Как написать детектив (ЛП) - Страница 16

Писательство — это такое личное занятие, что нет одной, заранее определенной дороги от момента начала до окончания повести. Но есть решения, которые стоит принять еще перед тем, как начать писать. Когда ты начнешь работу, не решив предварительно несколько вопросов, то появятся неизбежные НЕОСОЗНАННЫЕ решения, и хотя ты будешь в состоянии контролировать рвущиеся на бумагу слова, проблем не избежать. Поэтому ты должен решить еще до начала работы, с какого места надо начинать свою историю, с какой перспективы, и как разбить всю повесть на главы.

Успех книги может зависеть от перспективы и начального пункта. Вначале займемся перспективой. Я касалась этого вопроса в первой главе, потому что хотела предостеречь новичков, чтобы те не поддавались амбициям, и в своей первой книге не пробовали писать от лица нескольких персонажей сразу. Чаще всего повести не удаются, потому что оказываются слишком сложными, а не потому, что получились чересчур простые. Если сюжет не требует перескакивать с современных персонажей к людям прошлого, надо выбрать перспективу, и последовательно изложить свою историю.

Решение об перспективе в очень большой степени зависит от главного героя. Если это энергичный, восприимчивый, рассудительный и эмоциональный парень, легко рассказать историю с его точки зрения. Зато в случае персонажа несмелого, больного, скучающего, это сделать намного труднее. Легко замучить скукой читателя, но трудно описать скуку и ее разрушительные последствия так, чтобы это было интересно читать.

Предположим, ты хочешь рассказать историю с точки зрения главного героя. Значит, ты должен проверить, был ли он свидетелем важных событий. Если его не было при том, как банда планировала ограбление банка, ты не сможешь об этом написать. Зато можешь сделать так, чтобы об этом позже ему рассказал другой персонаж. Но такое сообщение потеряет актуальность, и не будет таким живым.

Автору, который пользуется одиночной перспективой, нельзя обманывать, изменяя, когда захочется, точку зрения. Тем не менее, спорадические изменения перспективы полезны для повести, при условии, разумеется, что они короткие. Это можно сделать следующим образом: предположим, ты описываешь сцену, в которой сыщик встречает соседку, которая работает в своем садике, и является одной из подозреваемых. Они стоят на дорожке, разговаривают, и все показано с точки зрения сыщика.

Читатель узнает, что она выглядит милой старушкой, которая озабочена трагедией, и простодушно рассказывает правду. Но когда разговор заканчивается, и сыщик уходит, можно позволить читателю увидеть то, чего не видел собеседник: как лицо добродушной бабушки искажает гримаса, как она хватает секатор, и безжалостно издевается над кустом роз. Одним только предложением мы добавляем этой сцене еще одно измерение: мы показываем личность женщины, и ошибку детектива.

Такие приемы особенно эффективны в конце главы, когда мы хотим поразить читателя какой-то неожиданностью. Если изменения перспективы будут очень короткими, никто не заметит, что мы выскользнули из границ повествования «с одной точки зрения». Но когда они длинные и частые, то разрушают слитность текста, и рассеивают внимание читателей.

Если ты намерен объединить две или более точек зрения, было бы разумно определить принцип перехода с одной точки на другую. Хочешь ли ты предоставлять им «собственные» главы, словно игрок, раздающий карты? Или будешь перепрыгивать с персонажа на персонаж в процессе рассказа? Или повесть будет разделена на отдельные части, подчиненные отдельной перспективе?

Упоминаемые части обычно называются книгами. Деление текста на книги — метод, характерный для длинных и сложный повестей, где очень долго продолжается действие, или участвуют разные группы людей. Писатели, которые успешно применяют этот метод, с легкостью упорядочивают материал, и объединяют истории из разных книг.

Но каждая повесть, в которой используется несколько перспектив, увеличивает масштаб проблем. Ты должен быть подготовлен к сложным маневрам со временем. Переход из одной перспективы на другую может быть связан с необходимостью повторения событий, предположим, вторничного ланча. Надо быть также готовым к тому, что читатель несколько иначе воспринимает каждого героя, чем ты.

Мужчины обычно предпочитают мужской взгляд, женщины — женский, хотя встречается довольно много авторов, которые пишут наоборот. Достаточно вспомнить Патрицию Хайсмит, которая многократно писала даже о мужских парах, не говоря уже о ее прекрасной серии с Томом Финли.

Писатели считают такие отношения, сформированные с перспективы противоположного пола, дополнительным испытанием мастерства, но для нас они могут вообще не существовать. Когда у меня была почти готова первая версия A Life of Adventure, я поняла, что в нем нет женских первоплановых персонажей. Чем более интроспективная повесть, тем большая опасность совершить ошибку. Поняв это, я позаботилась, чтобы другую версию прочитали мужчины — попросила их предостеречь меня, если, по их мнению, в каком-то месте мой герой ведет себя, как женщина. Своих американских приятелей я заставила проверить, достаточно ли «американский» получился Джим Раш, герой всей истории.

Существует глубоко укоренившееся убеждение, что писатели должны писать лишь о том, что знают сами. Но если бы мы слишком строго придерживались этого правила, жизнь была бы скучной, и скучными были бы наши книги. Поэтому рискуй, но где только можно, показывай написанное тому, кто знает данную страну, профессию или действие лучше, чем ты.

Следующая проблема — это ответ на вопрос, от какого лица должна быть рассказана наша история. Будет ли ее рассказывать один из героев от первого лица? Или это будет голос рассказчика, который станет говорить «они сделали это, они сделали то», то есть от третьего лица? Можно пользоваться и вторым лицом — ты — но это встречается очень редко, например у Джей МакИнерни в Bright lights, big city.

Повествование от первого лица обычно больше всего нравится начинающим писателям, потому что автор чувствует себя актером, переодетым в кого-то другого. В повести можно использовать несколько персонажей, говорящих от первого лица, но тогда надо иметь хорошее ухо, потому что каждого из них читатель должен легко узнавать.

Американские писатели особенно полюбили «голосовые» повести, в которых персонажи обращаются непосредственно к читателю, а их частные сыщики по прежнему подражают языку Филипа Марлоу Раймонда Чандлера. В Англии большей популярностью пользуется повествование от третьего лица.

Когда мы уже выбрали героя, перспективой и рассказом которого хотим воспользоваться, а так же тип повествования, то следующей проблемой является выбор момента, с которого начнется повесть. Это имеет определенную связь с жанром повести, который мы выбрали. Поэтому вначале рассмотрим детектив с его линейной структурой. Эти истории, то есть дела, которые разгадывает сыщик, начинаются в начале повести, затем наступает расследование, во время которого подозреваемые допрашиваются, а прошлое убитого тщательно исследуется, затем рассказ заканчивается, убийцу ловят, или, по крайней мере, раскрывают.

Повести о частных детективах часто начинаются с того, что новый клиент входит в офис, и нанимает их. Ты можешь думать, что два человека, сидящих друг напротив друга в кабинете — это не слишком интересно, несмотря на тот факт, что они разговаривают об убийстве (в Англии, скорее всего, об этом не разговаривают, потому что частные сыщики не занимаются выслеживанием убийц). Так или иначе, это традиционная начальная сцена детективной повести, которую позволяет ей строго линейная структура, и ни один читатель еще по этому поводу не протестовал. Читатели знают эту традицию, они знают, что напряжение и неожиданности появятся позже, а пока с удовольствием позволяют вести себя в темпе менуэта.