Как не потерять работу - Страница 8
Обычно его полагается вдыхать, дабы поскорее прочистить мысли и облегчить концентрацию. Вино усиливает воздействие, и само тоже «усиливается», так что, учитывая количество выпитого за ужином, завтра меня будет мучить жестокое похмелье, а последняя стадия опьянения – «в дрова» – может наступить уже через четверть часа. Голова уже начала шуметь и кружиться. Самое оно! Мне сейчас крайне необходимо напиться. А то что-то нервишки шалят…
Воздух рядом со мной сгустился в облачко тумана, которое постепенно приобрело очертания тощей старческой фигуры, на которой парадный камзол висел мешком. Только его тут не хватало! Призрак старого графа Байта, дедушки Ладиана и свекра его матери, леди Лавины! Старик долго и упорно ждал, когда в родные стены вернется его младший сын, виконт Дарин Байт, дядя Ладиана, покинувший Большие Звездуны более четверти века назад. Он так и умер в ожидании и после смерти стал призраком, развоплотить который может лишь появление его младшего сына. При жизни старый граф даже меня принимал за внезапно вернувшегося сына, и лишь сейчас, после кончины обретя рассудок и спокойствие, перестал путаться.
– Опять вы здес-сь, гос-сподин? – послышался его надтреснутый тихий голос.
– Вызывали, вот я и прибыл.
– Очень хорош-шо… Что с-с-слышно?
– Пока ничего особенного, – пожал я плечами. – А какие новости у вас?
– Тоже тиш-шина… Я жду!
А вот это не слишком хорошая новость. Означать она могла лишь одно – Дарин Байт все-таки не умер, раз отец, перешагнув черту, отделяющую живых от мертвых, не нашел за нею младшего сына. Старший, граф Верин, отец Ладиана, уже больше десяти лет находится там. Но Дарина до сих пор нет. И если он вернется, то лишь для того, чтобы предъявить на Большие и Малые Звездуны свои права.
Так. Спокойно. Я злой и страшный некромант… Это меня все должны бояться, так чего дергаться? Взмахом руки отпустить надоедливого призрака, чтобы не болтался рядом и не отвлекал разговорами, встать спокойно, скрестить руки на груди, сурово сдвинуть брови. Чего они так долго? Где их бесы носят? А, уже здесь… Скребутся, как мышки!
– Входите!
Голос получился гнусавым и каким-то сдавленным. А вы попробуйте сказать то же самое властным тоном, не разжимая зубов!
Заинтересованные лица явились в полном составе. Впереди шла леди Лавина Байт, ведя за руку пускающего слюни дебила с пустым взглядом. Тело виконта Ладиана переставляло ноги, но ему было все равно, кто, куда и зачем его ведет. Хуже ребенка, честное слово! Новорожденный хотя бы криком дает понять, что замерз, голоден, напуган, а он… Закричит, только если руку отрезать будут.
За этой парой, держась подальше друг от друга, шли Анджелин и леди Гемма. Ее опухшее лицо с мешками под глазами и следами слез напряглось, когда виконтесса заметила меня. До суда она меня не видела и пребывала в твердой уверенности, что труп некоего Згаша Груви, невольно причастного к ее беременности, гниет в крепостном рву, тишком сброшенный туда ее братом. Да и на самом суде мои интересы представлял мэтр Куббик, поскольку я не желал иметь с этим семейством ничего общего. Первый раз мы столкнулись лицом к лицу, когда некромантов вызвали расследовать смерть старого графа. Тогда казалось, что женщина вот-вот умрет от разрыва сердца, – такое у нее сделалось лицо. Не знаю, каких душевных сил ей стоило сохранить видимость спокойствия. Огромный живот, пятна на лице, большая грудь, переваливающаяся походка не оставляли никаких сомнений в ее положении. За ужином она еле держалась, слишком поздно узнав, что именно я буду вызывать дух ее бывшего супруга. Ей было страшно, а в обращенных в мою сторону взглядах было столько всего намешано… Негодование, страх, нетерпение, гордость, даже мольба: «Только не говори ничего!» – и угрозы: «А не то будет хуже!» Кому хуже, милочка? Да, я папа этого младенца, но пусть буду проклят, если испытываю к ребенку какие-то нежные чувства.
А все-таки, что ни говори, они были бы прекрасной парой, Анджелин и леди Гемма! Со стороны как-то виднее, но смотрелись бы плечистый красавец-граф и хрупкая девочка-женщина рядом просто замечательно. Однако внешний вид не всегда соответствует внутреннему содержанию. Мрачный сдержанный Анджелин обладал золотым сердцем и был истинно благородным человеком. А в душе красавицы Геммы не нашлось бы и капли душевного тепла и доброты.
– Прошу вас, миледи! – Я властным и гордым – хотелось бы верить! – жестом дал понять графине, что тело ее сына надо усадить в кресло. – И отойдите подальше. За пределы пентаграммы, иначе я ни за что не отвечаю!
Женщина сделала все. Тело ее сына – вот не получается даже думать про это как про бывшего виконта! – утвердилось в кресле. Дышит, моргает – но и только. Ничего, сейчас он у меня заговорит… Ой, как бы с отвычки не наговорил лишнего!
От легкого взмаха руки одна за другой загорелись свечи. Последней вспыхнула та, что стояла у ног объекта. Пока она горит, дух виконта будет пребывать в своем бывшем теле, но, едва погаснет последняя искра, улетучится восвояси.
Книга была открыта на нужной странице, и, раскинув руки крестом, я начал начитывать заклинание. Вокруг резко сгустилась темнота. Похолодало так, словно вернулись морозы. Леди Гемма побелела как полотно, двумя руками схватившись за свой живот. Анджелин оставался спокоен, как скала, – он-то уже чувствовал нечто подобное, когда восемь месяцев назад пришлось вытаскивать его душу с того света. А по лицу леди Лавины, как вода, потекли слезы.
– Миледи, – прервав чтение, протянул к ней руку, – извольте подойти!
Она повиновалась, не отрывая глаз от лица сына. И вздрогнула, очнувшись от своих дум, когда я, ловко схватив ее ладонь, быстро уколол иглой ее запястье.
– Сын, отзовись! Матери кровь призывает тебя!
Присутствие призраков было заметно мне еще несколько секунд назад – они парили поблизости, не вмешиваясь в происходящее, – но все равно зрители вздрогнули, когда виконт внезапно дернулся в кресле, садясь прямее и поднимая голову. Руки ожили и вцепились в подлокотники кресла. Взгляд постепенно прояснился. Уф… получилось…
– Именем света! Властью моей! Слушай меня! Повинуйся мне! – Еще один властный взмах ритуальным ножом подкрепил слова.
Взгляд виконта остановился на моем лице.
– Да, хозяин, – шевельнулись губы, которые много месяцев вообще не издавали никаких звуков. – Зачем вы потревожили меня?
– Ты должен нам кое-что сказать…
– Спрашивайте, я отвечу.
– Твоя мать…
– Ладиан? – непередаваемым тоном воскликнула графиня Байт, бросаясь к нему.
– Назад! – рявкнул я, заставив вздрогнуть всех присутствующих. – Все назад! Живые не смеют преступить запретную черту, дабы не распрощаться с жизнью!
В глазах леди Геммы на миг мелькнуло желание толкнуть бывшую свекровь в спину, дабы та сделала последний роковой шаг. Но оно тут же угасло: рядом, как скала, возвышался Анджелин Мас, который не даст молодой женщине и пальцем шевельнуть. Да и не в ее положении подобные физические упражнения! А тут я еще поднял руку, начиная начитывать заклинание, и люди – в том числе и призрачные – как-то сразу съежились. А зря! Заклинание-то безобидное. Оно просто закрепляет уже достигнутый эффект, не более того.
– Покуда горит свеча, дух виконта Ладиана находится в теле сем! Стоит погаснуть огню, и вернется дух его туда, откуда пришел!
– Сыночек мой, – всхлипнула старая женщина.
– Мама, – промолвил он в ответ, вызвав бурю эмоций.
Некоторое время они просто смотрели друг на друга, разделенные невидимой чертой. Я не мешал: надо быть совершенно черствым человеком, чтобы встать в эту минуту между матерью и сыном. Кроме того, есть большая вероятность, что дух виконта заговорит сам, не дожидаясь принуждения, и мне не придется лишний раз напрягаться.
Так оно и случилось.
– Мама, – произнес дух виконта, – ты так изменилась… постарела…
Да уж, чувство такта на том свете не преподают! Хотя призраки не люди, они на многое смотрят по-другому.