответственностью заявляю: хочу дожить хотя бы до пенсии и умирать сейчас отказываюсь.
– Не волнуйтесь, ваша безопасность отныне будет под контролем. – Максим Григорьевич кивнул и призадумался. Девушка, похоже, говорила правду, во всяком случае, к ее словам не прилагался список неугодных соседей, которых просто необходимо в считаные часы посадить за решетку, а еще лучше – расстрелять публично на площади у ближайшего кинотеатра. Могли ее и разыграть, но отмахиваться от звонка нельзя. Кочкин с интересом посмотрел на Леську и попытался понять, чем она могла привлечь маньяка, помимо своей красоты. Три убитые женщины имели разные внешние данные, и сказать, что Телефонист выбирает только красоток, было нельзя. А вот по какому принципу он подыскивает себе жертв, до сих пор оставалось загадкой – ничего общего между студенткой, домохозяйкой и художницей уловить так и не удалось.
– Вы почему так на меня смотрите? – поинтересовалась Леська, подозревая, что следователь или ее в чем-то подозревает, или сам является законспирированным маньяком.
Максим Григорьевич смутился, растерялся и почувствовал еще одну волну изжоги.
– Сравниваю вас с убитыми, – наконец признался он, возвращаясь за стол.
– Надеюсь, я намного красивее их?
– Пожалуй, да.
– Вы не уверены? Мне это не нравится, – Леська надулась и закидала следователя укоризненными взглядами. Да что он себе позволяет – она самая красивая жертва маньяка, иначе и быть не может!
– Утешьтесь тем, что вы, в отличие от них, живая, – сказал Кочкин назло, чтобы девушка не слишком-то задавалась и поняла, кто здесь главный.
– Вот когда он меня убьет, вы пожалеете о своих словах! Наверняка, кидая горсть земли в мою свежую могилку, будете плакать и просить прощения, что не поддержали в трудную минуту. А я вас не прощу. Что вы улыбаетесь, немедленно меня спасайте!
Максим Григорьевич улыбался, потому что Леська казалась ему забавной и потому что в голове мелькнула замечательная мысль: «Если бы я был маньяком, я бы ее тоже захотел убить!»
– Давайте попытаемся понять, почему Телефонист выбрал именно вас, – сказал он. – Расскажите о себе и попытайтесь вспомнить, где вы бывали в последнее время и какие интересные, странные, может быть, неприятные события произошли в вашей жизни за последний месяц.
Леська, чувствуя себя важной персоной, охотно стала выполнять поставленную задачу: коротенько пробежалась по биографии, призналась, что первая свекровь пыталась ее посадить за хранение наркотиков, жалобно всхлипнула, рассказывая о безвременной кончине второго брака, и замолчала. Ничего значительного за последнее время с ней не случалось, никто даже на ногу не наступил ни разу.
– А как обстоят дела на работе? – поинтересовался Кочкин, хмурясь. Зацепок по-прежнему не было.
– Одно и то же с утра до вечера, поболтать толком некогда. Я помощником менеджера работаю – бумажная волокита и вечно разрывающийся телефон.
Максим Григорьевич задал еще несколько вопросов и наконец-то перешел к основной части беседы – Олесю Лисичкину необходимо было спасать.
– Вам есть где пожить, пока Телефонист не будет пойман?
Леська разочарованно посмотрела на следователя. Она уже настолько смирилась с ролью главной жертвы всех времен и народов, что предложение отсидеться в какой-нибудь норе показалось ей почти оскорбительным.
– Есть, – зло бросила она, закидывая ногу на ногу. Вздернула нос, сдунула с глаз челку и спросила: – А сколько еще лет вы планируете его искать? Мне почему-то кажется, что из укрытия я выйду уже седая, сморщенная и беззубая. А я, между прочим, замужем была только два раза, у меня вся жизнь впереди!
Кочкин, с одной стороны, загрустил – ответственность за девушку уже душила, а с другой стороны, порадовался – маньяка ловить надо, а делать это с помощью приманки намного перспективнее.
– Значит, так, – сказал он, – вот вам лист бумаги и ручка, пишите все, что вы мне только что рассказали, укажите свой адрес и все телефоны, по которым можно с вами связаться.
Через час Леська уже направлялась к красному потрепанному жизнью и второй свекровью «Форду». Вероника в ожидании подруги курила, слушала музыку и листала журнал со слезливыми историями и анекдотами.
– Ну что? – спросила она у Леськи, как только та села за руль.
– Фигня!
– В каком смысле?
– Следователь невыдающийся.
– В каком смысле?
– Невысокий, пухлый и рыжий.
– Это тут при чем! И что у тебя только в голове! Маньяка он ловить собирается?
– Собирается, только вот не знает как. Прочитал мне лекцию по безопасности. Вечером на улицу не ходить, одной нигде не появляться, ни с кем не знакомиться и так далее. Дал кучу телефонов, велел звонить по любому пустяку: если что вспомню, или кого-нибудь заподозрю, или почувствую, что за мной следят. Завтра утром мне поставят какую-то штуку на телефон, вроде определитель номера с функцией записи разговора. И сказал, что теперь за мной будут приглядывать.
– Это как?
– Вроде маньяк не должен знать, что я теперь под охраной, хотя если он сейчас где-нибудь поблизости, то уже знает…
– Гарантии этот следователь какие-нибудь дал?
– Пообещал, что я не умру. Я с него клятву взяла, стукнула кулаком по столу и сказала: клянитесь своей рыжей головой, что Телефонист меня не прибьет и что я доживу до тех преклонных лет, когда хочется писать мемуары и встречаться с молодыми мужчинами.