Как начать карьеру - Страница 1

– Ну ш-ш-што, молодой чш-ш-шеловек? Опять наруш-ш-шаем?

Голос у библиотекарши и сам по себе был глухой, невыразительный, слегка пришепетывающий, а в сочетании с пристальным взглядом из-под очков и общей худобой сходство с атакующей коброй делалось столь велико, что ее имени-отчества никто в Колледже не знал. Даже преподаватели предпочитали безликое «госпожа», а за глаза все звали ее змеей.

– Ну ш-ш-што опять? Реш-ш-шили вс-с-се-таки вернуть книж-жеш-ш-шку?

– Да я это… того… ну… вот!

Неуверенная рука потянулась к библиотекарше. В пальцах задрожал гербовый бланк.

– Ш-ш-што это?

– Обходной лист… ну того. – В конце фразы голос упал до девчоночьего писка. – Подписать…

– Вот как? – В глазах блеснуло что-то, отдаленно напоминающее иронию. – Вас-с вс-с-се-таки выгоняют?

– Нет…

– Ж-ж-жаль…

Не понять – то ли это у нее улыбка такая, то ли оскал. Нет, до полнолуния еще восемь дней, рановато! Хотя истинные оборотни не смотрят на небо и часы, когда им приспичит «перевернуться». А тут и искать никого не надо – обед, так сказать, с доставкой, еще тепленький, только что бегал…

– Ж-жаль. – Она покачала головой с искренним сожалением. – Знач-шит, вс-с-се-таки окончш-шили наш-ш-ш Колледж-ш-ш…

– Мм. – Кивок не получился. Осталось только меленько потрясти головой и заискивающе поулыбаться. Был бы хвостик – вилял бы им, как щенок, которого впервые в жизни наказали за «лужицу» в хозяйском тапке.

– А я-то надеялас-с-сь…

Интересно, на что?

– Бедные покойнич-ш-шки… А мож-жет, передумаете? С-с-смените профес-с-сию?

А что, есть предложения?

– Нет, боюсь, что это невозможно…

– Очш-ш-шень ж-жаль… Так, пос-с-смотрим, чш-што тут у вас-с-с… Ага. – Очки сползли на кончик носа, взгляд без них стал каким-то стеклянным, как у чучела василиска, оживленного студентом-недоучкой. – Подборка «Вес-с-стника некромантии» за пос-с-следний год… Вос-семь ш-ш-штук…

– Есть!

– «С-с-сборник заклинаний»…

– Вот он.

– Ж-жаль… «Новейш-ш-шая теория ж-ж-жертвопринош-ш-шений».

– Тут, все три тома!

– «Зельеварение»!

– Вот. Все страницы на месте!

– Дай, перес-с-считаю…

Тонкие пальцы зашелестели пергаментными листами. Обычно из книг подобного рода очень любят вырывать целые листы или их кусочки с особенно привлекательными рецептами. И это в век, когда разработано простое и действенное заклинание копирования! Запомнить коротенькую формулу и пару концентрационных пассов может даже школьник. Библиотекарша действительно считала каждую страницу, еще и просматривала по диагонали – вдруг кусок текста вырезан из середины листа?

Минут через пятнадцать процедура закончилась.

– Дальш-ш-ше… Брош-ш-шюра «Новое в демонологии». Ага… «С-справочник-определитель зловредных с-сущ-щ-нос-с-стей»… имеется… А это что? «Похорони меня заж-живо» Несса Пуппи? Худож-жес-ственная литература? Из закрытого фонда?

– Вы сами мне ее выдали…

– Вреш-ш-шь! Такого не мож-жет быть!

– Но там ваша подпи-и-и-и…

– Хм… Дейс-с-с-ствительно, с-сама… Надо же, какая неприятнос-с-сть… Чш-што у нас-с там ещ-ще?.. «Пентаграммос-строение» вы с-сдали… А вы з-знаете, чш-што вы у меня до с-с-с-сих пор чис-с-слитес-с-с-сь в должниках-х-х? Вы ещ-щ-ще на первом курс-с-с-се взяли «Нас-с-стольную книгу вивис-с-сектора» и до с-с-сих пор не вернули!

– Да я ее в прошлом году в начале семестра принес!

– Да? А почему у меня ос-стался формуляр?

Тонкие пальцы опять начали свою работу, они по одной вынимали учетные карточки и внимательно их рассматривали. Прошло еще несколько томительных минут.

– С-с-странно, – наконец произнесла библиотекарша, – почему-то ваш-ш-шего формуляра нет… Неуж-шели вы дейс-с-ствительно ее с-сдали? Это плох-хо, очш-шень плох-х-хо…Значш-шит, за вами больш-ш-ше ничш-шего не чис-с-слитс-с-ся… Придетс-с-ся подпис-с-сать. Давайте ваш-ш-ш лис-с-ст!

С явным сожалением она взяла обходной лист, долго и внимательно его изучала, словно это был не типовой бланк, а договор с потусторонними силами о предоставлении мирового господства в обмен на душу. После чего нашла свою графу и поставила на ней крошечную закорючку.

– Вот. – Худое пергаментно-желтое лицо скривилось, как будто она держала за щекой лимон. – Надеюс-сь, чш-што больш-ш-ше вас-с-с тут не увижу! Прощ-щайте!

С этими словами библиотекарша демонстративно сунула карточку в уничтожитель для бумаг. Оттуда высунулась черная когтистая лапа, схватила формуляр и утянула внутрь под восторженный мяв. Шуршание раздираемой бумаги заглушил хлопок двери, но все равно родилось ощущение, что в спину вбивают осиновый кол.

Ф-фу, какая радость, что больше не придется смотреть ей в глаза! Этот взгляд способен заставить заикаться любого. Как говорил некий боевой маг с двенадцатилетним стажем на вечере встречи выпускников: «Выходя на очередного монстра, всегда вспоминаю улыбку нашей библиотекарши и понимаю, что перед нею все прочее – мелочи жизни!»

Выскочив в коридор, посмотрел на обходной лист. Ну остальные двенадцать подписей собрать можно за полдня. Так, кто у нас там следующий? Староста общежития? Это вообще семечки!

Пробегая по коридору, неожиданно наткнулся на Родика. Не то чтобы я так уж был рад встрече – болтун мой сосед по общежитию ужасный, да и девчонки к нему разве что не через дымоход лезут в любое время суток, – но свернуть с дороги и притвориться слепо-глухо-парализованным не успел. Пришлось изображать радость.

– О, привет! – Родик всегда здоровался с таким видом, словно мы не виделись неделю. – Куда летишь? От кого?

– Оттуда. От нее!

– А-а… – Уточнять не стоило – бегающие глаза и взмокший лоб в сочетании с идиотской улыбкой человека, только что избежавшего неминуемой смерти, могли быть только после посещения библиотеки. – Ну и как?

– Подписала!

– Ух ты! А я «змею» решил напоследок оставить. Потом вот так носом шмыгну и проскулю: «Ну пожа-а-а-луйста! Ну все уже подписа-а-али… Только вашей подписи не хвата-а-ает…»

Родик артист, каких мало. Он даже в студенческом буфете ухитрялся у подавальщицы лишнюю порцию выклянчить, хотя точно известно – если в группе восемнадцать студентов, то восемнадцать котлет и пожарено – и ни одной больше!

– А почему не сейчас? У нее вроде никого нет…

– Да ну ее… Я еще на втором курсе у нее «Практическую травматологию» на целых две недели задержал и вернул с надорванной страницей – так теперь я в черном списке!

Что правда, то правда – если уж ты попал к «змее» в список, то вычеркнет она тебя из него только после смерти. Своей, что характерно! Отлично знаю – сколько раз я Родику по своему формуляру брал дополнительную литературу!

– А ты всех остальных уже прошел?

– По обходному листу? Не-а. А зачем торопиться? До церемонии распределения еще два дня, завтра успею обойти!

– Студент Груви!

Скрипучий голос заставил подпрыгнуть нас обоих. Родик поспешил спрятаться за моей не такой уж и широкой спиной, а я стремительно обернулся.

Решительно стуча о паркет тростью с массивным набалдашником, к нам приближался… Ой, мама, кажется, тут только что говорилось, будто «змея» – самое страшное, что может быть на свете? Срочно беру свои слова обратно! Ибо директора Колледжа если не боялись, то уважали все. Сию должность он получил лет за тридцать до моего рождения, до этого отработав здесь сначала простым учителем, а потом заместителем предыдущего директора, исчезнувшего при невыясненных обстоятельствах. Наверняка новый директор кому-то много чего отвалил, ибо с чего это все именовали его бессменным?

– Студент Груви!

Можно, конечно, попытаться провалиться сквозь пол, но это заклинание легко блокировать. И останется тогда «одна нога здесь, а другая там» во всех смыслах.