Как песок сквозь пальцы (СИ) - Страница 279

Тем не менее, все были в курсе, что Салаху вместе с разрешением на постройку города на Общей ассамблее Сабаха был вручен бунчук, как символ эмирской власти над песками Сабаха. Хатиму пришлось оформлять двухнедельный отпуск в институте, чтобы принять участие в торжествах по случаю рождения нового рода Ад Мин. Все преподаватели отнеслись к этому благосклонно, Хатим был у них лучшим студентом, и, поэтому они не видели беды в двухнедельном отпуске. Они знали, что упорный студент отработает все необходимые темы самостоятельно и с наилучшим результатом.

Хатим, неожиданно для себя, был рад вернуться на Сабах и вновь оказаться в маленькой комнатке возле домика привратника. Ему было приятно вновь услышать быструю болтовню Джанана. У него пока так и не получилось забеременеть. Омеги на Сабахе жили долго, но расплатой за это был замедленный цикл жизни. Течки у них бывали раз в году, а яйцеклетка вызревала не чаще одного раза в три-четыре года. И стоило только пропустить благоприятный день для оплодотворения готовой яйцеклетки, то нечего было рассчитывать на ребенка в течение последующих двух-трёх лет. Именно поэтому эмиры заводили гаремы, увеличивая тем самым вероятность рождения альфы-наследника.

Праздники продолжались долго. Аббас свозил Хатима к Северному городу, чтобы он успел увидеть руины предыдущего эмирата. Там уже ходили люди с шевронами строительных компаний на белых комбинезонах. Они делали расчеты и сверялись со схемами геодезической съёмки. Это было достаточно необычно, ведь им приходилось ориентироваться больше по солнцу, чем по приборам, которые показывали каждую минуту новое значение. Старый эмират был построен недалеко от подножия гор и под сравнительно небольшим слоем песка здесь был каменный массив, который делал возможным строительство высотных зданий. Вода, стекавшая с горных ледников, образовывала под слоем песка в толще каменистой породы солидный водоносный слой, поэтому у нового эмирата было достаточно воды для проживания очень большого количества людей.

Салах и Ясмин остались на планете после окончания праздника. У них были свои дела и заботы, а Хатим с Аббасом и Ланой вернулись домой. До Земли их подкинули на своей яхте мужья Луфти. Хатим долгое время не мог поверить, что один омега может быть парой сразу для двух альф. Но как говорил мудрый жада: чудеса случаются с теми, кто их достоин.

Вообще-то, история замужества Луфти началась с того, что жада, вдруг соскучившись по своим внукам Салаху и Мансуру, решил их навестить. Айдан, имея статус вдовца, был свободен в своих передвижениях и захватил с собой в качестве компаньона их общего знакомого Лу, а новые друзья Айюба, Джованни и Френсис, любезно согласились их подвезти. Они заявили, что это честь для них доставить на своей яхте прелестного омегу с компаньоном (ага, и всего лишь с десятком слуг и двумя десятками охраны в придачу) к семье на другую планету. По их словам, они просто пролетали мимо и будут рады приятной компании. Айдан тоже был настолько рад новому знакомству, что решил продолжить свое общение с галантными альфами.

Но по прилете на Землю Ясмин сразу забрал Лу от жада и поручил своему другу маленькое, но очень ответственное задание. Поэтому Айдан остался почти один. Хани в сопровождении Амина мотался по делам эмирата, попутно договариваясь по поводу новых саженцев и новых культур для посадок. Ясмин был занят то с мужем, то с Аланом и тоже не мог уделить жада должного внимания. Мансур с Салахом были заняты учебой. Поэтому жада выпросил у Айюба разрешение взять с собой в качестве компаньона Луфти. И как ни пытался омежка отбрыкаться от столь неприятной повинности, но слово эмира было для него закон.

Жада вместе со своим компаньоном отправился обзаводиться новыми знакомствами и изучать достопримечательности столицы. Конечно, он побывал в гостях у Ошая. Они оказались совершенно очарованы друг другом. Там же он познакомился с Мадленом Динлохом и, почувствовав в нем родственную душу, сразу же сдружился с ним. У них было много общих тем и интересов, и именно Мадлен посоветовал, куда им лучше сходить в первую очередь. А Джованни с Френсисом, как галантные кавалеры, взялись показать элегантному Айдану (с компаньоном) оперный театр, и многочисленные художественные выставки.

Луфти вначале зажимался и помалкивал в присутствии посторонних альф, но рядом был жада и время от времени Мадлен. И Мышонок успокоился, посчитав, что все в порядке, и даже стал заинтересованно подавать идеи, куда бы стоило ещё съездить. Айдан стал «гвоздем» великосветского сезона и с удовольствием посещал балы, званые обеды и ужины. Он блистал, восхищал, пленял умы и сердца поголовно всех альф вне зависимости от возраста. Но рядом с Айданом и Луфти всегда были Джованни и Френсис, и поэтому на Айдана альфы облизывались издали, не рискуя ссориться с могущественными Кантарини. Луфти чувствовал себя спокойно в тени блеска Айдана, совершенно не беспокоясь за себя, потому что стоило только к нему подойти кому-либо из альф, так рядом с ним, как джин из воздуха, появлялся либо кто-то из новых приятелей Айдана, либо Джованни, либо Френсис.

А когда альфам пришлось отлучиться по делам, Луфти вдруг понял, что успел к ним привязаться. И оказывается, ему самому уже не хватает их общества, ненавязчивой заботы и теплых взглядов. Не понимая, что с ним происходит, он пришел к мудрому жада за советом. Они долго о чем-то говорили за закрытыми дверями, после чего Луфти плакал и ходил печальным несколько дней. А потом к ним в гости приехал Ясмин с просьбой присмотреть за Тигрёнком и свозить его в гости к Ошая и Лекси. У них намечался детский праздник, а Ясмин был в ту пору сильно занят с Аланом. Жада с удовольствием взял с собой ещё и Бусинку, естественно Луфти, как компаньона, а уж он прихватил с собой девочек, Лапочку с Ланой. И весь этот детский сад приехал в гости к Ошая.

Неизвестно, как на детский праздник попали те альфы, возможно, они искали старшего брата Доминика. Но в конце детского утренника для всех стало неожиданностью известие, что Джованни с Френсисом признались в любви к Луфти и попросили стать их супругом. Луфти хватило смелости в качестве согласия кивнуть им головой и умчаться на поиски жада. И к тому моменту, когда омеги с детьми вернулись с утренника, четверо альф уже договаривались о хитба и свадьбе. Сватом выступил старший брат Джованни - Доминик Кантарини.

Хитбу провел сам Айюб, после чего Луфти выехал из дома, где он жил с семьей эмира и переселился в гостевой домик вместе с жада. А вот кади на свадьбе был тот самый священник из муниципального суда. Его мало кто знал, но Луфти попросил, чтобы церемонию провел именно он, как в свое время Салаху с Ясмином. Ведь чтобы брак был удачным, его должен заключить хороший человек! А судя по счастью в семье Салаха и Ясмина, этот маленький священник едва ли не святой человек! В качестве свадебного подарка Луфти попросил у Айюба разрешения забрать с собой дочку. Айюб с мягкой отеческой улыбкой согласился выполнить просьбу своего последнего наложника.

Свадьба по просьбе Луфти была маленькой и очень скромной. Но даже самых близких родственников и друзей набралось около двух сотен. Хатим не попал в их число (чему был несказанно рад, потому что он увлеченно начал учить латынь), и Ясмин, когда пришел со свадьбы, рассказал, что Мышонок был прелестен в свадебном платье, и выглядел весьма довольным.

Хатим убедился в этом спустя полгода, когда Луфти вместе с мужьями приехал поздравить Салаха и Ясмина с основанием нового рода и получением бунчука, без которого и эмир не эмир, а самозванец! Он привез в подарок новому роду коллекцию редких книг для новой библиотеки, которую несомненно создадут в новом городе эмирата ад Мин. Луфти предложил Хатиму с мужем и ребенком подвезти их на Землю на своём корабле, чтобы студент не опоздал к окончанию разрешенного отпуска. Яхта была настоящим городом со своими улицами и обычаями.

Луфти с мужьями и дочкой жил в отдельном крыле. У него была большая и светлая мастерская, где он продолжал рисовать и музицировать только для своих родных и самых близких. На Сабахе он ходил в традиционных шейле и абая, а на корабле Луфти ходил в платье, но с открытыми волосами и оголенной шеей. Он очень гордился двумя метками, которые симметрично располагались на его изящной шее.