Как написать детектив (ЛП) - Страница 33

Как нумеровать страницы — от начала до конца книги, или использовать отдельную нумерацию для каждой главы? Из того, что мне известно, издатели предпочитают первый способ, но это непрактично, потому что более поздние изменения в третьей главе поменяют очередность всего текста, и тебе придется перепечатывать заново целую книгу. Издательства используют разные способы нумерации страниц, поэтому, если не знаешь, какое решение в конце концов примешь, лучше используй отдельную нумерацию для каждой главы. Ты избежишь хаоса, отмечая на каждой странице номер главы, и номер страницы, например: глава 3, страница 9.

Теперь о титульном листе. На нем ты помещаешь свою фамилию или псевдоним, адрес, титул повести, и приблизительное количество машинописных страниц. Лучше всего настроить пишущую машинку или текстовый редактор так, чтобы на одной странице помещалось около 1800 знаков, т. е. около 30 строк, а в каждой строке около 60 знаков.

Вместо того, чтобы высылать целую рукопись, лучше посылать только две первых главы. Достаточно их вложить в жесткий конверт, — изысканная упаковка тут совершенно не обязательна. В сопроводительном письме спроси, хочет ли издательство просмотреть всю книгу. Подай титул, приблизительную величину, и жанр литературы, к которому она относится. Например, триллер, или детективная повесть. Присоедини также краткое описание повести, размером в один абзац. До того, как положишь письмо в почтовый ящик, помни о том, что надо сделать копии писем и рукописи.

Некоторые издательства подтверждают получение рукописей. В этом случае ты, по крайней мере, знаешь, что текст лежит на чьем-то столе, и дожидается решения. Другие издатели только через несколько месяцев пришлют тебе восхитительное письмо, в котором сообщат о намерении издать книгу, или наоборот, вернут рукопись, если не будут заинтересованы в публикации.

Редакторы — это оптимисты. Они должны быть ими. Их бомбардируют рукописями, и каждую они открывают с надеждой. Я спрашивала мою редакторшу о трех вещах, котрые сразу отталкивают редактора, если рассматривать криминально-сенсационные повести. Первой она назвала нелогичность: «Даже самая мелкая из них оказывается фатальной в последствиях». Затем предубеждения: «писатели раскрывают свои предубеждения, характерные для среднего класса. Полицейские или продавцы небольших магазинчиков у них оказываются неграмотными людьми, потому что принадлежат к более низкому классу, чем автор. Но нельзя отталкивать читателя, потому что потенциальным покупателем книги может оказаться кто угодно — от мусорщика до аристократа». На третьем месте находится использование «политически корректного» языка: «он моментально устаревает. Лучше всего использовать обычный английский».

Чаще всего отказы формулируются достаточно вежливо, иногда даже предлагаются другие издательства или конкретные редакторы в других фирмах, к которым можно было бы обратиться автору. Иногда объясняют причины отказа. Может, проблема в недоработке текста, или нежелании печатать очередного творца криминальной литературы. Так или иначе, рукопись возвращают. Поэтому нет больше смысла разговаривать о повести с этим издательством, разве что в их письме написано о желании сотрудничать дальше.

Не прекращай попыток. Просмотри возвращенные главы, проверь, нет ли на них каких-либо знаков или других механических повреждений, перепечатай титульную страницу, потому что она, вероятнее всего, была помята, и начни весь процесс заново. Когда-то очень негативно относились к тому, что авторы посылали книгу сразу в несколько издательств, но сегодня, когда месяцами ждешь ответа, это стало частой практикой.

Я решительно не советую переделывать повесть так, как это рекомендуется сделать в отказных письмах. Начинающие писатели считают, что вот наконец, после долгих месяцев работы в одиночестве, они дождались профессионального мнения, и должны к нему прислушаться. Это не очень хорошая идея. Отказное письмо с такими советами — всего лишь вежливое «нет, спасибо», и хотя оно кажется по-симпатичному личным, и говорит о твоей книге, в реальности это всего лишь рутинный отказ.

Ни один издатель не будет до такой степени хамом, чтобы написать: «Боже мой, Дыра в шаре — самая отвратительная вещь, какую пришлось читать в этом году! Что, черт возьми, заставило вас прислать ее именно к нам?». Невзирая на то, что издатель на самом деле думает о твоей книге, письмо будет написано тактичным языком. Но, предположим, он заметил в книге какие-то достоинства — тогда он может вежливо обратить твое внимание на недостатки. Именно тогда появляется искушение переделать повесть. Но лучше отложи эти советы в сторону, и дождись ответа от других издательств — ты убедишься, насколько субъективными и разными бывают мнения разных людей. Один из редакторов напишет, что слабым пунктом повести является характеризация персонажей, другой, в свою очередь, похвалит убедительные, полные жизни образы героев. Один заметит умелое, достойное особого внимания окончание повести, а другой заявит, что оно лишено выразительности и силы. Один будет хвалить темп и живое повествование, другой напишет, что темп был слишком медленным, а накал эмоций — слабым.

Если среди рецензентов царит согласие, то лишь тогда можно воспользоваться их советами. Выполнив предложенные ими изменения, ты можешь написать тем из них, которые отнеслись к твоей работе наиболее тепло, и спросить, не хотели ли бы они посмотреть исправленную версию твоей работы. Даже если они не захотят, исправленная версия будет иметь больше шансов в других издательствах.

Когда рукопись будет принята, она войдет в стадию личинки, чтобы в конце концов появиться в виде изданной книги. Ты будешь ее видеть время от времени: когда она пройдет редакцию, адъюстацию, когда ты сам будешь проводить авторскую правку, когда нужен будет твой совет при написании аннотации в книжном в каталоге и рекламных текстов, а так же когда тебе представят проект обложки. Стадия личинки может длиться больше года, это зависит от того, когда издательство хочет выпустить книгу. Книги могут печататься хоть каждую неделю, но каталоги издательств выходят лишь два раза в году. До того, как книга выйдет, она должна быть описана в каталоге, чтобы оптовики, которые собирают заказы от книжных магазинов, создали о ней хотя бы предварительное мнение.

Самой интересной и ответственной частью этого процесса издательской инкубации является, несомненно, редактирование книги. После подписания договора, твой издатель встретится с тобой, чтобы поговорить о тексте. Если ты живешь слишком далеко, чтобы встретиться лично, все вопросы можно обговорить по почте. Подготовься к этой встрече. Заново прочти повесть, потому что могло пройти несколько месяцев с того момента, как ты это делал в последний раз. Возьми с собой запасную книжку, и свой экземпляр рукописи.

Это встреча, на которой решатся важные вопросы. Не стоит ли добавить что-то еще о прошлом Брионы? А может, надо сократить фрагмент, в котором описывается предыдущее приключение Картрайта? Не было бы лучше, если б пес Нюхатый обнаружил торговцев наркотиками еще раньше? Ты точно уверен, что вход на Эйфелеву башню находится на этой стороне? И так далее. Но пусть тебя не расстраивает все удлинняющийся список того, что надо проверить. Лучше сейчас вычистить тест, чем ждать, пока рецензенты не станут недовольно бурчать, что автор чересчур долго говорит об этом Картрайте, и не отличает Эйфелеву башню от башни Тауэр в Лондоне.

Твой редактор может быть специалистом по криминально-сенсационной литературе, но тебе тоже стоит разбираться в требованиях этого жанра. На примере моей повести Threatening Eye (см. первую главу) можно увидеть, как небольшие, но существенные, изменения могут удовлетворить опытного редактора. В конце повести В оказывается убийцей, зато А со своими мрачными секретами остается безнаказанным. В последнем абзаце повести знакомый этого А идет на кладбище, которое было местом описанных ранее грустных событий, и печально наблюдает, как «увядшие листья падают на могилы». Мне по-прежнему кажется, что это был достаточно захватывающий конец. Но моя госпожа редактор назвала его «мутным», и заявила, что было бы лучше, если бы последние строки книги касались личности А. Я вернулась домой, и написала конец, предостерегающий читателя о том, что этот никчемный человек по прежнему на свободе. Иначе говоря, книга заканчивается не вздохом, а предостережением.