Как мы грабили негодяя (СИ) - Страница 2

Пит замирает от страха, льдом сковавшего сердце.

Он знает, что этот человек сейчас обернется к нему. И это будет не Вин Сандерс. Это не может быть Вин Сандерс, хотя и говорит его голосом.

- А не пора бы мне проснуться? - говорит Пит.

- По мне, так самое время, - говорит незнакомец и медленно начинает поворачиваться к Питу, дружелюбно раскинув руки.

Часть первая.

Дао Сельского Парня

Жизнь - словно пища - бывает пресной. Каждый приправляет ее по своему вкусу. Кому-то приправой служат власть, нажива и преклонение ближнего. Для другого этикетка от спичечного коробка может превратить жизнь в фейерверк.

Бути Бакемоно Таманои "Мысли под звездами"

Период между Большими Дойками шерстистых икурукаякам под тропиком черно-белой козы, на планете Вальдос в системе Солис - это время скуки.

Это время когда каждый ощущает, как дни, еще недавно проскальзывавшие мимо, словно пузырьки газа в бокале шампанского, тянутся уныло, будто нитка из распустившегося носка, оставляя после себя лишь ощущение непереносимой духоты, липкой испарины, от которой нет спасения.

Это время когда в воздухе густыми комьями барахтается лень. Она окружает всякого, до кого ей удаётся дотянуться тонкими белесыми нитями-щупальцами и сшибает с ног самого деятельного, самого целеустремленного человека.

И только к вечеру, в минуты, когда багровый, обжигающий последними лучами, шар стареющей звезды Солис милосердно уплывает за черные скалы на горизонте, только тогда первая волна прохлады, напоенная свежестью ледников Омбры, приносит долгожданное облегчение.

В такой час хорошо лежать в гамаке под навесом сплошь увитым дикой буйволиной лианкой. В руках и ногах - почти непереносимая тяжесть. В голове - ничто. Ты едва улыбаешься, когда чувствуешь, как между волос на твоей груди пробегает дуновение ветерка, невесомое подобие бриза.

Вот минуты, говоришь ты себе, когда разумный человек наиболее близок к гармонии.

Твоя совесть чиста.

И грезится, что придет смуглая девушка в белоснежном платье, и подаст тебе, страдающему от жажды, высокий запотевший стакан холодного зеленого чая с ломтиком лайма. С позвякивающими кубиками льда, с веточкой мяты и несколькими каплями спиртного, например, рома или джина, исключительно для бодрости.

Белое платье будет призрачно светиться в сумерках. И она улыбнется, ничуть не загадочно, а вовсе даже призывно...

Закат пылал в небе над холмистой равниной. Натужно пели цикады в седой траве. Пурпурный блик играл на, плавающей среди кровавых лилий, бутылке "синегорловки", что с Шивой на этикетке. Хрустальные шестикрылые стрекозы порхали над озером, ловя водомерок и пряча их трупики в закрывающиеся на ночь и ныряющие под воду цветки кровавых лилий.

В разводах облаков, будто стрижи, реяли серпокрылые суборбитальники. Молодежь из ближайшего городка дояров оттягивалась в ожидании напряженного периода Большой Дойки, когда придут икурукаякамы и будет не до развлечений.

На холме над озером стоял небольшой дом: одноэтажное бунгало с верандой.

Вин Сандерс непроизвольно дернул ногой и очнулся от сна, сморившего его над книгой "Штаб генерала Радова в Войне Больших Лодок". Вин огляделся и обнаружил себя на веранде бунгало, сидящим в кресле-качалке.

Вин Сандерс - довольно еще молодой человек.

Не слишком высокий, не слишком низкий, не худой, не толстый, брюнет с легкой сединой на висках. Глаза - серые, уши - обычные, да и вообще все обыкновенное, как любого представителя гуманоидов.

Он производит впечатление человека, который совершенно не волнуется ни по какому поводу. Эдакий обыкновенный неяпонский самурай. Не тот самурай, который заранее умер в мыслях, и теперь ему всё фиолетово, но самурай, который повидал на свете столько внезапных поворотов судьбы, что теперь уверен, придет его час, будет кровавая каша.

А пока не стоит грузить себя ненужными треволнениями, достаточно ли ты готов к поединку.

Просто наблюдай течение жизни. Реагируй на изменение в окружающем мире, следи за собственными словами, дабы не провоцировать дураков на дурацкие потягушки, кто из вас круче.

Просто не откладывай ничего в долгий ящик и улыбайся собственным идеям.

Короче говоря, Вин это человек, весь опыт которого доказал ему, что жизнь может круто повернуться как к худшему, так и к лучшему. Однако он четко понимает, что кроме него самого в его жизни никто ничего хорошего не сделает, и чтобы не понадобилось исправлять то, что натворили разные благожелатели, необходимо работать над собственной судьбой.

Например, принимать собственные решения и стараться воплотить их в данной реальности. Сами они в пироги и пышки не превратятся. Поэтому он не парится понапрасну, размышляя, что именно он сделал неправильно в прошлом, и какие проблемы еще ожидают его в будущем. Просто живет. Кроме того, Вин просто доверяет себе и своему партнеру. Вот, кажется, и все его секреты.

Рядом, за столом располагался Пит Гривенник, который по обыкновению и от нечего делать разбирал, чистил, смазывал и вновь собирал свой пулемет.

Это был древний, можно сказать антикварный, пулемет системы Льюиса. Он отличался от всех прочих пулеметов данной системы длинной ствола: однажды Пит, по вдохновению или по наущению оружейного дьявола, укоротил ствол на треть. Еще он укоротил под себя приклад.

Разброс попаданий теперь был весьма впечатляющ. Очередь уже не была в силах лечь по мишени ровной линией, оставляя след словно после недалекого взрыва осколочной гранаты. Однако носить пулемет на ременной петле под длинным, по щиколотку, плащом стало одно удовольствие.

Несмотря на насмешки разных там стрелков и снайперов, Пит любил своё оружие и старался с ним никогда не расставаться. В часы досуга он часто устраивал пулемету масленую "баню", а потом мог еще часами собирать его на время.

Вин наблюдал, как приятель сосредоточено шепчет себе под нос, отсчитывая секунды до старта. Руки напряжены и неподвижны, лицо - сосредоточено, тело - чуть подавшееся к столу, на котором строго параллельно друг другу были разложены все детали пулемета, тщательно вычищенные, глубокомысленно мерцающие в лучах предзакатного солнца.

Дождавшись некоего, одному ему известного момента, Пит коротко кивнул, потом вдруг его руки сорвались с места и начали соединять деталь за деталью и, через несколько мгновений, на столе уже стоял готовенький пулемет системы Льюиса с коротковатым рыльцем надульного кожуха. Что, впрочем, делало его по особенному симпатичным и в чем-то роднило с Питом.

Пит озабочено взглянул на хронометр и удовлетворенно шевельнул бровью. Вероятно, показал достойный результат. Со стороны это действо выглядело подобием тренировки фокусника, или некоего рода медитацией.

Затем Пит, привычным движением приложил пулемет к плечу, и стал изучать линию горизонта через прорезь прицела.

Пит Гривенник - на несколько лет моложе Вина, ниже его ростом и гораздо более склонный к полноте. Глаза - карие, уши нормальные, походка то торопливая, то медлительная, в зависимости от состояния духа.

Весь его вид говорит, что Пит любит покушать, выпить пива или чего-нибудь другого, поваляться на диване напротив TV или с пультом компьютерной игрухи, но обстоятельства жизни раз за разом вырывают беднягу из привычного уютного мирка и заставляют не только принимать решения, но и самостоятельно воплощать их в реальность.

Несовершенство мира и разительное несоответствие объективной, данной в ощущениях реальности и реальности, которую навязывает потребителю мир шоу-бизнеса, вот что страшно разочаровывает Пита и заставляет сердиться.

Гневаясь, он перескакивает на себя самого и словно под лупой рассматривает собственные настоящие или мнимые недостатки, в итоге приходя к неутешительному выводу - он, Пит Гривенник, никогда не сможет стать действительно крутым парнем по четырем причинам.