Как написать сочинение. Для подготовки к ЕГЭ - Страница 22

Несмотря на то, что Чацкий-идеолог противостоит косному московскому барству и выражает авторскую точку зрения на русское общество, его нельзя считать безусловно «положительным» персонажем, какими были, например, персонажи комедиографов – предшественников Грибоедова. Поведение Чацкого – поведение обличителя, судьи, трибуна, ожесточенно нападающего на нравы, быт и психологию фамусовцев. Но автор указывает мотивы его странного поведения: ведь он приехал в Москву вовсе не как эмиссар петербургских вольнодумцев. Негодование, которым охвачен Чацкий, вызвано особым психологическим состоянием: его поведение определяют две страсти – любовь и ревность. В них главная причина его горячности. Именно поэтому, несмотря на силу своего ума, влюбленный Чацкий не владеет своими чувствами, вышедшими из-под контроля, не способен действовать разумно. Гнев просвещенного человека, соединившись с болью утраты возлюбленной, и заставил его «метать бисер перед Репетиловыми». Его поведение комично, однако сам герой испытывает при этом подлинные душевные страдания, «мильон терзаний». Чацкий – трагический персонаж, попавший в комические обстоятельства.

Фамусов и Молчалин не похожи на традиционных комедийных «злодеев» или «тупиц». Фамусов – трагикомическое лицо, ведь в финальной сцене не только рушатся все его планы относительно замужества Софии – ему грозит потеря репутации, «доброго имени» в обществе. Для Фамусова это настоящая беда, и потому в конце последнего действия он восклицает в отчаянии: «Моя судьба еще ли не плачевна?». Трагикомично и положение Молчалина, который находится в безвыходном положении: плененный Лизой, он вынужден притворяться скромным и безропотным обожателем Софии. Молчалин понимает, что его отношения с ней вызовут раздражение и начальственный гнев Фамусова. Но и отвергнуть любовь Софии, полагает Молчалин, опасно: дочь имеет влияние на Фамусова и может отомстить, погубить его карьеру. Он оказался между двух огней: «барской любовью» дочери и неминуемым «барским гневом» отца.

Искренний карьеризм и притворная любовь несовместимы, попытка соединить их оборачивается для Молчалина унижением и «падением» пусть с небольшой, но уже «взятой» им служебной «высоты». «Люди, созданные Грибоедовым, сняты с натуры во весь рост, почерпнуты со дна действительной жизни, – подчеркнул критик А. А. Григорьев, – у них не написано на лбах их добродетелей и пороков, но они заклеймены печатью своего ничтожества, заклеймены мстительною рукою палача-художника».

В отличие от героев классицистических комедий, главные действующие лица «Горя от ума» (Чацкий, Молчалин, Фамусов) изображены в нескольких социальных ролях. Например, Чацкий не только вольнодумец, представитель молодого поколения 1810-х гг. Он и влюбленный, и помещик («имел душ сотни три»), и бывший военный (когда-то Чацкий служил в одном полку с Горичем). Фамусов не только московский «туз» и один из столпов «века минувшего». Мы видим его и в других социальных ролях: отца, пытающегося «пристроить» дочь, и государственного чиновника, «управляющего в казенном месте». Молчалин не только «секретарь Фамусова, живущий у него в доме» и «счастливый соперник» Чацкого: он принадлежит, как и Чацкий, к молодому поколению. Но его мировоззрение, идеалы и образ жизни не имеют с идеологией и жизнью Чацкого ничего общего. Они характерны для «молчаливого» большинства дворянской молодежи. Молчалин – один из тех, кто легко приспосабливается к любым обстоятельствам ради одной цели – подняться как можно выше по служебной лестнице.

Грибоедов пренебрегает важным правилом классицистической драматургии – единством сюжетного действия: в «Горе от ума» нет единого событийного центра (это и вызвало упреки литературных староверов в нечеткости «плана» комедии). Два конфликта и две сюжетные линии, в которых они реализуются (Чацкий – София и Чацкий – фамусовское общество), позволили драматургу искусно соединить глубину общественной проблематики и тонкий психологизм в изображении характеров героев.

Автор «Горя от ума» не ставил перед собой задачу разрушить поэтику классицизма. Его эстетическое кредо – творческая свобода («Я как живу, так и пишу свободно и свободно»). Использование тех или иных художественных средств и приемов драматургии диктовалось конкретными творческими обстоятельствами, возникавшими в ходе работы над пьесой, а не отвлеченными теоретическими постулатами. Поэтому в тех случаях, когда требования классицизма ограничивали его возможности, не позволяя достичь желаемого художественного эффекта, он решительно отвергал их. Но нередко именно принципы классицистической поэтики позволяли эффективно решить художественную задачу.

Например, характерные для драматургии классицистов «единства» – единство места (дом Фамусова) и единство времени (все события происходят в течение одного дня) соблюдены. Они помогают добиться концентрации, «сгущения» действия. Мастерски использованы Грибоедовым и некоторые частные приемы поэтики классицизма: изображение персонажей в традиционных сценических амплуа (неудачливый герой-любовник, его пронырливый соперник, служанка – доверенное лицо своей госпожи, капризная и несколько взбалмошная героиня, обманутый отец, комическая старуха, сплетник и т. п.). Однако эти амплуа необходимы только как комедийная «подсветка», подчеркивающая главное – индивидуальность персонажей, своеобразие их характеров и положений.

В комедии немало «обстановочных лиц», «фигурантов» (так в старом театре называли эпизодических персонажей, создававших фон, «живые декорации» для главных героев). Как правило, их характер исчерпывающе раскрывается их «говорящими» фамилиями и именами. Тот же прием используется и для того, чтобы подчеркнуть главную черту в облике или положении некоторых центральных персонажей: Фамусов – всем известный, у всех на устах (от латинск. fama – молва), Репетилов – повторяющий чужое (от франц. repeter – повторять), София – мудрость (древнегреч. sophia), Чацкий в первой редакции был Чадским, то есть и «пребывающим в чаду», «начадившим». Зловещая фамилия Скалозуб – «перевертыш» (от слова «зубоскал»). Молчалин, Тугоуховские, Хлестова – эти фамилии «говорят» сами за себя…

В «Горе от ума» ярко проявились важнейшие особенности реалистического искусства: реализм не только освобождает индивидуальность писателя от мертвящих «правил», «канонов» и «условностей», но и опирается на опыт других художественных систем.

Комедия, написанная Александром Сергеевичем Грибоедовым. К сожалению, нет точных данных о времени возникновения замысла комедии. По некоторым данным, она была задумана в 1816 году, но существуют предположения, что первые мысли о комедии появились у Грибоедова еще раньше. Закончив произведение в 1824 году, автор приложил немало усилий, чтобы ее напечатать, но это ему не удалось. Не удалось также получить разрешение для постановки «Горя от ума», но это не помешало широкой известности комедии. Она расходилась в списках, ее читали, обсуждали, восхищались ею.

«Горе от ума» стоит у истоков зарождения национальной русской литературы, открывая новую эпоху в ее истории – эпоху реализма. Автор отдает дань традициям классицизма (единство действия, места и времени, «значащие» имена, любовная интрига), но пьеса полностью отражает тогдашнюю действительность, характеры ее персонажей многогранны (достаточно вспомнить Фамусова, заигрывающего с Лизой, лебезящего перед Скалозубом, читающего наставления Софье). Комедия написана живым русским языком, острый, полемический диалог ее увлекает, заставляет почувствовать напряженность действия. И. А. Гончаров писал в критической статье «Мильон терзаний», что в пьесе изображен длинный период русской жизни, что «в группе двадцати лиц отразилась, как луч света в капле воды, вся прежняя Москва, ее рисунок, тогдашний ее дух, исторический момент и нравы».

Грибоедовская комедия основана на конфликтах: любовном и общественном. Одно с другим оказывается тесно связанным, личная проблематика вытекает из общественной. Грибоедов писал в письме к одному из своих друзей: «…Девушка, сама не глупая, предпочитает дурака умному человеку (не потому, что ум у нас грешных был обыкновенен, нет! и в моей комедии 25 глупцов на одного здравомыслящего человека); и этот человек, разумеется, в противоречии с обществом, его окружающим, его никто не понимает, никто простить не хочет, зачем он немножко повыше других…»